Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Свободные места есть
РассказНаписан - 9-10.04.1980
Молодой человек в строгом синем костюме и темном галстуке остановился в
дверях и нерешительно спросил:
- Кто здесь будет, простите, Лев Христофорович?
В кабинете стояли, обернувшись к нему, два человека. Один был не то чтобы
толст, но объемен. Обнаженная голова удивляла завершенностью линий.
Маленькие яркие голубые глаза уставились на молодого человека настойчиво и
внимательно. Второй человек был моложе лысого, лохмат, худ и постоянно
взволнован.
- Вы Лев Христофорович? - обратился молодой человек к лохматому, который
был более похож на гения.
Но лохматый с улыбкой указал глазами на лысого, а лысый сказал строго,
словно Шерлок Холмс:
- Я - профессор Минц. - А вы недавно назначены на руководящий пост и
столкнулись на нем с непредвиденными трудностями, правильно?
Молодой человек покорно кивнул.
- И трудности оказались столь велики, что справиться с ними вы не в
состоянии. Тогда кто-то из знакомых, вернее всего руководитель нашей
стройконторы Корнелий Удалов, дал вам совет пойти к доброму старику Минцу
и попросить, чтобы он изобрел бетон без цемента, потому что цемент вам
забыли подвезти, а сроки поджимают. Так или не так?
Молодой человек ответил:
- Почти так.
- Почему почти? - удивился Минц. - Я всегда угадываю правильно.
- Прийти к вам мне посоветовал Миша Стендаль из городской газеты, и
руковожу я не строительством, а гостиницей "Гусь".
- Неужели! - воскликнул Минц. - Ивана Прокофьевича сняли!
- Давно пора, - подхватил лохматый Грубин. - Садитесь, чего стоите?
Грубин подвинул молодому человеку стул, но тот отказался.
- Насиделся, - сказал он. - Третий день отчетность принимаю.
- Ничем не могу быть полезен, - сказал Минц. - Гостиниц строить не умею, в
отчетности - полный профан.
- Выслушайте сначала! - взмолился молодой директор. - Зовут меня Федор
Ласточкин, работал я в кинопрокате, а теперь кинули меня в сферу
обслуживания. Надо, говорят. Согласился. Гостиница небольшая, желающих
остановиться много, обслуживание хромает. Да что там говорить, без меня
знаете.
- Знаем, - сказал Грубин. - У вас вывеска "Мест нет" к двери приварена.
- В принципе вы правы. Но мне от этого не легче. Два дня я объяснял
отсутствие номеров ошибками предыдущего директора, а сегодня меня вызвал
Белосельский и говорит, что послезавтра в нашем городе открывается
симпозиум по разведению раков, и значение его выходит за пределы области.
А нужно для симпозиума двадцать восемь комфортабельных мест. А у меня в
гостинице их всего тридцать три. И все с командировками, и все ругаются.
Да еще в вестибюле человек пятнадцать сидят на чемоданах. Рассказал я обо
всем моему другу Мише Стендалю, а он ответил: единственный, кто может тебе
помочь, это профессор Минц. Он буквально гений. Я и пришел.
Федор поглядел на Минца страдающими глазами. И у Минца кольнуло в сердце.
Еще мгновение назад он не сомневался, что укажет очередному просителю на
дверь. Но молодой человек находился в критической ситуации. Побуждения его
были благородны. И всего-то нужно - отыскать жилье...
И еще: замечательный мозг профессора Минца, столкнувшись с неразрешимой
проблемой, начинал активно функционировать помимо воли его владельца. Он
искал и отбрасывал множество вариантов, он стремился решить задачу, не
давая Льву Христофоровичу нормально принимать пищу и спокойно спать.
- Нет, - услышал Лев Христофорович голос Саши Грубина. - Тут вам, Федя,
даже профессор Минц не поможет. Никому еще не удавалось устроиться в нашу
гостиницу просто так. Проблема эта не научная, а социальная.
- Проблем, в решении которых наука не может принять участия, не
существует, - резко ответил профессор Минц. - Все на свете взаимосвязано.
- Ого, - сказал Саша Грубин. - Видно, все мои предупреждения впустую. Чует
мое сердце, вы возьметесь за гостиницу.
- И немедленно, - сказал Минц. - Все свободны. Я начинаю думать.
- А когда приходить за ответом? - спросил с надеждой в голосе директор
гостиницы.
- Симпозиум послезавтра? Значит, завтра после обеда.
Назавтра в три часа Федор Ласточкин уже стоял под окнами профессора Минца.
Он нервно потирал руки, взглядывал наверх, покашливал и сохранял
деликатность. Наконец голова профессора появилась в окне, солнце
отразилось от лысины и ярким лучом ударилось в облако.
- Чего же вы не поднимаетесь? - крикнул профессор.
- Я боялся вам помешать, - ответил директор гостиницы.
- Можно, - сказал Минц, - заходите. Яблоко уже упало.
