Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Навигация по страницам: 1 2
Ленечка-Леонардо
Др. назв.: Лешенька-ЛеонардоРассказ
Написан - 21.12.1975
- Ты чего так поздно? Опять у Щеглов была?
Всем своим видом Ложкин изображал покинутого, голодного, неухоженного мужа.
- Что ж поделаешь, - вздохнула его жена, спеша на кухню поставить чайник.
- Надо помочь. Больше у них родственников нету. А сегодня - профсоюзное
собрание. Боря - член месткома, а Клара в кассе взаимопомощи. Кому с
Ленечкой сидеть?
- И все, конечно, тебе. В конце концов родили ребенка, должны были
осознавать ответственность.
- Ты чего пирожки не ел? Я тебе на буфете оставила.
- Не хотелось.
Жена Ложкина быстро собирала на стол, разговаривала оживленно, чувствовала
вину перед мужем, которого бросила ради чужого ребенка.
- А Ленечка такой веселенький. Такой милый, улыбается. Садись за стол, все
готово. Сегодня увидел меня и лепечет: "Баба, баба!"
- Сколько ему?
- Третий месяц пошел.
- Преувеличиваешь. В три месяца они еще не разговаривают.
- Я и сама удивилась. Говорю Кларе: "Слышишь?", а Клара не слышала.
- Ну вот, не слышала...
- Возьми пирожок, ты любишь с капустой. А он вообще мальчик очень
продвинутый. Мать сегодня в спешке кофту наизнанку надела, а он мне
подмигнул - разве не смешно, тетя Даша?
- Воображение, - сказал Ложкин. - Пустое женское воображение.
- Не веришь? Пойди погляди. Всего два квартала до этого чуда природы.
- И пойду, - сказал Ложкин. - Завтра же пойду. Чтобы изгнать дурь из твоей
головы.
В четверг Ложкин, сдержав слово, пошел к Щеглам. Щеглы, дальние
родственники по материнской линии, как раз собирались в кино.
- Мы уж решили, что вы обманете, - с укором сказала Клара. Она умела и
любила принимать одолжения.
- Сегодня Николай Иванович с Ленечкой посидит, - сказала баба Даша. - Мне
по дому дел много.
- Не с Ленечкой, а с Леонардо, - поправил Борис Щегол, завязывая галстук.
- А у вас, Николай Иванович, есть опыт общения с грудными детьми?
- Троим высшее образование дал, - сказал Ложкин. - Разлетелись мои птенцы.
- Высшее образование - не аргумент, - сказал Щегол. - Клара, помоги узел
завязать. Высшее образование дает государство. Грудной ребенок - иная
проблема. Почитайте книгу "Ваш ребенок", вон на полке стоит. Вы, наверно,
ничего не слыхали о научном обращении с детьми.
Ложкин не слушал. Он смотрел на ребенка, лежавшего в кроватке. Ребенок
осмысленно разглядывал погремушку, крутил в руках, думал.
- Агу, - сказал Ложкин, - агусеньки.
- Агу, - откликнулся ребенок, как бы отвечая на приветствие.
- Боря, осталось десять минут, - сказала Клара. - Где сахарная водичка,
найдете? Пеленки в комоде на верхней полке.
Николай Иванович остался с ребенком один на один.
Он постоял у постельки, любуясь мальчиком, потом, неожиданно для самого
себя, спросил:
- Тебе почитать чего-нибудь?
- Да, - сказал младенец.
- А что почитать-то?
- Селебляные коньки, - ответил Ленечка. - Баба читала.
Язык еще не полностью повиновался мальчику.
Ленечка-Леонардо протянул ручонку к шкафу, показывая, где стоит книжка.
- Может, про репку почитаем? - спросил Ложкин, но ребенок отрицательно
подвигал головкой и отложил погремушку в сторону.
Ложкин читал книжку более часа, утомился, сам выпил всю сахарную водичку,
а ребенок ни разу не намочил пеленок, не ныл, не спал, увлеченно слушал,
лишь иногда прерывал чтение конкретными вопросами: "А что такое коньки? А
что такое Амстелдам? А что такое опухоль головного мозга?"
Ложкин, как мог, удовлетворял любопытство младенца, все более попадая под
очарование его открытой яркой личности.
К тому времени, когда родители вернулись из кино, дед с мальчиком
подружились, на прощанье Леонардик махал деду ручкой и лепетал:
- Сколей плиходи, завтра плиходи, деда.
Родители не прислушивались к щебетанью крошки.
С этого дня Ложкин старался почаще подменять жену. Фактически превратился
в сиделку у мальчика. Щеглы не возражали. Они были молодыми активными
людьми, любили кататься на коньках и лыжах, ходить в туристские походы,
посещать кино и общаться с друзьями.
Месяца через два Ленечка научился садиться в постельке, язык его слушался,
запас слов значительно вырос. Ленечка не раз выражал деду сожаление, что
неокрепшие ножки не позволяют ему выйти на улицу и побывать в интересующих
его местах.
Порой Ложкин вывозил Ленечку в коляске, тот жадно крутил головкой по
сторонам и непрестанно задавал вопросы: почему идет снег, что делает
собачка у столба, почему у женщин усы не растут и так далее. Ложкин, как
мог, удовлетворял его любопытство. Дома они вновь принимались за чтение
или Ложкин рассказывал младенцу о своей долгой жизни, об интересных людях,
с которыми встречался, о редких местах и необычных профессиях.
