Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Жизнь за трицератопса
ра полетят в нашу сторону. Спилберг заплатит любые деньги,только чтобы прикоснуться к нашему с вами открытию.
Мэр зажмурился.
Минц продолжал разливаться соловьем, потому что понимал: без поддержки
Лебедянского динозавров могут погубить, уничтожить или украсть.
Веня не слышал и не хотел слушать продолжения разговора. Так и не
узнав, о чем идет на самом деле беседа, он указал пальцем охраннику Ральфу
то место над входом в пещеру, где порода нависала козырьком.
Ральф, идеальный охранник, тихо зарычал. Он любил стрелять из
гранатомета.
Тщательно прицелившись в козырек, он выпустил гранату.
Граната вонзилась куда надо, и козырек рухнул вниз, увлекая за собой
тонны породы.
Через секунду вход в пещеру перестал существовать. Клубилась лишь
черная, дурно пахнущая пыль.
- К ноге! - приказал Веня охраннику.
Ральф пошел за ним к машине.
Веня не оглядывался. Он знал: не стоит оглядываться на прошлое. Даже в
Библии написано, что жена Лота обернулась (поглядеть не то на Содом, не то
на Иерихон) и превратилась в соляной столб.
Веня не хотел ни в кого превращаться. Ему и так было хорошо.
Глава 6
Внутри взрыв гранаты ударил по ушам. Минцу показалось, что кто-то
шлепнул его по голове тяжелым холодным мешком, полным овсяной каши.
Фонарик вылетел из руки и исчез. Пещера наполнилась пылью, воздух в ней
стал такой сплющенный, что даже чихнуть удалось не сразу.
Абсолютная темнота. Абсолютная тишина. Именно так чувствует себя
человек после смерти, подумал Лев Христофорович и тут же уловил слабый
стон, которого сразу после смерти не услышишь.
- Кто это? - хотел спросить Минц, но вместо этого промычал
неразборчиво, потому что во рту пересохло.
- Это я, - откликнулся знакомый голос. - Анатолий Лебедянский, можешь
звать меня Толиком. Я здесь руковожу.
Голос в темноте дрожал и срывался. Будто бы Анатолий Лебедянский уже не
был ни в чем уверен.
- Наверное, обвал, - подумал вслух Минц. - Надо же, простоять тридцать
миллионов лет и рухнуть именно сейчас.
- Таких случайностей не бывает, - откликнулся мэр. - Вижу в этом злой
умысел.
- Ну кому это нужно?
- Тому, кто хочет возвести чертоги на наших костях, - патетически
возвестил Анатолий Борисович.
Наступила тягостная тишина. Потом ее нарушил слабый голос Лебедянского:
- Мы обречены? Что вы думаете, профессор?
Как странно мы устроены, подумал Минц. Вот и изменился тон нашего мэра.
Он уже не руководит с высоты, он согласен снова стать обыкновенным
человеком, отягощенным слабостями и сомнениями.
- Давайте искать фонарь, - ответил Минц. - Он упал где-то рядом, но мог
откатиться. Ползите по полу и водите вокруг руками, поняли?
- Начал исполнять, - отозвался Анатолий Борисович. - Уже ползу.
Минц тоже пополз - навстречу Лебедянскому. Правда, ползать было трудно,
так как в темноте они двигались зигзагами и никак не могли исследовать всю
подозреваемую поверхность.
Фонаря не было.
Воздух в подземелье становился все более спертым. Возможно, им грозит
удушье, о чем Минц не стал говорить Лебедянскому, чтобы тот не ударился в
панику.
И когда силы и надежды уже оставляли Минца, его пальцы натолкнулись на
толстую ручку фонарика.
"Теперь зажгись, - колдовал Минц, уговаривая фонарь, - только зажгись!
Без тебя мы пропали!"
И фонарик зажегся. Как ни в чем не бывало. Словно лежал на полке в
шкафу и ждал момента поработать.
