Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Новый Сусанин
сов.- И не надо, - откликнулся Удалов. - Пошли обратно.
- Помолчи! - рявкнул Собачко. Он вышел вперед и начал продвигаться сквозь
тростники, с каждым шагом поднимая фонтаны грязи.
Тощий Салисов последовал за ним и быстро промок до пояса. Удалов замыкал
шествие, стараясь ступать на незаметные для дилетантского глаза кочки. Но
все равно промок.
"Пора" - решил Корнелий.
Он незаметно отстал от кладоискателей и тропкой вдоль Комсомольского
ручья, порой проваливаясь в грязь, двинулся в сторону озера Копенгаген.
Вскоре Удалова догнали возмущенные крики неприятелей, но он взял себя в
руки: не откликался, не поворачивал назад, не позволял жалости овладеть
собою.
Пробежав с полкилометра, Удалов услышал встречное хлюпанье и увидел, что
сквозь кусты и камыши пробивается к нему Миша Стендаль в сопровождении
молодой девушки в скромном синем сарафане и платочке.
- Ну что? - крикнул запыхавшийся Миша.
- Поляки заплутали в глубоких снегах, - с облегчением ответил Удалов,
уставший от своего приключения. - Можете брать их голыми руками, товарищ
Минин-Пожарский.
- А если без шуток? - спросила молодая девушка. Она была на редкость
привлекательна, хоть и бледна впрозелень, с глазами болотного цвета и
полными светло-розовыми губами. - Где они?
В ответ издалека донесся крик о помощи.
- Ясно, - отсекла девушка возможные пояснения. - Пока они выбираются из
Куриной лужи, ими займется дедушка Водограй, я уже попросила.
- Вот и ладушки, - согласился Удалов. - А он их не утопит?
- К темноте они снова будут на шоссе, - сказала девушка.
- Какая ты у меня умница! - восторженно произнес Стендаль, глядя на
девушку нежным взором.
- А как на озере? - спросил Удалов. - Меры приняты?
- Тетя все сделает, - ответила девушка. - Главное - не пропустить их на
Копенгаген с этой стороны.
Они поспешили к озеру, полагая, что удалось отвлечь "кладоискателей" от
цели. Они весело разговаривали и даже смеялись, представляя, как их
противники возятся в жидкой грязи, марая импортные кожаные куртки.
Они радовались, не зная, что в их рядах зреет измена.
Читатели историй о Великом Гусляре привыкли к тому, что пришельцы, как
правило, оказываются доброжелательными или, по крайней мере, миролюбивыми
созданиями, изобретения идут на благо человечества, негодяи раскаиваются и
перевоспитываются или послушно уходят со сцены.
К сожалению, в нашей новой действительности такое случается все реже и
реже.
В том числе и в Великом Гусляре.
История, которую я рассказываю, начавшись на тревожной ноте, закончится,
предупреждаю, на ноте грустной. Так что те, кто не желает встретиться в
очередной раз с горькой правдой жизни, может пропустить эти страницы. Для
других же продолжим.
Девушка, которую Стендаль называл Машенькой, а Удалов Марией, вывела
друзей не к самому озеру, но, миновав его, к непроходимой чаще леса, где в
зеленых ветвях открылся туннель, приведший их к заросшим листвой и
опутанным корнями развалинам погибшего еще в революцию имения помещика
Гуля.
Раздвинув ветви малины, Мария толкнула деревянную дверцу, и та послушно,
хоть и со скрипом, отворилась. В низком, кое-как освещенном помещении
(некогда портвейном погребе Гуля) стоял большой бак, наполовину
заполненный водой.
Пришедшие первым делом кинулись к этому баку и заглянули внутрь.
Миша Стендаль шевелил губами и загибал пальцы, Удалов улыбался.
Послышались шаги. В погребе появилась женщина средних лет, похожая на
Марию. Она несла ведро.
- Вроде все, - сказала она Марии, а потом поздоровалась с Удаловым и
вылила ведро в бак.
- Поосторожнее, тетя Поля, - сказала Мария.
Она подошла поближе к баку и склонилась над ним, помешивая в нем пальцем.
Удалов последовал ее примеру.
- Агу! - произнес он, - агусеньки!
В баке плавали друг за дружкой взволнованные необычной обстановкой шустрые
головастики крупного размера.
- Осторожнее, - предупредила Мария, - для них это большая душевная травма.
- Это так, - согласился вошедший в погреб известный в Европе
ветеринар-ихтиолог, член Ганноверской академии болезней рыб и лягушек,
Иван Шлотфельдт. - Я тут привез импортные витамины для малышей.
Пока женщины вместе с ихтиологом занимались подготовкой к кормлению, Миша
Стендаль метался по погребу, заламывая руки и взывая к небу.
- Что делать?! - кричал он. - Куда эвакуироваться?!
Женщина, которую называли тетей Полей, заметила:
- Не иначе как у них есть осведомитель в нашей среде.
- Наверняка, и не одна! - воскликнул Удалов. Он разулся и сушил сапоги над
железной печкой-буржуйкой, стоявшей рядом с баком. - Я никогда не доверял
женским коллективам. В них всегда найдутся сладострастные или корыстные
особы.
- Ну ты, Корнелий, поосторожнее, - оборвала его тетя Поля. - И среди
мужиков тоже есть немало дряни.
