Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Роковая свадьба
. Она повторяла:- Участок тридцать четыре и далее, до тридцать восьмого, второй поворот
налево, а оттуда направо до большой аллеи.
К счастью, день был приятным, не жарким, солнце катилось к закату, золотые
косые лучи резали редкую жухлую листву и замирали на верхушках крестов и
звезд. Сначала от запустения и подурневшей природы кладбище показалось
Удалову незнакомым, но оказалось, - это свое, родное, городское кладбище,
засеянное предками, только бестолково разросшееся за последние сто лет.
Через двадцать минут они перешли и к погребениям начала XXI века.
Здесь стояли мертвые дубы и чуть живые осинки.
Но в целом царило пренебрежение к покойникам, словно некому было заходить
сюда с цветами или просто посидеть... Удалов миновал ряд незнакомых могил
и вдруг ощутил болезненный удар.
Он стоял над небольшой каменной серой гранитной плитой. На ней было
вырезано имя:
"Удалов Максим Корнелиевич".
А чуть дальше - как взгляд метнулся! - словно за грибами пошел Удалов,
чуть дальше, рядом, две могилы:
"Удалова Ксения Сергеевна"...
А неподалеку кто-то завопил, как изрезанный, - это был отставной полковник
ДОСААФ.
- Брат мой! - кричал он. - Братишка Василий! На кого ты меня оставил!
Этот крик заставил Удалова отрезветь и прийти в себя.
"Ничего особенного, - сказал он себе. - На самом деле Ксения жива, и я к
ней вернусь... Но где же место моего погребения? Что случилось со мной?"
- Простите, - Минц обратился к сторожу. - Вы не посмотрите в своем списке,
есть ли здесь моя могила? Меня зовут Минц, профессор Минц, Лев
Христофорович.
- Не может быть! - откликнулся сторож. - Неужели мне довелось лично
увидеть нашего знаменитого земляка? Разрешите пожать вашу руку!
Сторож снял коническую шляпу и склонился к руке Минца. Тот смутился, руку
вырвал, вдруг испугавшись, что сторож вздумает ее поцеловать.
- Ну как можно! - отвечал он багровея, - я же обыкновенный
естествоиспытатель. Не более великий, чем Павлов или Менделеев.
На звук взволнованного голоса шоп-туристы оборачивались, отрываясь от
поиска собственных могил.
Удалов с торжеством смотрел на Чикиту. Та молча кривила красные губы. На
нее произвели впечатление слова сторожа.
- О нет! - громыхал сторож. - Берите выше! Не скромничайте! - Вы - наш
родной Фарадей!
- Еще чего не хватало! - обиделся Минц. - Только не Фарадей. Если вам
хочется меня обязательно сравнивать, ну возьмите, к примеру, Гумбольдта
или Аристотеля.
Тут Минц осекся, понял, что стал центром внимания современников, и
полушепотом спросил:
- Так где же мое погребение?
- В пантеоне. Разумеется, в Московском пантеоне! - сообщил сторож. - Не
здесь же, на этом заброшенном провинциальном кладбище...
- А я? - спросил Удалов.
- А вы кто, простите, будете?
- Удалов, Корнелий Иванович.
Сторож принялся водить пальцем по странице, перевернул. И Удалов вдруг
воспылал странной тщеславной надеждой: сейчас сторож сообщит, что
захоронения Корнелия Удалова на этом кладбище не наблюдается, а похоронен
он в Галактическом центре, в районе звезды Сириус, как ведущий специалист
Вселенной по межпланетным отношениям... Должны ведь в конце концов
отметить его прошлые заслуги перед Галактикой!
- Есть. Удалов Корнелий Иванович, - обрадовался сторож, - вон там, за
кустами. Вы пошуруйте палочкой.
Удалов огорчился. Не с чего было огорчаться, а огорчился.
Он продрался сквозь кусты и увидел свою могилу.
- А когда я умер? - крикнул он сторожу.
- Ну как вам не стыдно об этом спрашивать? - откликнулся тот. - Мы же все
даты заклеили, как только узнали, что путешествие во времени к нам
открыто. Неужели мы имеем право выступать в роли Господа Бога?
И тут Удалов понял, что сторож не лжет - под фамилией была наклейка,
замазанная затем под цвет плиты.
Тут, видно, не выдержали нервы у полковника. Он тоже догадался, что самую
жгучую тайну от него скрывают, потому рванулся к своему скромному, с
красной звездой над профилем, черно-мраморному памятнику и стал сдирать
ногтями наклейку. Но начал не с той стороны - слева. Из-за этого
показались даты его рождения, а узнать о смерти турист не успел. Из-за
кустов выскочили два стража. Видно, затаились там в ожидании подобного
инцидента. Полковнику заломили руки назад - не грубо, но уверенно - и
потащили к выходу. Полковник сопротивлялся. Как военный человек он
догадался, что сражение проиграно, но сдаваться не любил.
Остальные, уже посмотревшие на свои могилы, стояли пассивными свидетелями.
Минц прошептал Удалову:
- Пошли, самое время затеряться.
И они согласно шагнули в кусты.
Их исчезновения не сразу хватились - внимание отвлекал полковник.
