Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Навигация по страницам: 1 2
Сны Максима Удалова
реть, не идет ли кто сзади. Ведь беседа непредназначалась для чужих ушей. Но они были так увлечены, что не заметили
старуху Ложкину, которая все услышала и примчалась домой в заметном
озлоблении.
- Николай, - заявила она, - все твои вчерашние несчастья были подстроены.
- И без тебя знаю, - сказал Ложкин. - Кто, кроме моих врагов мог так умело
козу на проезжую часть выпустить? Я вот сейчас сижу и думаю - кто? Может,
наш бывший старший бухгалтер?
- Нет, не старший бухгалтер, - сказала Ложкина. - А твои дорогие соседи
Удаловы.
- Ну чего ты мелешь? Они даже козы не имеют. Не говоря об отсутствии на
месте события.
- Нет, не все Удаловы, хотя не исключаю, что все, а Максимка. Хулиган
малолетний. Он во сне подсмотрел и повлиял. Понимаешь?
- Нет, - сказал Ложкин, - не понимаю. Этого никто в здравом рассудке не
поймет.
- Так слушай, я сама только сейчас узнала. Удалов с Грубиным обсуждали.
Грубин говорит, что научное событие, а Удалов грозится - выпорю.
- Ему лучше знать. Продолжай.
- Значит, Максимка во сне подсмотрел, как тебя с милицией и позором домой
приведут. Заранее.
- Заранее? И не предупредил? Ну, соседи...
И вечером, дождавшись, когда семья Удаловых собралась вместе, Ложкин,
накопивший за день массивный запас гнева, ворвался к ним с официальным
заявлением.
- Я все знаю, - вскричал он. - Чему сына учишь?
Удалов сразу почуял неладное, вскочил из-за стола, стал было приглашать
Ложкина к чаю, но тот был неумолим. Чего он хотел, не сразу стало понятно,
но, когда Удалов наконец разобрался в сбивчивых речах соседа, он внутренне
содрогнулся.
- Нет! - воскликнул он. - Никогда. Не позволю ребенка калечить!
- Тогда я к общественности обращусь, - сказал Ложкин. - Общественность
тебе покажет, как ребенка использовать в целях опорочивания честных
пенсионеров.
- Послушай, Ложкин, - Удалов пытался вытолкнуть соседа грудью в коридор. -
Максимка еще ребенок. Разве можно? А вдруг ему это психическую травму
нанесет?
- Не нанесет.
- Вы о чем так? - спросила Ксения.
- Сейчас скажу ей, - прошептал Ложкин. - Тогда не выкрутишься. Соглашайся!
- Нет.
- Пап, - послышался спокойный голос феномена. - Я все слышал.
- А ты, стервец... - и тут Удалов осекся. Сын Максимка, еще вчера особых
надежд не подававший, сегодня приобрел новое качество. И вроде он сын
Удалову, и вроде бы уникальное, самостоятельное явление. И никогда уже не
потаскаешь его за ухо и не дашь ему подзатыльник - совестно перед
мирозданием.
- Попробуем, - сказал Максимка. - Мне не жалко. Только чтобы завтра в
школу не ходить.
- Максимушка, голубчик, - засуетился старик Ложкин. - Да я тебе сам
справку напишу, письмо твоему учителю сделаю.
- Ну, постараюсь, - сказал Максимка. - Телевизор досмотрю и постараюсь.
Тут Ксения Удалова не выдержала. Вышла к мужчинам в прихожую.
- Что за дела? - спросила.
- Сейчас, кисонька, сейчас, миленькая, - сказал Удалов слишком ласковым
голосом. - Расходимся.
- Расходимся, - поддержал его Ложкин. - Сыночка твоего похвалить я
приходил. Такой мальчик растет, сердце мое стариковское радуется. Приятно
сознавать, что наша смена достойна наших дел и дел наших отцов, включая
дедов...
Удалов вошел в комнатку, где стояла кровать сына. За перегородкой
возилась, укладываясь спать, Ксения.
- Не спишь? - спросил он.
- Собираюсь, - сказал Максимка. - Ты мне инструкции повтори.
- Может, не будем?