Корнелий не ответил. Он глядел, как ветеринар Иван Андреевич осторожно
вытащил из воды головастика. Тот был размером с пол-литровую бутылку,
снабжен зеленым хвостиком, и в облике его были некоторые необычные черты:
совершенно человеческие ручки и девичья, хоть еще и не до конца
оформившаяся головка с короткими черными волосами. То есть, судя по всему,
ветеринар держал в руке маленькую русалочку, которая еще жила под водой и
не сбросила хвоста.
- Боже мой, осторожнее, Иван Андреевич! - воскликнул Миша Стендаль.
- Ох уж мне эти молодые папаши, - в сердцах ответил ихтиолог. - Сидите
спокойно.
Удалов заглянул в бак. Там кружилось десятка три русалочек: посторонний
взгляд наверняка спутал бы их с крупными головастиками, что, кстати, и
помогает русалкам выжить в наших отдаленных речках и озерах - иначе
браконьеры давно бы их истребили.
Иван Андреевич давал русалочкам витамины, а Удалов дивился тому, как они
похожи. Впрочем, что в том удивительного - ведь они все вылупились из
икринок чудесной девушки Маши.
За десять месяцев до описываемых событий редактор газеты "Гуслярское
знамя" Малюжкин вызвал с утра Мишу Стендаля в свой кабинет, обшитый
фанерными панелями под дуб.
- Тираж падает, - сказал Малюжкин. - Рекламы все меньше. Бумага дорожает с
каждым днем. Мы на грани краха.
Малюжкин являл собой внушительное зрелище: большую, благородных линий
голову украшала буйная седая шевелюра, взгляд был орлиный, пронзительный.
Однако редактор не любил вставать из-за стола, он стеснялся своего малого
роста и коротких ног.
Стендаль покорно стоял, как царевич Алексей перед своим грозным отцом
Петром Великим на картине художника Ге, и не понимал, куда клонит шеф.
- Вот, наши коллеги в "Потемских вестях" - продолжал редактор, подвигая по
столу газетный лист в сторону Стендаля, - идут на постыдные меры для
привлечения подписчиков. Они утверждают, что газета заряжена взглядом
великого колдуна Эпикурея и излечивает от геморроя.
- Вы же знаете, - вздохнул Стендаль, понимая, что разговор перешел в
привычное и даже надоевшее русло, - что этого Эпикурея два месяца назад
выпустили из нашей тюрьмы за злостное уклонение от алиментов и воровство в
детском саду.
- К сожалению, читателей этим не убедишь. Они что нам ответят? Они
ответят, что Эпикурея оболгали завистники. А ты сам пробовал эту газету?
- У меня нет геморроя, - сухо ответил Стендаль, поправляя указательным
пальцем очки на переносице.
- Я и говорю - шарлатаны! Куда деваться? Белый маг Тюпкин по имени
Азерналий Третий предлагает нам деньги за публикацию о нем рекламной
статьи...
Малюжкин принялся задумчиво катать по столу карандаш, а Стендаль наблюдал
за ним и ждал, когда беседа закончится.
- Надо что-то делать, - сказал, наконец, Малюжкин. - Если мы не привлечем
читателей чем-то необыкновенным, можно закрывать газету. Ты согласен?
- И вы будете печатать Тюпкина?
- А почему нет? - вскинулся Малюжкин. - Разве мы живем не в свободной
стране? Одни рекламируют сигареты и вино - бич человечества, а мы -
народную медицину.
- Мне можно идти? - спросил Стендаль.
- Ну уж какие вы гордые и принципиальные! Погоди. Мы тоже принципиальные.
И я обещаю тебе, что ни Тюпкина, ни Эпикурея в "Гуслярское знамя" не
допущу, если ты сделаешь мне материал такой, чтобы газету из рук рвали!
Чтобы с мистикой и загадкой!
- Где я его возьму?
- Мне тут как-то Савич рассказывал, что в озере Копенгаген русалки
водятся. Или заплывают туда... Ну бред, в общем, а все-таки тайна и
народная мудрость.
- Я слышал, - сказал Стендаль, - там налимы крупные, вот их и принимают за
русалок.
- И все-таки я бы на твоем месте не отмахивался. Поезжай туда, поищи
русалок. Найдешь - прекрасно, не найдешь - сделаешь материал о том, что
отыщешь их завтра. Лады?
И Малюжкин просветленно помахал Мише рукой.
Днем в столовой N 2 Стендаль встретил Корнелия Удалова. И так, между
делом, со смехом рассказал ему о задании редактора.
Но Удалов смеяться не стал. Ведь Стендаль все же человек приезжий, по
распределению из Ленинградского университета. Правда, живет в Гусляре
больше десяти лет, но всего не знает. А дедушка Удалова на озеро
Копенгаген ходил, когда оно еще Темным называлось. У дедушки были до
революции отношения с одной русалкой, а чем они кончились - семейная
тайна. Ничего хорошего, говорят, не вышло. А еще раньше Панкрат Сивов,
купец второй гильдии, вообще сгинул в озере. Говорили, но шепотом, что и
сам Гуль имел с русалками соглашение, но какое - никто не запомнил.
Так что в отличие от Стендаля Удалов в русалок на озере верил. Но и