Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Сильнее зубра и слона
й сеткой виднелось несколько темных холмиков.- Ну вот, - сказал Артур Иванович. - Полагаем, простите, что это может вас
заинтересовать. Поди сюда, баловница.
Один из холмиков зашевелился, и из него вытянулась вверх длинная шея с
клювом на конце. Открылись стеклянные глупые глаза, страус поднялся на
ноги и медленно, словно делал большое одолжение, подошел к загородке. Вид
страуса был несколько необычен, ибо он казался одетым в толстую шубу -
такие у него были длинные перья или шерсть, даже ноги были укутаны. В
мороз он чувствовал себя легко и вольно, не подумаешь, что тропическое
существо.
Артур Иванович угостил страуса конфетой, и тот вежливо взял ее сквозь
сетку.
- Другие не встают, - сказал Артур Иванович, показывая на остальные
холмики, из которых выросли длинные шеи и клювы повернулись к людям. -
Другие на яйцах сидят. Это наше главное достижение. Что морозоустойчивые -
куда ни шло, но что яйца на снегу научились высиживать - большое
достижение. С пингвинами скрещивали. Внешний вид и размеры страуса, а
повадки пингвиньи.
Стендаль смело сунул руку в загон, потрепал птицу по клюву и чуть не
лишился пальца.
- Осторожнее, - укорил его Василий. - Он чужих не признает. Неукротимая
птица.
- Значит, Миша, - подытожил Артур Иванович, - работаем мы в двух основных
направлениях. Первое направление ты видал - это разноцветные животные.
Вторая задача, которую решаем, - продолжал Артур Иванович, - приближение
некоторых тропических животных, даже, простите за выражение, экзотических,
к нашим условиям.
- Замечательно, - сказал Стендаль. - Вы разрешите написать об этом в нашей
газете?
- Пиши, милый, - сказал Артур Иванович. - Пиши. Поможешь преодолеть
трудности по внедрению в жизнь.
Они пересекли двор и пошли по просеке.
- А теперь, если хочешь, покажем тебе один незавершенный опыт, - сказал
Артур Иванович. - Не для публикации, а для интереса.
Просека кончилась, упершись в поляну. Там находился загон, обнесенный
толстыми бревнами.
Посреди загона стоял зубр, какого Стендалю не приходилось видеть даже в
зоопарке. Ростом он превосходил Стендаля, длиной достигал трех метров,
морда у него была тупая и безжалостная. Первобытное чудовище. Но, правда,
натурального цвета. Стендаль, хоть и не трус, отступил на шаг от загородки.
- Внушает почтение? - спросил Терентий. - Вельзевулом зовут.
Вельзевул оглядел присутствующих маленькими злыми глазками и вдруг без
предупреждения наклонил голову и бросился на людей. Бревна, из которых
была сложена изгородь, содрогнулись от страшного удара, и по всему лесу
прокатился жуткий гул. С деревьев посыпался снег, взлетели испуганно
вороны. Зубр отошел на несколько шагов назад, чтобы возобновить нападение.
- Дикая сила, - сказал уважительно Артур Иванович. Он был здесь самый
маленький, даже ниже и легче Клавочки, но единственный не отпрянул назад,
когда зубр штурмовал бревенчатую преграду.
- Клава, ты готова?
- Готова.
- Смотри, осторожнее, - сказал Василий. Он был серьезен.
Что-то будет, понял Стендаль.
Клава подошла к изгороди, оперлась рукой о бревно и легко перелетела в
загон.
- Стойте! - вырвалось у Стендаля.
Но никто не поддержал его.
Зубр медленно повел головой в сторону Клавы, пытаясь уразуметь своим
маленьким мозгом, кто посмел нарушить его уединение.
- Ты, Миша, не беспокойся, мы не изверги, - улыбнулся Терентий. - Мы Клаву
любим.
- Обратите внимание, пресса, - сказал Артур Иванович. - Это зрелище,
простите за беспокойство, достойно внимания.
Клава спокойно ждала, пока зубр приблизится к ней. А тот сначала отступил
для разгона и начал рыть снег копытом.
И вдруг с глухим ревом бросился на Клаву.
Та стояла прямо, дубленка распахнулась, шапочка чуть сбилась набок.
"Беги", - беззвучно шептал Стендаль.
Но Клавочка и не думала бежать. Она дотронулась кончиками пальцев до рогов
несущегося Вельзевула, и все дальнейшее произошло так быстро, что Стендалю
захотелось закричать как при наблюдении хоккейного матча по телевизору:
"Еще раз покажите! В замедленном темпе!"
Потому что Клава, взявшись за рога зубра, не только остановила эту махину,
но и умудрилась неуловимым движением повалить зубра в снег.
И когда Стендаль опомнился, Клава уже стояла над тушей и придерживала
ладошкой голову своего противника.
- Отпустить? - крикнула Клава.
- Отпусти, чего животное унижать, - откликнулся Артур Иванович. - И сюда
беги, а то спохватится.
- Я быстро, - Клава отпустила зубра и легко побежала к изгороди. Зубр и не
думал подниматься, он лежал, моргал глазками и переживал. Словно бандит,
которому дал достойный отпор маленький ребенок.
Клавдия уже стояла рядом с мужчинами.
