Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Ответное чувство
аль думал: наконец-то нашелся человек, который не терял шлангов, неинтересуется путями циклонов и не ловит браконьеров. Человек, который
полюбил и ждет взаимности.
- Получаю я от нее приворотное зелье - и сразу туда. А она меня уже ждет с
угрозами. Тогда встает проблема, как мне ее этим зельем напоить?
Из двери вышел человек в ватнике, задумчиво насвистывая песню. Растолкал
пожарника, они ушли, а их место в кабинете занял Удалов. У толстяка не
осталось слушателей, кроме Стендаля, и он обратился к Мише с вопросом:
- Продолжать ли мое повествование?
- Да, конечно, - сказал Миша. - У меня такая же проблема.
- Тоже она?
- Тоже. Только я не слышал начала вашей истории. И если вы не возражаете...
- Конечно, я повторю. Тем более если у вас та же беда. Уйди! Уйди в
сторонку! Не терплю!
Последние слова относились к козлу, который по-собачьи терся о колени
толстяка.
- Значит, есть у меня соседка. Аида. Стерва, каких свет не видал. Старая
дева, сухая как палка и тому подобное. Ненавижу ее, а меня довести до
ненависти не так легко. Дважды за последний месяц ломала общий забор,
помои выплескивает только под моими окнами и еще изводит меня презрением.
Змея.
- Так вы о ней? - спросил Стендаль.
- Конечно, о ней, пропади она пропадом. Я понял: еще день таких
измывательств, и я или попадаю в сумасшедший дом, или подаю на нее в суд,
или даже иду на физические действия. И к тому же этот проклятый козел!
Толстяк указал пальцем на козла, и козел ухитрился изогнуть шею и длинным
шершавым языком ласково лизнуть указательный палец.
- Этот козел регулярно, будучи подпускаем в мой огород, съедает все плоды
моего досуга. Все. Причем в первую очередь слабые, нежные ростки ценных
растений. И тогда я иду к этой Глумушке и получаю от нее приворотное
зелье. Возвращаюсь домой и думаю, как бы мне соседку приворотным зельем
накормить, заставить относиться к себе по-человечески и кончить этим
долгую распрю...
Из двери вышел Корнелий Удалов, сжимая в руке повязку, из которой
вываливалась смятая вата.
- Спасибо, доктор, - сказал он колдунье. - Я боялся, что придется рвать. А
у меня и так уже три моста.
Вслед за Корнелием Удаловым в приемную вышла маленькая сморщенная старушка
в сером домотканом платье и шлепанцах. Старушка держалась прямо, и острые
глаза ее блестели ярко и целенаправленно. Седые волосы были убраны под
голубой платочек.
- Двое осталось? - спросила она.
- Двое, - ответил Миша, холодея от ближайшего будущего.
- Тогда оба и заходите. Проблема у вас схожая, - сказала Глумушка.
- Я тебя здесь, Миша, подожду, - сказал Удалов вслед. - Мне не к спеху, а
то идти одному скучно.
Первым в горницу вошел козел, за ним толстяк. Потом Миша.
- Садитесь, - сказала старушка. - Уморилась я за сегодняшний день. Скоро
доберется до меня фининспектор. Вот до чего доброта доводит.
Колдунья села за старый канцелярский стол, измазанный чернилами, с
нацарапанными на крышке различными словами и узорами. Толстяк занял место
напротив, усевшись на стул. Миша пока примостился у печки.
Горница была чисто выметена и почти пуста. Лишь потертый половик пересекал
ее наискось, да окно загораживали два горшка с геранью. У окна стоял
шкафчик с застекленными дверцами. В шкафчике были банки, бутылки с
наклеенными бумажными этикетками. На печке сушились травы.
- Вы у меня, друг милый, уже были на днях, - сказала Глумушка. - Чего не
так вышло?
- Не так, - сознался толстяк.
- Рассказывайте, - приказала Глумушка. - Только покороче.
- Я домой пришел, - сказал толстяк. - А она меня уже поджидает. С криками,
будто я ее нижнее белье с веревки украл. Я думаю: ну как мне выдержать
такое нервное напряжение, как мне ей в пищу подсунуть приворотное зелье? И
не вижу пути. А она неистовствует. Я до вечера промытарился...
- Короче, - сказала Глумушка.
Козел топнул ногой. Ему не понравился тон колдуньи.
- Я короче, - сказал толстяк. - Я, как стемнело, к ее окну подкрался и
тогда ей в чайник для заварки зелье выплеснул. Чайник на подоконнике
стоял. А потом вижу, она собралась чай пить, открыла крышку, понюхала и
говорит вслух: "Чай-то старый, спитой. Надо новый заварить". Ну вот, она
все зелье в ведро с помоями выплеснула, а ведро на улицу выставила. Прежде
чем я принять меры успел, будучи в полном отчаянии, ее вредный и
ненавидящий меня козел к этому ведру подошел и помоев похлебал. А утром
уже у моей двери меня поджидал, чтобы любовь выказать. Вот с тех пор и
ходит за мной как привязанный. Я уж от него скрыться пытался, на автобусе
ездил, запирался в доме, а он через окно лезет, а Аида кричит на всю
улицу, а я... Господи, ну что я за несчастный человек!
- Любопытно, - сказала старушка. - Говорите, козел вас полюбил?