Минц с Удаловым сначала быстро шли по тропинке, потом Минц углядел проход
в кустах, за старым монументом, с детства знакомым Удалову, только сильно
одряхлевшим, который принадлежал жене купца Якимова. Собственный же
монумент Якимова бы снесен еще в 30-е годы XX века.
- Ты думаешь, он нас найдет? - спросил Удалов.
- Он должен за нами наблюдать.
- Я и наблюдаю, - сказал кладбищенский сторож. Как это он успел их
обогнать и спрятаться за кустом?.. - Времени у нас в обрез. Показывайте,
что можете предложить. Я ведь страшно продажный.
Минц и Удалов показали остатки сокровищ.
- Мало, - сказал сторож. - Пиджаки тоже отдадите.
- Если ваш рассказ нас заинтересует, - сказал Минц.
- А как же не заинтересовать? - удивился старый сторож. - Я же головой
рискую.
Они присели за памятником, так чтобы их не видно было с дорожки.
Сторож рассматривал трофеи, но отвечал охотно. Хотя неизвестно, насколько
правдиво и насколько исчерпывающе.
Первый вопрос Минца прозвучал для Удалова странно:
- Когда появились путешествия во времени, кто их устроил и кому они нужны?
- Путешествие во времени существует только в городе Великий Гусляр, -
ответил сторож, - начались путешествия на той неделе, и не сегодня-завтра
их прикроют. А устроили их наши городские власти.
- Почему? Почему их прикроют?
- Потому что путешествия во времени категорически запрещены и, если бы не
крайняя нужда, наш город никогда бы не пошел на нарушение запрета.
- Но путешествовать в будущее нельзя! - повысил голос Минц.
Сторож прижал палец к губам и ответил шепотом:
- А кто сказал, что это путешествия в будущее?
- Я. Потому что еще вчера я жил за сто лет до вас.
- Чепуха. Эти путешествия организованы нами, проводятся нами, значит, они
- путешествия из будущего в прошлое, что, как известно, и теоретически, и
практически возможно и даже широко практиковалось в городе Великий Гусляр.
- Значит, они нам только кажутся путешествиями в будущее, - произнес Минц.
- Интересная мысль...
- Так и доложите президенту Академии наук, - заметил сторож, чуть
усмехнувшись.
- А вы откуда знаете?..
- Из вашей желтой и продажной прессы. Со страниц ваших газет, сообщивших о
якобы имевших место в Великом Гусляре контактах с будущим. Но учтите, что
вы будете разоблачены и поставлены на место.
- В это я верю, - сказал Минц. - Так зачем вам нужны путешествия во
времени? Зачем было устраивать эти шоп-туры?
- Объясняю, - усталым голосом произнес сторож. Он снял темные очки и его
лицо показалось Удалову знакомым.
- Не смотрите на меня так, - сказал сторож. - Вы помните председателя
Белосельского? Считается, что мы с ним очень похожи. Я прихожусь ему
правнучатым племянником.
- Верно, - воскликнул Удалов. Он обрадовался, словно встретил знакомого в
пустыне американского универмага.
- Вы нам нужны для компенсации. Не известно, дадут ли плоды наши усилия,
но должен сказать, что наша попытка - отчаянная попытка. Мы рискуем всем.
Наш город могут попросту закрыть... и будут правы.
На глазах сторож изменился. Не сторож это был, а государственный муж,
который печется о судьбе своей земли.
- Граждане предки, подумайте, что же вы, неразумные, жадные и грязные,
наделали с нашей родимой Землей! - голос сторожа дрогнул. - И хуже всего
досталось моей родине. Большевики гнали план и воровали, капиталисты и
"новые русские" воровали и хапали, чиновник получал взятки за то, что
дозволял хапать и уничтожать... Америка и Германия спохватились, развели у
себя "зеленых", начали бороться... они сейчас почти все восстановили. Если
не считать озоновых дыр - нашего общего несчастья! Мы же не только забыли
о естественных продуктах, о натуральной пище, мы - генетические обломки
прошлого. Вы видели, насколько равнодушны ко всему мои немногочисленные
современники? Когда инициативная группа Великого Гусляра в составе... -
тут Белосельский вытащил из кармана плаща смятую бумажку и начал
зачитывать список инициативной группы, - в составе Белосельского, Ираклия
Удалова, Теодора Стендаля, Хосе-Марии Ложкиной и других граждан решилась
на нарушение закона о временных путешествиях исключительно для того, чтобы
обеспечить единовременное снабжение Великого Гусляра натуральными
продуктами и генофондом, - мы понимали, на что идем!
Сторож замолчал, а Удалов подумал: никогда мне не увидеть этого самого
Ираклия Удалова. Почему Ираклия? Неужели кто-то из его потомков на
грузинке женится?
- Почему Ираклий? - спросил Корнелий.
- Не отвлекайтесь, - сказал сторож. - Откуда мне знать, почему Ираклий?
Пробыл шесть лет в плену на Кавказе, вернулся Ираклием. Мы не задаем
лишних вопросов.
- Значит, понадобились натуральные продукты? - спросил Минц.
- Я рассказал все, что мог.
- И генофонд?