Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Любимый ученик факира
о наукеподдаются гипнозу, а она, ведьма, не желает поддаваться!..
- Как нет кранов! - заспешил с опровержением Удалов. - Вы же видали. Все
видали! И члены комиссии видали, и лично Иван Андреевич.
- Это лишь одна фикция и видимость материализации, - грустно ответила
девушка. - И я знаю, чьих рук это дело.
Она глядела на Боровкова завороженным взглядом, а тот молчал.
- Я знаю, что вот этот товарищ, - продолжала коварная девушка, не сводя с
Гарика глаз, - находился в Индии по научному обмену и научился там гипнозу
и факирским фокусам. При мне еще вчера он сделал вид, что поднимает
автобус за задние колеса, а это он нас загипнотизировал. И моя бабушка
была в гостях у Ложкиных, и там всем казалось, что он целый вечер стоял на
голове. И пил чай...
А Боровков молчал.
"Ну вот теперь и ты в ней разочаруешься за свой позор!" - подумал с
надеждой Удалов. Им овладело мстительное чувство: он уже погиб, и пускай
теперь гибнет весь мир, - как, примерно, рассуждали французские короли
эпохи абсолютизма.
- Пошли, - сказал сурово Иван Андреевич. - Пошли заново, очковтиратель.
Были у меня подозрения, Удалов, что по тебе ОБХСС плачет, а теперь они,
наконец, материализовались.
Боровков молчал.
- А этого юношу, - продолжал Иван Андреевич, - который за рубежом
нахватался чуждых для нас веяний, мы тоже призовем к порядку... Выйдите на
улицу, - сказал он Боровкову. - И не надейтесь в дом заглядывать!..
- Правильно, - пролепетала коварная Ветлугина. - А то он снова нас всех
загипнотизирует.
- Может, и дома не существует? Надо проверить, - сказал Иван Андреевич.
- Нет, - сказала Екатерина из райисполкома. - Дом и раньше стоял, его у
нас на глазах строили. А этот молодой человек только вчера к нам явился.
Гусляр - город небольшой, и новости в нем распространяются почти мгновенно.
Удалов шел в хвосте комиссии. Он чувствовал себя обреченным. Завязывалась
неприятность всерайонного масштаба. И он подумал, что в его возрасте не
поздно начать новую жизнь и устроиться штукатуром, с чего Удалов когда-то
и начал свой путь к руководящей работе. Но вот жена!..
- Показывайте ваши воображаемые краны, - сказал Иван Андреевич, входя в
квартиру.
В санузел Удалов не пошел, остался в комнате, подошел к окну. Внизу
Боровков задумчиво писал что-то веткой по песку. "И зачем я только втянул
его в это дело?" - запечалился Удалов, и тут же его мысль перекинулась на
то, как хорошо бы жить на свете без женщин.
За тонкой стенкой бурлили голоса. Никто из санузла не выходил: что-то у
них там случилось. Удалов сделал два шага и заглянул внутрь через плечо
Екатерины из райисполкома. Состав комиссии с громадным трудом разместился
в санузле. Ветлугина сидела на краю ванны, Иван Андреевич щупал кран, но
его пальцы никуда не проваливались.
- Что-то ты путаешь, - сказал Иван Андреевич Ветлугиной.
- Все равно одна видимость, - настаивала Ветлугина растерянно, ибо
получалось, что она оклеветала и Удалова, и Гарика, и всю факирскую науку.
- А какая же видимость, если он твердый? - удивился Иван Андреевич.
- Настоящий, - поспешил подтвердить Удалов.
- Тогда пускай он скажет, когда и откуда краны получил, - нашлась упрямая
Ветлугина. - Пускай по документам проверят!
- Детский разговор, - сказал Удалов, к которому вернулось присутствие
духа. - Что же я краны на рынке за собственные деньги покупал?
Тут уж терпение покинуло Ивана Андреевича.
- Ты, Ветлугина, специалист молодой, и нехорошо тебе начинать трудовой
путь с клеветы на наших заслуженных товарищей.
И Иван Андреевич показал размашистым жестом на голову Удалова, которая
высовывалась из-за плеча Екатерины.