- А разве не видно?
- У него метаболизм другой, - сказала колдунья. - И не знаю уж, чем вам
помочь... А вы, молодой человек, перестаньте хихикать. Ничего смешного
нет. Человеку не повезло.
- Я не хихикаю, - сказал Миша, не в силах согнать с лица идиотскую улыбку.
- Это нервное.
- Нет, я понимаю, я смешон, - сказал толстяк со слезами в голосе. - Мне
нужна была любовь этой женщины не ради корысти, а ради покоя и сохранности
слабых ростков на моем огороде.
- Росткам теперь ничего не угрожает. Козел вас не обидит.
- Ах, еще этот козел! - в горле толстяка забулькало, и он положил голову
на канцелярский стол.
"Действует, - думал Миша. - Действует приворотное зелье! И я завтра его
испробую". Было страшно и весело. И снова виделось лицо Алены таким, как
было под лунным светом. Но губы ее шептали нечто ласковое, и пока Стендаль
пытался разобраться в видении, мимо протопал толстяк с припрыгивающим
восторженно козлом, и Глумушка обратилась к Мише с вопросом:
- Вы в кого влюбились, молодой человек?
- В девушку, - сказал Миша. - В Алену. Она к нам приехала, у тетки своей
живет. Вы извините, пожалуйста, за беспокойство.
- Ничего, ничего, это мой долг, - сказала Глумушка. - Вы что кончали?
- Ленинградский университет. Филологический факультет. А тут в газете
работаю литсотрудником. Имею благодарность.
- Очень приятно. А не стыдно вам, молодой человек, ходить за снадобьем к
отсталой старухе? Вы пересядьте сюда, за стол, а то через всю горницу
разговаривать приходится.
Миша пересел и от близости старушечьих пронзительных глаз чувствовал себя
неловко, словно на экзамене или в отделе кадров.
- Вы похожи на молодого Грибоедова, - сказала задумчиво старушка.
- Мне говорили, - согласился Стендаль.
- Страсть вас схватила неожиданно или была подготовлена какими-то
событиями?
- Пожалуй, неожиданно, - сказал Стендаль. - Я ее увидел - и все.
- Я хочу предупредить вас, - сказала Глумушка. - Ответное чувство,
вызванное искусственными средствами, может со временем изгладится, что
приведет к трагическим результатам.
- Я понимаю. Но не могу более выдерживать презрения и невнимания. Вы,
наверно, никогда сами не влюблялись.
- Я? Влюблялась, - ответила Глумушка.
- Извините. Я не хотел вас обидеть.
- И все-таки, может быть, вы обратитесь к более консервативным средствам?
- сказала колдунья. - Может, вы будете проявлять к девушке внимание,
заботу, проявите себя мужественным, честным человеком? И она вас полюбит.
- Когда? - возразил Стендаль. - Через десять дней она уезжает на сборы в
Калугу. И я ее больше не увижу.
- Воля ваша, - сказала Глумушка. - Я предупредила. Для начала придется вас
сфотографировать и сделать анализ крови.
- Нет, не надо формальностей. Дайте мне приворотное зелье.
- Ох-ох-ох, - вздохнула старушка. - Неужели вы, культурный человек, верите
в такую чепуху?
- А то как же? Ведь я видел результаты.
- Чепуху мелете, Стендаль. Вы что, хотите сказать, что в двух километрах
от города Великий Гусляр живет действующая колдунья, ведьма другими
словами?
- А как же вас еще назвать?
- Как хотите - экспериментатором, филантропом, гостем из соседней звездной
системы, отставшим от своего корабля, наконец, лауреатом Нобелевской
премии по генетике.
- Но вы же не отрицаете, что вы, Глумушка, колдунья?
- Я ни на что не претендовала. Встаньте к стенке, сейчас я включу
освещение. Вот так, чуть левее. Я ни на что не претендовала. Тихо жила,
вела отдельные наблюдения, собирала в лесу пустые бутылки и сдавала их по
двенадцать копеек за штуку. Дальнейшее произошло совершенно случайно. Все,
можете садиться. Дайте мне левую руку, мизинец. Куда спирт запропастился?
Вы не знаете, в аптеку вату не подвезли? Да, на чем я остановилась? Так
вот, дальнейшее произошло совершенно случайно. Я полюбила жителей этого
города. И не смогла отказать им в некоторых маленьких услугах. Если я знаю
больше их, умею больше их, могу помочь в беде, неужели я имею моральное
право отказаться? Не дергайте пальцем. Я вынуждена буду вас уколоть еще
раз. Как не стыдно, взрослый человек, влюбился безнадежно, а боится
простой иглы.
- А зачем вам моя кровь? - спросил Стендаль.
Колдунья отжала несколько капель в пробирку, заткнула пробирку ватой и
потрясла, глядя на просвет.
- Вторая группа, - сказала она. - Вторая группа и повышенный лейкоцитоз.
- Ничего не понимаю, - сказал Стендаль.
- И не надо ничего понимать. Люди поверили, что я темная личность, ведьма,
может быть. Я не стала спорить. А кровь ваша мне нужна для того, чтобы
изготовить то, что вы называете приворотным зельем. Зелье это, несущее в
себе ваши генетические характеристики, будучи подмешано в пищу об