Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Мечта заочника
нтересно, кто же вступил с этим оболтусом в переписку?Коля пропал, и Минц возвратился к печальным мыслям.
Раньше, размышлял он, наше общество было подобно пирамиде. Наверху
находился царь или генсек - не важно, как его называть. А далее в строгой
последовательности располагались жильцы государства различных категорий.
Была эта пирамида мафиозной, однако жила по строгим правилам. Если ты
живешь в слое секретарей райкомов, то не дай тебе дьявол воровать, как
секретарю обкома! Да тебе голову снесут! А вот если некто обижал обитателя
нижнего яруса, он мог пойти в партком, а то и в райком. Неизвестно, нашел
ли бы он защиту и опору, но ответ из вышестоящей организации получил бы
наверняка... Он был бесправен, боялся воров, но куда больше - властей... А
теперь мы живем на поле, покрытом пирамидками - то ли кроты баловались, то
ли собак там выгуливали. И каждая пирамидка живет по своим законам, никто
никого не боится, потому что есть соседняя пирамидка, куда можно
переметнуться. Всем, но не нижнему слою, который вынужден ждать и терпеть.
Минц подумал, не заморозить ли ему строительство - в буквальном смысле
этого слова. Опустить температуру в котловане до минус сорока градусов. Но
возраст не позволяет заниматься такими рискованными экспериментами. Еще
заморозишь кого-нибудь живьем! Или получится наводнение... Пора покупать
компьютер! Лучший в мире компьютер - мозг Льва Христофоровича - стал
сбоить. Уже не может решать одновременно больше шести - семи проблем.
Минц незаметно для себя задремал. Пожилой организм требовал отдыха.
И тут в дверь постучали.
Минц не откликнулся. Он продолжал спать.
Дверь раскрылась. Коля Гаврилов, который, как и все в доме, знал, что
профессор никогда не запирает двери, вошел в кабинет, зажег верхний свет и
стал смотреть на профессора. Он подумал, что сдал старик за последние годы
- и венчик волос вокруг лысины совсем побелел, и живот стал не таким
упругим.
- У тебя трудности с математикой? - спросил профессор.
- Я думал, что вы спите, - сказал Гавриилов.
- Спать - самое непроизводительное занятие. Мхи не спят никогда. А человек
- мыслящий мох, лишайник, плесень...
- Лев Христофорович, можно совет получить?
- Это не первый совет, - сказал Минц. - И ты не будешь ему следовать.
- А вдруг последую?
Минца развеселила такая возможность.
- Ну, выкладывай, - сказал он.
- Я тут учиться начал, - сказал Коля.
Он присел на стул и сгорбился, показывая свою печаль.
- Весь дом знает, что ты в очередной раз что-то начал, - согласился Минц.
- На этот раз я всерьез начал, - признался Гаврилов. - Я два задания
выполнил, но ведь надо и деньги зарабатывать.
Деньги Гаврилов зарабатывал спасателем на реке Гусь. Он подменял в зимние
месяцы по очереди остальных четырех спасателей, которые уходили в отпуск.
А весной он сам уходил в отпуск до ноября. Вот и сейчас, под Новый год,
ему приходилось сидеть на вышке с биноклем, кутаясь в служебную доху.
- А что же случилось с третьим заданием? - спросил профессор.
- Не могу понять, - сказал Коля. - Все просмотрел, а не понимаю. Ведь
считается, что я его написал, а я человек, как понимаете, гордый.
- То есть написал и не понимаешь?
- Вот именно.
- Значит, ты гений, - сказал Минц. - Так только с гениями бывает. Вот,
рассказывают, Эйнштейн написал свою бессмертную формулу и два дня думал,
что же это я накалякал?
- Вот именно, - обрадовался Гаврилов. - У меня то же самое.
- Показывай, Эйнштейн.
- Сначала я должен признаться, - сказал Гаврилов и извлек из кармана мятую
газетную вырезку. - Должен признаться, что воспользовался. Ведь я
спасателем работаю, времени в обрез.
Минц прочел объявление, вырезанное из газеты.
Международный университет экономики и искусства сообщает:
"Проанализировав выполненные курсовые и дипломные работы, предлагаем
заочникам, которым не хватает времени или профессионального уровня для
грамотного выполнения курсовых и дипломных работ и у которых есть
финансовая возможность, оплатить выполнение данных услуг:
За курсовую работу по учебному плану или по теме, выданной институтом
(объем 30 машинописных страниц), - 50 условных единиц США.
За дипломную работу в двух экземплярах (объем 60-80 машинописных страниц)
- 110 условных единиц США. При этом посещать институт не требуется".1
- Такого я еще не видел, - поразился Минц. - Вы только подумайте! За сто
баксов - полновесное высшее образование! Неужели ты не соблазнился?
- Я сначала на курсовые соблазнился. По полсотни за раз.
- И как, удалось?
- Засчитали. Я тогда решил - чего тянуть? Закончу университет за год! Как
Ленин.
- А Ленин им тоже по полсотни платил? - ахнул Минц.
- Они в проспекте намекали, что тоже. Только я сомневаюсь. Он, говорят,
давно умер.