Как-то Ленечка сказал деду:
- Попроси маму Клару, пусть разрешит мне учиться читать. Ведь шестой месяц
уже пошел. Я полагаю, что в моем возрасте Лев Толстой не только читал, но
и начал замышлять сюжет "Войны и мира".
- Сомневаюсь, - сказал Ложкин, имея в виду и Льва Толстого, и маму Клару.
- Но попробую.
Он прошел на кухню, где Клара, только что вернувшись из гостей, готовила
на утро сырники.
- Клара, - сказал он. - Что будем с Ленечкой делать?
- А что? Плохо себя чувствует? Лобик горячий?
Клара была неплохой матерью. Сына она любила, переживала за него, сама
укачивала перед сном, что, правда, ребенку не нравилось, потому что
отвлекало от серьезных мыслей.
- Лобик у него хороший, - сказал Ложкин. - Только мы с ним думали, не пора
ли научиться читать. В его возрасте Лев Толстой, возможно, уже и писал.
- Что старый, что малый, - усмехнулась Клара. - Шли бы вы домой, дядя
Коля. Завтра не придете? А то я должна на службе задержаться. Да, и
зайдите с утра на питательный пункт, за молоком и кефиром.
Ребенка Клара не кормила, да Ленечка и не настаивал на этом. Ему было бы
неловко кормиться таким первобытным образом.
Как-то Ленечку отнесли к врачу, сделать анализы и проверить здоровье. Все
оказалось в порядке, Ленечка по совету Ложкина держал язык за зубами, но
заинтересовался медициной - на него произвела впечатление обстановка в
больнице и медицинская аппаратура.
- Знаешь, дедушка, - сказал он Ложкину по возвращении, - мне захотелось
стать врачом. Это - благородная профессия. Я понимаю, что придется упорно
учиться, но я к этому готов.
В последующие недели Ленечка все-таки научился читать, и Ложкин подарил
ему электрический фонарик, чтобы читать под одеялом, когда родители уснут.
Возникает естественный вопрос: А как же родители? Неужели они были так
слепы, что проглядели то, что было очевидно приходящему старику, который
повторял своей жене: "Я углядываю знак судьбы в том, что ребенка назвали
Леонардо Борисовичем. Полтысячи лет Земля ждала своего следующего
универсального гения. И вот дождалась". Нет, родители оставались в слепом
убеждении, что произвели на свет обычного ребенка.
За примерами недалеко ходить. В день Ленечкиного девятимесячного юбилея
Борис Щегол пришел к нему в комнату с новой погремушкой. Ленечка в этот
момент сидел в кроватке и слушал, как Ложкин читает ему вслух "Опыты"
Монтеня.
- Гляди, какая игрушечка, - сказал Борис. Он, как всегда, спешил и поэтому
собирался тут же покинуть сына, но Леонардик сказал вслух:
- Любопытно, что эта игрушка напоминает мне пространственную модель
Солнечной системы.
Борис возмутился:
- Дядя Коля, что за чепуху вы ребенку читаете? Как будто нет хороших
детских книг. Про курочку и яичко, например, я сам покупал. Куда вы ее
задевали?
Ложкин не ответил, потому что Ленечка из книжки про курочку делал бумажных
голубей, чтобы выяснить принципы планирующего полета.
Борис Щегол отобрал "Опыты" Монтеня и унес книжку из комнаты.
Еще через несколько дней произошла сцена с участием Клары Щегол. Она
принесла Ленечке тарелочку с протертым супом, и, для того чтобы поставить
ее, ей пришлось смахнуть со столика несколько свежих медицинских журналов
и словарей.
- Вы о чем здесь бормочете? - спросила она миролюбиво у Ложкина.
- Шведским языком занимаемся, - откровенно ответил Николай Иванович.
- Ну ладно, бормочите, - сказала Клара.
Ленечка положил ручку на ладонь старику: не обращай, мол, внимания.
Тут же они услышали, как в соседней комнате Клара рассказывает
приятельнице:
- Мой-то кроха, сейчас захожу в комнату, а он бормочет на птичьем языке.
- Он у тебя уже разговаривает?
- Скоро начнет. Он развитой. И что удивительно, к нам один старичок ходит,
по хозяйству помогает, так он этот птичий язык понимает.
- Старики часто впадают в детство, - сказала подруга.
Леонардик вздохнул и прошептал Ложкину:
- Не обижайся. В сущности, мои родители добрые, милые люди. Но как я порой
от них устаю!
В комнату вошла Клара с приятельницей. Приятельница принялась ахать и
повторять, какой крохотулечка и тютютенька этот ребенок, и умоляла:
- Скажи - ма-ма.
- Мам-ма, - послушно ответил Ленечка.
- Пре-лестный младенец. И как на тебя похож!
Тут младенцу надоело, и он обернулся к Ложкину:
- Продолжим наши занятия?
Женщины этих слов не слышали. Они уже говорили о своем.
Когда Ленечка научился ходить, они с Ложкиным устроили тайник под
половицей, куда старик складывал новые книги. Леонардик как раз принялся
за свою первую статью о причинах детского диатеза. Чтобы не смущать
родителей, он продиктовал Ложкину, и тот послал стать
Навигация по страницам: 1 2