Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Опозоренный город
Др. назв.: КладРассказ
Клеймо позора, поставленное судьбой на лбу Великого Гусляра, как и всякое
клеймо, несмываемо. В его появлении не обвинишь масонов, сионистов, ЦРУ и
мафию.
Сами виноваты.
Но признаться в этом невозможно.
Началось с того, что в окрестностях Великого Гусляра совершил посадку
самый обыкновенный космический корабль из системы Сципиона. В корабле был
один космонавт, имени которого никто не знает.
Цели у пришельца, по-видимому, были вполне безобидные. Может быть, ему
понадобилась крапива, которая считается в Галактике универсальным
воспитательным средством, а может, он хотел нарвать ландышей для своей
подруги.
Космонавт выбрал безлюдное место в лесу неподалеку от Великого Гусляра,
нашел там ярко-зеленую поляну и ударил по тормозам!
Пока корабль медленно приближался к земле, космонавт посмотрелся в зеркало
и остался собой доволен. Выглядел он как самый обыкновенный гуслярский
грибник. Это на случай, если состоится случайная встреча в лесу. Космонавт
строго соблюдал правила невмешательства!
Корабль коснулся земли, трава расступилась, на поверхности появилась
черная грязь, и оказалось, что по недосмотру капитана и приборов корабль
опустился в небольшую, но глубокую трясину.
Космонавт срочно открыл верхний люк похожего на гигантское серебряное яйцо
корабля и выскочил на его последнее сухое место.
Космонавт постоял еще полминуты на макушке корабля. Он еще не терял
надежды, что корабль вот-вот коснется дна трясины, но, когда черная грязь
стала собираться со всех сторон к его ботинкам, космонавт поднатужился и
сиганул на сухой бережок, находившийся метрах в десяти от макушки корабля.
Космонавт постоял минут десять, глядя, как макушка исчезает в трясине, как
чавкнула, засасывая его, жижа, как успокоилась, покачавшись, болотная
грязь.
Космонавт готов был плакать.
Положение, в которое он попал, можно назвать трагическим.
В десятках световых лет от дома и ближайшей технической станции,
совершенно один на планете, куда раньше почти не ступала нога существа из
цивилизованной Галактики, он должен был достать из глубокой трясины свой
тысячетонный корабль и улететь отсюда, не выходя на связь (это
категорически запрещалось) с местными властями и прессой.
Если же не удастся выполнение этой нереальной задачи, ему не остается
ничего, кроме самоубийства. А самоубийство было для того космонавта
немыслимым и даже отвратительным актом.
Так ничего и не решив, космонавт отправился пешком в Великий Гусляр, по
дороге надеясь что-нибудь придумать.
Как каждый путешественник во Вселенной, космонавт учился на курсах
выживания. Он мог тридцать две минуты сдерживать дыхание, подниматься с
глубины в полкилометра без акваланга, падать с шестого этажа и не
разбиваться, умел общаться со встречными на их языках, бегал быстрее
американских негров и плавал лучше, чем крокодил.
Он знал о хитростях, к которым можно прибегать космонавтам на чужих
планетах.
И вот, размышляя о том, как спастись, космонавт вспомнил об одной
хитрости, которая могла ему помочь, если жители Земли были склонны к
распространенному в Галактике греху, вернее, скажем, слабости.
Следовало проверить свое предположение.
Раздумывая об этом, космонавт вошел в Великий Гусляр.
Крайние улицы города застроены одноэтажными домиками с палисадниками,
однако по мере приближения к центру дома становятся выше, достигая в самом
центре высоты в четыре этажа.
Между домами стоят пережившие антирелигиозную пропаганду церкви, по улицам
ездят велосипедисты и мотоциклисты. "Мерседесов" космонавт не заметил,
хотя в земных марках машин разбирался отлично.
Направляясь к центру Гусляра, пришелец изучал расположение магазинов и
лавок.
Во всех магазинах и лавках космонавт подолгу замирал перед прилавками,
разглядывая товары и стараясь понять, какие из них пользуются спросом, а
какие не вызывают интереса покупателей.
Наконец он убедился в том, что никто не покупает кофейный напиток "Бодрое
утро", изготовленный из экологически чистых продуктов: желудевой муки,
жженой коры боярышника и некоторых других любопытных компонентов. Пожалуй,
этот продукт годился для психологического опыта.
Космонавт присел на скамейку в садике, что возле церкви Параскевы-Пятницы,
и стал смотреть на бегущие облака. Вел он себя точно как паук, неподвижно
и даже лениво поджидающий свою добычу.
Добыча появилась через десять минут в лице запыхавшейся от тяжелой сумки
бабушки, имени которой мы не знаем.
Бабушка просидела молча минуту или две, прежде чем ее сосед обратился к
ней с вопросом:
- Давление беспокоит?
Бабушка повернула голову и увидела рядом человека скорее молодого, чем
зрелого, но того типа мужчин, которые внушают доверие именно пожилым
женщинам. Из таких выходят замечательные зятья, но никудышные мужья.