- Молодец! А в чем теперь у тебя проблема?
- Они мне следующую курсовую прислали. По математике. Завтра сдавать
пойду, а вдруг чего по ней спросят? А я не секу, - чтоб я сдох! - не секу!
Я и в школе уравнений не выносил.
- А я при чем?
- Посмотрите, дядя Лева, а вдруг чепуха?
- А долларами со стариком поделишься? - пошутил Минц.
К сожалению, Гаврилов принял его слова всерьез.
- Много не отстегну, дядя Лева. Не больше десятки. Большие расходы -
понимаете.
- Десятка - тоже деньги, - не обиделся Минц. - Истрать их на мороженое,
бездельник. Где твоя писулька?
Гаврилов, стесняясь, потому что так и не понял, будет брать профессор с
него десятку или пожалеет, протянул папку, на которой было типографским
способом напечатано "ДЕЛО ___".
Минц вздохнул и взялся за чтение, заранее содрогаясь от того бреда,
который ему придется прочесть.
Но когда он пробежал глазами первый абзац, то подумал о другом: видно,
аферисты в Международном университете экономики и искусства пошли по
наипростейшему пути. Они брали уже опубликованные работы и перепечатывали
их на машинке в расчете на то, что экзаменаторы в соседнем университете
читать ничего не будут.
"Вот сейчас я их ухайдакаю", - с тайной радостью подумал профессор. Они не
думали, что эти копирки попадутся на глаза человеку с феноменальной
памятью. Минц прочел в своей жизни несколько тысяч чужих статей и
монографий, и все они лежали в его мозгу, словно на книжной полке.
Профессор принялся читать.
И чем дальше он читал, тем большая растерянность охватывала его.
Да, общая тема курсовой была ему чем-то знакома, но не более того. И
уравнение, которое пытался решить автор, то есть заочник Гаврилов,
гнездилось на периферии памяти. Что же такое... Xn + Yn = Zn при N " 2?
Почему сердце Минца гложет совершенство этого уравнения? Где, черт побери,
он его встречал?
- Где же я, черт побери, его встречал? - спросил Минц у Гаврилова, уткнув
палец в уравнение.
- А где? - спросил Гаврилов.
- Вот именно, - сказал Минц.
И догадался.
Все оказалось просто.
Речь шла всего-навсего о теореме Ферма.
Триста пятьдесят лет назад французский математик по фамилии Ферма сообщил
миру, что это уравнение не имеет целых положительных решений для N " 2.
"Ну и что?" - ответили ему современники. Равнодушие современников
настолько травмировало математика, что он забыл сообщить, как же он дошел
до мысли такой и как можно доказать эту простую и забавную теорему.
Гаврилов даже в носу ковырять перестал - так его испугали перемены в
облике профессора. Тот покраснел, лысина его запотела и заблестела, на
носу тоже выступили капельки пота, губы беззвучно зашевелились, а глаза
остекленели.
- Что с вами, дядя Лева? - спросил Гаврилов. - Трудная математика? Не по
зубам?
Минц словно не услышал вопроса. Он сурово сдвинул брови и задал вопрос:
- Ты что натворил?
- А чё? - оробел Гаврилов.
- Если все это ты сам написал, то лучше сразу сознаться.
- Чтоб я сдох, - не я! Я только баксы отстегнул. Говорю же - не понимаю я
этих уравнений! А в чем дело, дядя Лева?
- А в том дело, - торжественно произнес Лев Христофорович, - что
человечество может вздохнуть с облегчением. Теорема Ферма доказана!
- Ну и слава богу! - откликнулся Гаврилов. - Я рад за человечество.
Давайте папочку, я пошел.
- Никуда ты не пошел. И ничего ты не понял. Ты обязан сообщить мне имя и
адрес автора этой работы.
- Откуда мне знать?
- Напрягись!
- А мне это без разницы.
- Ты знаешь, сколько стоит эта курсовая?
- Думаю, что и пятидесяти баксов не стоит.
- Она стоит... - Минц вскочил с кресла, подбежал к книжным стеллажам,
вытащил с полки какой-то пузатый справочник на иностранном языке и
принялся его листать.
Гаврилов замер. Сейчас что-то случится.
Минц отыскал нужную страницу и перевел на русский:
- Доказательство теоремы Ферма ныне оценивается с превышением суммы в
двести тысяч долларов США. Эту сумму готовы заплатить Американская
академия наук, Британское королевское общество, Фонд Сороса, а также
муниципалитет города Лион во Франции, который также обещает предоставить
доказавшему звание почетного гражданина Лиона.
- Почетного гражданина? - понял Гаврилов. Прочие награды по причине
грандиозности в его сознании не отпечатались.
- Не тебе, - сказал Минц. - Не тебе, бездельник.
- А мне? Мне же причитается!
- Молчать! - рявкнул Минц. - Давай-ка мне адрес Международного
университета.
Случилось чудо. Теорема, которая не сдавалась величайшим математикам мира,
покорилась безвестному сотруднику сомнительного университета.
Не задавая больше вопросов, но тяжело дыша