Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Ляльки
РассказНаписан - 1997
Когда первая лялька появилась в Великом Гусляре, сказать трудно. Но,
видно, привез ее из поездки в Японию сын Савича, Аркадий, коммерсант.
Ляльки, как известно, неприхотливые, он привез ее в сумке, лялька молчала,
не шевелилась, словно понимала, что таможенный контроль пройти непросто.
Потом лялька пропутешествовала через пол-России и оказалась в нашем тихом
городке.
Аркаша Савич вошел домой и с порога сказал:
- Индивидуальных подарков прошу не требовать. Есть один подарок на всех -
надеюсь, будете довольны.
Он раскрыл "молнию" сумки, и оттуда высунулась очаровательная звериная
мордочка. Впрочем, никто не скажет, что у лялек звериные мордочки. Это
просто милые мордочки. Мордашки.
Все смотрели на животное, затаив дыхание. Лялька тоже рассматривала новых
хозяев, потом высунула мордочку побольше, чтобы оглядеться.
- Вылезай, тут все свои, - сказал Аркаша.
И послушно, как домашний котенок, из дорожной сумки вылезла лялька.
Ляльки ростом побольше кошки, ну, скажем, с бобра, если вам приходилось
видеть бобра. А скорее ее можно сравнить с лисичкой. Цвет у ляльки
золотистый, отлив шерсти атласный, глазенки голубые, как пуговицы, но
живые и сообразительные. Личико, вернее мордашка, подвижная, передние
лапки оканчиваются пальчиками - ручки, как у людей, но задние лапки
посильнее и снабжены коготками. Рот у ляльки узкогубый, чуть загнутый в
углах, так что она все время улыбается.
Обычно ляльки бегают на четырех лапках, чуть приподняв зад и поводя, как
знаменем, пушистым беличьим хвостом. Но порой могут встать на задние лапки
и даже ходить на них - зрелище, скажу я вам, уморительное.
Главное их качество - очарование.
Второе главное качество - неприхотливость.
Третье - привязчивость к хозяевам.
Через пять минут после прихода Аркаши с лялькой все Савичи сгрудились
вокруг нее - всем хотелось ее погладить, взять на руки, потискать,
почесать ей за ушком, и лялька совершенно не возражала.
- А что она ест? - спросила Ванда Казимировна.
- Что и мы, - сказал Аркаша. - В этом был великий смысл эксперимента.
Неужели не читали?
Но его родители не читали. Потому что великое открытие, приведшее к
появлению на свет лялек, совершилось сравнительно недавно - три года
назад. И лялек тогда на свете было еще маловато. О них писали, конечно, о
них говорили по телевизору. Но вы ведь знаете, сколько в мире новых
игрушек и развлечений!
Хотя, конечно же, ляльки - не игрушки.
Это - живые существа, но выведенные генными инженерами в Японии.
Задача была поставлена простая: хватит нам искусственных игрушек! Создадим
по-настоящему живую игрушку для детей всей планеты! Идеальное домашнее
животное, которое не гадит, не капризничает, не царапает хозяйского
ребенка, красивое, ласковое и общедоступное.
Конечно, опыт удался не с первого раза. Но какое великое изобретение
получается сразу? Это только наивные люди думают, что увидел Ньютон, как
яблоко с яблони упало, и тут же придумал закон тяготения. Ничего
подобного. Ньютон просидел в том саду два года, под дождем, солнцем и даже
снегом, ожидая, когда нужное яблоко упадет в нужном месте.
- Как его зовут? - спросил старший Савич. - И вообще это он или она?
- Это - лялька, - сказал Аркаша. И не потому, что ему подсказали так
назвать животное, а так, изнутри поднялась волна нежности к этому созданию.
- А где она будет спать? - спросила Ванда Казимировна.
Лялька, которая, конечно же, не понимала русского языка, но была, по
выражению профессора, эмфатом, почувствовала, чего от нее хотят, и резво
побежала на кухню, оттуда в переднюю - там она отыскала себе место в самом
укромном, непрестижном уголке, где никому не могла помешать. И хотя новые
хозяева предпочли бы более удобное место, лялька настояла на своем: легла
в уголке напротив вешалки, свернулась колечком - будто всю жизнь там
провела. Да и прочие свои житейские проблемы лялька решила так же просто -
ни одной кошке не догадаться. Пошла на кухню, остановилась, подняв
мордашку, выразительно поглядела на Ванду, и той захотелось поставить там
мисочку для животного. Что она и сделала. И налила туда молочка. Лялька
вежливо похлебала и тут же пошла в туалет, где на глазах у всех прыгнула
на унитаз, показав, что и этот человеческий обычай ей не чужд.
Так началась жизнь ляльки в доме Савичей.
Лялька поднималась первой, но хозяев не будила, а усаживалась в головах
постели супругов Савичей, которых признала за главных хозяев, и ждала,
пока они проявят признаки пробуждения. Тогда лялька поднимала лапку и
осторожно гладила мягкими подушечками лапки руку Никиты или Ванды - кто
раньше проснется.