- Давление замучило, - согласилась бабушка. - С утра в голове так стучит и
стучит, будто поезд идет и никак не пройдет.
- А у моей мамы прошло, как рукой сняло. Сам тому свидетель.
- И что же она делала? - заинтересовалась бабушка.
- Вот не знаю, есть ли у вас в магазинах - средство на первый взгляд
странное, можно сказать, никогда не догадаешься, но у моей мамы как рукой
сняло.
И тут космонавт замолчал и стал смотреть на облака, будто ничего
интереснее в жизни не видел.
- Да вы говорите, говорите, если не скрываете.
- Вообще-то я дал слово маме никому не говорить... Но вам, чувствуя
искреннюю симпатию и сочувствие, я открою тайну.
- Я вам обещаю: никому ни слова! - на всякий случай произнесла бабушка.
Молодой человек уже не слушал ее. Словно молитву, словно длинное языческое
заклинание, он бормотал:
Растворить в воде горячей
Две-три ложки на стакан.
И считай до сорока:
Суть лечебную обрящешь!
- Как вы сказали? - взволновалась бабушка. Она боялась забыть.
- Вам записать или будем учить? - спросил космонавт. - Кофейный напиток
"Бодрое утро".
- Лучше бы записать, память пошаливает.
Космонавт записал четверостишие печатными буквами. Потом сказал:
- Лучше не кипятить. Доведите до кипения, но не кипятите.
- Поняла. - Бабушка с трудом оторвалась от бумажки. - Две-три ложки на
стакан, суть лечебную обрящешь!
Она не видела космонавта. У нее была высокая цель в жизни.
Космонавт пошел в гостиницу, обольстил дежурную и получил койку в
полулюксе. Там жили еще три человека. Из области.
Не снимая обуви, космонавт улегся на свою койку и стал думать. Думалось
хорошо, потому что в разгар трудового дня никого в полулюксе не было.
Первый шаг, сделанный им, еще ничего не значил. Даже в случае удачи. Слух,
пущенный таким способом, мог заглохнуть, натолкнувшись на нелюбопытного
посредника. Следовало придумать следующий ход в том же направлении. Ведь
прежде чем пришелец мог приняться за основную идею, ему следовало сбить
город с толку, раскачать его, как лодку, запутать, как ребенка в дремучем
лесу.
Нужна была следующая нелепица.
- Эврика! - воскликнул пришелец, поднимаясь с койки после получасового
раздумья. - Эврика!
Разумеется, слово "эврика" - лишь приблизительный перевод его высказывания.
Пришелец вышел на центральную улицу и стал разыскивать предмет своей
следующей диверсии.
Он подошел к лотку, с которого полная усатая женщина торговала нетипичными
для Гусляра фруктами, а именно бананами, ананасами, киви и манго. Три или
четыре человека стояли в очереди, не волнуясь, не крича и не боясь, что
фрукты кончатся, - такие наступили времена!
Космонавт подождал, пока подойдет его очередь, выбрал гроздь бананов
пожелтее и не стал уходить далеко, чтобы скушать бананы тайком, а,
наоборот, вышел к детской песочнице, в которой учились возводить замки
малыши. Их мамы и бабушки сидели на лавочках рядом.
Подстелив большой носовой платок, космонавт положил гроздь бананов на
лавочку рядам с собой. Потом отломил от грозди один банан и медленно, даже
демонстративно очистил его. И делал он это так элегантно, что молодые мамы
смотрели на него и подспудно думали: как жаль, что судьба выдала мне в
мужья Петю или подсунула Васю. Почему бы ей не подождать и не выдать меня
за этого скромного, полного внутреннего достоинства человека?
И тут этот достойный человек в мгновение ока разрушил приятный образ.
Очистив банан, он выбросил в урну сам плод, оставив в руке шкурку. И
принялся пожирать шкурку со странной, нечеловеческой жадностью.
Только попрошу не думать, будто космонавту это доставляло удовольствие.
Наоборот, космонавт в обычной жизни никогда бы не пошел на такой
извращенный трюк.
Некоторые мамаши начали ахать, другие отворачивались. А космонавт думал,
что для следующего эксперимента ему следует взять куриные яйца. Можно
очень эффектно выливать содержимое себе под ноги и хрустеть скорлупой...
Мамаши разочарованно молчали, а чья-то бабушка, держа в руке пачку напитка
"Бодрое утро", направилась к пришельцу, чтобы сделать ему внушение. Но
сделать внушения она не успела, так как ее обогнала девочка Вера трех лет.
Девочка Вера подошла к дяде, который ел кожуру банана, и сказала:
- Ты дурак, да?
- Нет, - ответил космонавт, с радостью прислушиваясь к тишине, упавшей на
садик. - Я не дурак.
- Зачем ты кожуру кушаешь? Надо кушать банан.
- Ты неправа, девочка, - ответил космонавт. - Я ем то, что полезно.
- Тогда ты ешь, что полезно, а мне дай, что неполезно, - и девочка Вера
показала на остальные бана