- Правильно, Иван Андреевич, - без зазрения совести присоединился к его
мнению Удалов. - Мы работаем, вы работаете, все стараются, а некоторые
граждане занимаются распространением непроверенных слухов.
Ветлугина, пунцовая, выбежала из санузла, и Корнелий возблагодарил судьбу
за то, что Боровков на улице и ничего не видит: его мягкое сердце ни за
что бы не выдержало этого зрелища.
Удалов поспешил увести комиссию. В таких острых ситуациях никогда не
знаешь, чем может обернуться дело через пять минут. И в последний момент
впрямь все чуть не погубило излишнее старание Боровкова, ибо Иван
Андреевич машинально повернул кран и из него хлынула струя горячей воды.
Иван Андреевич кран, конечно, тут же закрыл, вышел из комнаты, а на
лестнице вдруг остановился и спросил с некоторым удивлением:
- А что, и вода уже подключена?
- Нет, это от пробы в трубах осталась.
Удалов смотрел на председателя наивно и чисто.
- А почему горячая? - спросил председатель.
- Горячая? А она была горячая?
- Горячая, - подтвердила Екатерина из райисполкома. - Я сама наблюдала.
- Значит, на солнце нагрелась. Под крышей.
Иван Андреевич поглядел на Удалова с некоторым обалдением во взоре, потом
махнул рукой, проворчал:
- Одни факиры собрались!..
И как раз тут они вышли из подъезда и увидели рыдающую на плече у
Боровкова сантехника Ветлугину.
- Пошли, - сказал Иван Андреевич. - В контору. Акт будем составлять.
Екатерина Павловна! Позови Ветлугину. Кричать все мастера, а от критики в
слезы...
Когда все бумаги были разложены и Екатерина - у нее был лучший почерк -
начала заполнять первый бланк, Корнелий Иванович вдруг забеспокоился,
извинился и выбежал к Гарику.
- Но краны-то останутся? - спросил он. - Краны никуда не исчезнут?
Признайся, это не гипноз?
- Краны останутся. Нужно же жильцам воду пить и мыться? А то с вашей,
Корнелий Иванович, заботой им пришлось бы с ведрами за водой бегать.
- Ага! Значит, краны настоящие!
- Самые настоящие.
- А откуда они взялись? Может, это идеализм?
- Ничего подобного, - возразил Боровков. - Никакого идеализма. Просто надо
в народной мудрости искать и находить рациональное зерно.
- А если материализм, то откуда металл взялся? Где закон сохранения
вещества? А ты уверен, что краны не ворованные, что ты их силой воли из
готового дома сюда не перенес?
- Уверен, - ответил Боровков. - Не перенес. Сколько металла пошло на
краны, столько металла исчезло из недр земли. Ни больше, ни меньше.
- А ты, - в глазенках Удалова опять появился мальчишеский блеск: ему
захотелось еще один мяч, побольше прежнего, - ты все-таки дом можешь
сотворить?
- Говорил уже - не могу. Мой учитель гуру Кумарасвами один раз смог, но
потом лежал в прострации четыре года и почти не дышал.
- И большой дом?
- Да говорил же - гробницу Тадж-Махал в городе Агре.
Ветерок налетел с реки и растрепал реденькие волосы Удалова. Тот полез в
карман за расческой.
- А Ветлугиной ты признался?
- Нет, я ее разубедил. Я сказал, что умею тяжести подымать, на голове
стоять, на гвоздях спать, но никакой материализации.
И рассудительно заключил:
- Да и вообще я ей понравился не за это...
- Конечно, не за это, - согласился Удалов. - За это ты ей вовсе не
понравился, потому что она девушка принципиальная. Значит, надеяться на
тебя в будущем не следует?..
- Ни в коем случае.
- Ну, и на том спасибо, что для меня сделал. Куда же я расческу задевал?
И тут же в руке Удалова обнаружилась расческа из черепахового панциря.
- Это вам на память, - сказал Гарик, усаживаясь на бетонную трубу: ему
предстояло долго еще здесь торчать в ожидании Танечки Ветлугиной.
- Спасибо, - сказал Удалов, причесался, привел лысину в официальный вид и
пошел к конторе.
(с) , 1974, 1992.
(с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
(с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
(с) Корректор Дмитрий Оленьков, 1999.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.