- И что ты думаешь, Миша, по этому поводу? - спросил Терентий.
- Ничего не думаю, - сознался Миша. - Она что, какое-то место знает, чтобы
его выключить?
Клава весело засмеялась. Она приблизилась к журналисту, дотронулась
тонкими пальчиками до его груди, и в тот же момент Стендаль понял, что
поднимается в воздух. Земля находилась где-то далеко внизу и притом была
наклонена. Там же, внизу, всей семьей стояли Зайки и, задрав головы,
улыбались. А Клава держала Стендаля над головой на одной руке, и это не
составляло для нее никаких трудностей, потому что она при этом спросила
гостя:
- А скажите, Миша, это правда, что в гуслярском универмаге японские
складные зонтики давали?
- Простите, я не в курсе, - откликнулся сверху Стендаль, хотя положение, в
котором он находился, не склоняло к беседе о японских зонтиках.
- Отпусти его, Клава, - сказал Артур Иванович. - Он уже убедился. А то
наука превращается в дешевые шутки.
Клава осторожно поставила Стендаля на снег.
- Пошли домой, - сказала она. - Надо мне отдохнуть.
Зубр медленно поднимался на ноги, отворачиваясь от унизивших его людей.
- Клава, иди вперед с Васей, - сказал Артур Иванович. - Ты помнишь, где
глюкоза лежит?
- Сейчас, одну секундочку, - ответила молодая женщина, - надо еще одно
дело сделать, а то все руки не доходят.
Она свернула с дороги к вылезающему из чащи клыкастому пню в три обхвата.
- Осторожно, шубку не замарай, - предупредил ее Артур Иванович.
Клава легонько пошатала пень, как хирург пробует больной зуб, прежде чем
взяться за него щипцами. Пень громко заскрипел.
- Ты его туда, в сторону положи, - сказал Василий. - Я его потом распилю.
Клава рванула пень, оглушительно взвыли рвущиеся корни, и откатила громаду
куда велел Василий.
- А теперь пошли, - сказала она, запахивая дубленку.
4
Василий с Клавой покинули гостя. Остальные вернулись в горницу к камину.
- Как тебе, Миша, достижения Клавы? - спросил Терентий.
- Я с нетерпением жду объяснений! - ответил Стендаль, прихлебывая из
кружки квас, чтобы остудить свои чувства.
- Проще простого, - сказал Терентий. - Надо только задуматься. А мы,
Зайки, очень даже любим задумываться.
Артур Иванович согласно кивнул.
- Вот ты задумывался, по какому принципу работают мышцы?
- Ну сокращаются. И расслабляются...
- Это не принцип, - вздохнул Терентий. - А принцип у них, как у любого
двигателя - сжигают топливо, выделяют энергию, совершают работу.
- Ну разумеется, - согласился Миша.
- То-то, что не разумеется. Вот ты можешь, например, поднять двадцать
килограммов.
- Больше, - утвердительно возразил Миша.
- А спортсмен может сто или даже двести. Для этого он такую массу мускулов
на себе наращивает - смотреть страшно. И все чтобы жалкие двести
килограммов поднять. Очень неразумно мы устроены.
- Здесь, Тереша, прости за вмешательство, ты неправ, - блеснул голубыми
глазами Артур Иванович. - Устроены мы разумно, только ограничитель стоит
на нашей машине. Чтобы топлива на подольше хватило. Умный человек
пятьдесят килограммов на спину взвалит и весь день топает. А топливо в
мышцах себе горит, идет гликолиз, хранится актомиозин, подробностей тебе
говорить не будем, все равно, прости за недоверие, не поймешь.
- Не пойму, - покорно согласился Стендаль.
- А если нам нужно все топливо сразу истратить, костер зажечь? Ведь мышцы
на это способны. Их волокна такой крепости и эластичности, что ты,
Стендаль, прости, не представляешь. Может, помнишь, в школе опыты делали:
лягушечью лапку электротоком раздразни, она целую гирю поднимет. Так вот,
представь себе, что мы ограничитель сняли, подбросили в мышцу
креатинфосфат. И пускай все топливо в мышцах сгорит за десять минут, зато
результат достойный.
- А потом что? - спросил Стендаль. - Ведь природа жестоко наказывает тех,
кто пренебрегает ее законами.
- Смотри, как правильно рассуждает! - обрадовался Терентий.
- А ты не злоупотребляй, - сказал Артур Иванович. - Сделал свое дело,
сразу в постельку, прими компенсацию и следуй режиму. Что же это за
изобретение, если во вред человеку? И пока мы не изобретем способа быстро
в человеке потерянную энергию восстанавливать, мы наше средство в народ не
пустим, не опасайся.
- А когда опыты закончите? - спросил Стендаль деловито. Ему уже виделась
статья, которая прославит его в журналистском мире.
- Не спеши. Может, еще год работать будем. А то получится опасное для
окружающих баловство.
- Как жаль, что я не взял фотоаппарат!
- Еще успеешь.
Стендаль не слушал. Он уже представлял себе, какие возможности откроются
перед человеком. Ведь если в мозгу у человека тоже есть мышцы, можно будет
за минуту придумать то, над чем бьешься месяцами, и впустую. Правда, эту
мысль