Охваченный чувством вины Савич вскакивал с постели и торопился налить
молочка в лялькину миску, а потом, уже за завтраком, делился с ней
кусочком омлета, яичком или кексом. Лялька и на самом деле была
неприхотлива: что ни давали, с благодарностью принимала.
Поев и справив нужду, лялька шла гулять. Благо дом Савичей -
индивидуальный, за забором, по двору и палисаднику можно было гулять, не
опасаясь проезжего транспорта или злых прохожих.
Лялька так забавно гонялась за насекомыми, что люди смеялись. Однажды она
принесла домой мышь-полевку, и Аркаша, который упустил бразды правления в
семье, сказал ляльке:
- Это не в образе, старуха.
Старуха склонила головку набок. Она старалась понять, чего же
неправильного она сделала, чем вызвала упрек хозяина. Но не поняла.
Оставила мышку лежать на полу и, опустив хвост, ушла. Она была сыта. А
если лялька ловила птичек, то никогда не приносила их хозяевам, и, только
увидев в очередной раз перышки на дворе или на подоконнике, Савичи
догадывались, что у ляльки снова была удачная охота.
Избрав Ванду Казимировну любимой и главной хозяйкой, она дожидалась ее у
дверей, когда та уходила в магазин, и тихо скулила, если хозяйка
задерживалась. При виде Ванды лялька принималась забавно кататься по полу
- четыре лапки кверху, и мурлыкала, как котенок.
В поведении лялька многое переняла у кошек, но, конечно же, она не была
кошкой: по развитию своему она где-то между кошкой и обезьянкой, но
преданность хозяевам и умение очаровать даже самого ярого ненавистника
животных были удивительны и вызывали умиление.
Многие приходили посмотреть на зверька, благо он был в диковинку, даже
профессор Минц, большой ученый, посетил Савичей. Лялька терлась о его
ноги, но на колени взбираться не стала, словно почувствовала, насколько
Минц предубежден против любых близких контактов как с животными, так и с
людьми.
Лялька покрутилась возле гостя - видно, надеялась на какой-нибудь вкусный
гостинец, но не дождалась. Минц присаживался перед ней на корточки,
заглядывал в глаза, вздыхал, но был скучен для ляльки, и она даже не пошла
провожать его до двери, как обычно провожала гостей. С лялькиной
удивительной памятью она знала в лицо и по запаху всех родных и знакомых
своего дома, и для каждого у нее были свои ужимки или прыжки, свое
мурлыканье или иной приятный звук, так что визитеров в доме Савичей
прибавилось.
Так прошло месяца два, и лялька заскучала. Она стала плохо есть, забывала
о своей роли украшения дома, как-то раз даже убежала на улицу, и ее
отправились ловить, - правда, она сама нашла дорогу домой раньше, чем ее
выловили. Когда Минц об этом узнал, он сказал: "Хорошо, что она не начала
размножаться. Добро должно быть дозированным".
Как видите, даже такой крупный ученый не смог предугадать будущего.
Однажды вечером, глядя, как томится, бродит из комнаты в комнату,
потягивается, нервно зевает и вздыхает лялька, Никита Савич сказал:
- Я понял.
- Что? - спросила Ванда.
- Ей нужен дружок, - сказал Никита.
При звуке этих слов лялька, которая давно уже научилась понимать
человеческую речь, подняла остренькое ушко, удовлетворенно пискнула, а
потом бросилась к камину, над которым на полке стояла свадебная фотография
Савичей, встала на задние лапки и вытянулась что есть силы, чтобы достать
концом мордашки до края фотографии.
Савичи, конечно же, посмеялись догадливости зверька и начали обсуждать
проблему, как быть. Аркаша вроде бы в Японию не собирался, по почте такое
ценное животное не выпишешь, в газетах объявлений не видать... И тут на
счастье пришло письмо из Японии из фирмы "Мицубиси энималз". Письмо было
вежливое, даже дружеское, и в нем говорилось, в частности, следующее: "...
Дорогой незнакомый русский друг! Вы приобрели чудесного друга - зверька
хонки, выведенного нашей фирмой. Мы не сомневаемся, что зверек вам
понравился, стал членом вашего семейства, и вы испытываете к нашей фирме
законную благодарность. Однако наступает день, когда все живое стремится к
любви. Случилось это и с вашим любимцем. Он расстраивает вас, он не столь
любезен вашему сердцу, как прежде. Поймите, это не его вина, а его беда.
Зная об этой вашей проблеме, мы готовы выслать вам в особой упаковке
средство для искусственного осеменения вашей хонки. Это надежное средство
нашей фирмы с гарантией положительных результатов. Вы сможете сделать
добрый подарок вашим близким или совершить выгодный бизнес. По получении
бандероли вы должны будете заплатить небольшую сумму в 98 долларов США, а
также подписать петицию о возвращении Японии островов Шикотан и Кунашир".
Письмо вызвало радость в семействе Савичей, однако проблема южнокурильских
островов решилась не так быстро. В конце концов, подписала это письмо