- Давай, папа. Ты его знаешь. Не отвяжется. Ты не представляешь, сколько
он у наших ребят мячей отобрал.
- Ну, значит, постарайся, сынок, думать о том, как придет завтра к нам во
двор милиционер и при всем народе реабилитирует старика Ложкина. Скажет,
что не виноват он в наезде на козу... Даже думать противно, какими тебе
вещами с детства заниматься приходится.
- Ничего, папа, я постараюсь это во сне увидеть, - успокаивал отца
мальчик. - Мне уже приходилось. Вот ты, наверное, думаешь, что Васька
Борисов просто так пару по английскому схлопотал? Нет, я специально об
этом вечером думал. Вот, думаю, неплохо бы Ваське Борисову пару по
английскому схлопотать. Очень уж он задается. Ну и что, если отличник,
разве задаваться нужно? Ты меня понимаешь?
- Понимаю, сынок.
- Я тут подумал, папа, и решил, что надо мне пользу людям приносить. Ну,
старик Ложкин, конечно, исключение, и на козу он без моей помощи наехал. А
вот тебе бы я мог помочь.
- Ну как же ты бы мне помог?
- Еще не придумал. Придумаю - обязательно скажу. Может, ко дню рождения
подарок... Ну, чтобы поймал ты щуку в десять килограмм.
- Таких щук в нашем озере давно не осталось. Выловили.
- Я подумаю. Ну, что бы тебе, папа, больше всего хотелось?
- Как что? Ясное дело, квартальный план выполнить.
- Какой это квартальный план?
- Не надо, - прошептал Удалов. - Не думай об этом, сынок.
- Ты не беспокойся, папа, мне нетрудно. Я эти сны как орехи щелкаю.
Удалов нахмурился. И в самом деле несправедливо, что его родной сын
помогает вещими снами довольно склочному старику, который заслуженно
должен платить штраф за травмированную козу, а у его отца план горит. Но
забота о здоровье сына пересилила.
- Нет, - сказал Удалов. - Ты мне не поможешь. Здесь никто не поможет. У
меня дом стоит в лесах, до третьего этажа леса, а на пятый этаж лесов не
хватает - лесопилка подвела. Понимаешь? Но ты лучше о козе думай. Чтобы
она пришла. То есть не так думай, ты о Ложкине думай, о милиционере
Пантелеймонове думай, а о лесах на доме ты не думай и о квартальном плане
тоже не заикайся...
Удалов не заметил, что глаза его сына смежились, дыхание стало ровным. Он
еще некоторое время бормотал, разрываясь между надеждой и жалостью к
ребенку. Потом махнул рукой и ушел к себе.
А утром Удалов проснулся от странного шума за окном. Люди выбегали со
двора, бежали по улице, взмахивали руками, куры кудахтали, собаки лаяли,
мотоциклы ревели.
- Что случилось? - закричал Удалов из окна. - Может, космический корабль
спустился? Или бананы в овощной магазин завезли?
Но никто ему не ответил.
Удалов кинул взгляд на мирно досыпающую семью и метнулся на улицу, за
народом.
Человеческий потоп нес Удалова через центр города, к району новостроек.
И там, центром притяжения гуслярцев, возвышалось сооружение странного
вида. Возвышалось оно точно на месте, где вчера еще находился пятиэтажный
кирпичный дом, завершение которого срывалось из-за отсутствия строительных
лесов.
Бывший дом являл собой скалу, густо обросшую лесом. Лес был необычный для
природных условий города - в нем соседствовали сосны, финиковые пальмы,
липы и дубы, бамбуки и растения вовсе невиданные. Так как деревья росли не
только наверху, но и из стен дома, некоторые стволы тянулись параллельно
земле, и дом был схож с гигантским ежом.
Но еще удивительнее для зрителей было то, что в густых лесных зарослях на
вершине недостроенного дома стояла белая коза и занудно, пронзительно, как
заевшая пластинка, повторяла:
- Николай Ложкин невиновен!
(с) , 1977, 1996.
(с) "Хронос", 1996.
(с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
(с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
(с) Корректор Сергей Чекмаев, 1999.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.
Навигация по страницам: 1 2