Они просидели в кабинете Минца с трех до девяти. Из комнаты доносились
голоса, иногда они поднимались в споре, иногда стихали в раздумье. Через
шесть часов гостиничный кризис в городе Великий Гусляр был разрешен. И
Федор отправился к себе, прижимая к животу тяжелый металлический ящик с
установкой, которую Лев Христофорович разрабатывал для других целей, но
мудро приспособил для расселения постояльцев.
Уже совсем стемнело, когда Федор вошел в желтое здание некогда отеля
"Променад" для заезжих купцов, а теперь, когда достроился третий этаж и
заменили бархатные портьеры на нейлоновые шторы, - гостиницу "Гусь"
горкоммунхоза.
В холле под громадной, в натуральную величину, копией картины Репина "Иван
Грозный убивает своего сына" томились, как погорельцы, неустроенные
клиенты. Директора с ящиком никто за директора не посчитал, и тот без
помех прошел к себе в кабинет. Лишь пышная Дуся, дежурный администратор,
взглядом остановила черноусого человека, который протягивал ей заполненный
бланк, чтобы получить номер. Администратор Дуся была уверена, что чем
меньше жизненных благ, тем лучше ей - их распределительнице, ибо всегда
найдется мудрый человек, готовый оценить услуги.
На следующий день директор гостиницы пришел на работу рано. Дуся еще
дремала за барьером, в холле на стульях и чемоданах спали неустроенные
клиенты. У себя в кабинете директор раскрыл сейф, где ночевала установка,
изобретенная профессором Минцем, и поставил ее на стол. Потом включил в
сеть. И тут раздался телефонный звонок: звонил сам Белосельский.
- Что будем делать, Ласточкин? - спросил он.
- Разместим, - ответил спокойно Федор.
Белосельский вздохнул и предупредил:
- Учти, без безобразий. Чтобы прежних постояльцев силой не выселять. Имей
в виду, что лозунг "цель оправдывает средства" придумали иезуиты,
средневековые мракобесы. Нам с ними не по дороге.
- Никаких иезуитов, - ответил Ласточкин. - Я даже думаю, что свободные
номера останутся.
- Ну-ну, - сказал Белосельский. Его задача заключалась в том, чтобы
подчиненные делали свое скромное дело, не нарушая принципов гуманизма. А
детали - это их забота.
Установка работала. Мигала лампочками и тихо гудела, как положено
фантастической машине. Повесив трубку, Ласточкин принялся нажимать
кнопки...
Через полчаса он вышел в холл. Погорельцы ютились под картиной. Дуся
красила в голубой цвет накладные ресницы. Ее золотые перстни нагло
поблескивали под утренним солнцем. Она была тяжелым наследством,
оставшимся от старого директора.
- Вы свободны на сегодня, - сказал Ласточкин. - Места буду распределять я
сам.
- Чего там распределять, - ответила Дуся. - Нету мест.
Федор спорить не стал. Он дождался, пока Дуся покинет гостиницу, и открыл
книгу регистрации. Вытащил из кармана записку с таинственными значками и
быстро перенес их на страницу книги, вышел на улицу, сорвал никелированную
вывеску "Свободных мест нет", прикрепил на ее место листок бумаги с
надписью "Свободные места есть", вернулся в холл, от двери обратил свой
взор к просыпающимся погорельцам и сказал им:
- Товарищи, прошу подходить по очереди. Постараемся обеспечить вас жилым
пространством.
Последующие три дня были праздником в жизни города. Участники симпозиума с
большими значками на груди, изображающими красного рака на голубом фоне,
гуляли по улицам, интересовались памятниками архитектуры и плодотворно
спорили на пленарных заседаниях. Когда они разъехались, недоверчивый
Белосельский инкогнито посетил гостиницу "Гусь" и заглянул в книгу
регистрации, в которой не нашел ничего неправильного, а потом и в книгу
жалоб и предложений, содержащую шестнадцать благодарностей директору.
После этого на заседании в горисполкоме Белосельский выступил с небольшой
яркой речью о пользе выдвижения молодежи на ответственные посты. В
качестве примера привел положительные изменения в работе гостиницы,
которой ныне руководит товарищ Ласточкин Ф.Ф.
С тех пор так и повелось. В дни затишья Федор уступал бразды правления
администраторам, а когда надвигался большой заезд, отправлял всех по домам
и, посидев полчасика в обществе установки профессора Минца, умудрялся
разместить и утешить приезжих.
Недовольна была только Дуся. Директор казался ей не более как низким
обманщиком и даже грабителем. Она имела достаточный опыт работы в
коммунальном хозяйстве, чтобы сообразить, что штучки Ласточкина отдают
колдовством и мошенничеством. Она-то знала, что гостиница время от времени
вмещает вдвое больше, чем имеет лежачих мест. Поступления в виде личной
признательности резко сократились, Дуся разорялась. Но разоблачить
директора оказалось не таким уж легким делом. Он правильно вел книги, а в
моменты наплыва гостей избавлялся от Дуси. Один раз ей удалось было
поймать его за руку, но директор ушел от разговора.
Дело было так. Приехал автобус с т