"Спасибо", - сказал фонарю Минц.
- Теперь мы выберемся отсюда? - спросил Лебедянский. - Скажите мне
правду!
- Посмотрим, - ответил Минц и принялся водить лучом фонаря по стенам.
Стены были на месте, за исключением той, в которой недавно зияла дыра
наружу. Эта стена сдвинулась, сплющилась под давлением потолка.
Именно потолок и претерпел самые большие изменения. Он опустился,
лишенный поддержки, косо лег, упершись углом в пол, и потому пещера
уменьшилась втрое, а высота ее - в несколько раз. Теперь в ней даже
выпрямиться толком было нельзя.
Минц подобрался к бывшему выходу. Он был завален настолько сильно, что
и не стоило пробовать разобрать осыпь.
Лебедянский догадался, что диагноз неблагоприятен, и сразу начал
канючить:
- Что же прикажете, до смерти здесь оставаться? Нет, вы мне ответьте,
вы меня сюда завлекли, вы несете ответственность за мою безопасность!
- Помолчите!
- А знаете ли вы, что я вхожу в элиту области и даже всей России?
Знаете ли вы... у меня же семья есть! Любимая жена, дети, теща!
Неужели вы хотите оставить их сиротами? Нет, признайтесь, вы этого
хотите?
Минц игнорировал стенания, водя лучом фонарика по стенам и питая слабую
надежду на то, что найдет какое-нибудь другое отверстие.
Ничего не обнаружив, он принялся выстукивать стены рукояткой фонарика.
А вдруг где-то рядом есть другая пещера?
Но стены отзывались одинаковым глухим звуком, показывая, что за ними
нет никакой пустоты.
Минц устал и уселся у стены, вытянув вперед ноги. Фонарь он выключил.
- Зачем вы потушили свет? - рассердился Лебедянский. - Неужели не
понимаете, что мне страшно?
- Мне тоже, - сказал Минц. - И к тому же обидно.
- Обидно?
- Отыскать целого динозавра, и на твоих глазах он гибнет!
- Какой еще динозавр? Куда он гибнет?
- Так нет его больше! Разрушили!
- Как вы можете думать о пустяках! Немедленно продолжайте искать выход.
О динозаврах мы поговорим после.
- Боюсь, что никакого "после" не будет.
И Минц произнес эти слова таким тоном, что мэр ударился в жалкий плач.
Так прошло еще несколько минут. Дышать становилось все труднее.
Всхлипывания Лебедянского звучали все тише...
И тогда в почти полной тишине далекий и слабый, словно шуршание
кузнечика, ползущего по скатерти, сороконожки, бегущей по палой листве,
послышался звук: тук-тук!
Минц кинулся к стене и постучал в ответ. Пауза.
Снова стук снаружи.
Вернее, не снаружи, как сообразил Минц, а изнутри холма. То есть кто-то
заточен так же, как и они?
- Что? Кто там? - спросил Лебедянский. - Меня нет! Минц снова постучал.
И тут товарищи по несчастью поняли его. Они обрушили на стену мощную
серию ударов. Минц отвечал им короткими очередями, постепенно приближаясь
к тому месту, где перегородка или перемычка между камерами была самой
тонкой.
Минц лихорадочно старался вспомнить азбуку Морзе, которую изучил, когда
в молодости служил на флоте коком. Но кроме сигнала "SOS", ничего
вспомнить не смог - память уже подводила гения.
Видно, собеседники не знали даже такого простого сигнала. Они колотили
бессистемно.
Лебедянский лишь вяло стонал, а потом сообщил Минцу, что умирает, но
стонать не перестал, Минц ничем не мог помочь главе города и поэтому
поднял с пола осколок камня и принялся царапать им по стене, надеясь
когда-нибудь процарапать в ней отверстие.
Но люди по ту сторону стенки были лучше вооружены. По крайней мере
после недолгого молчания они вернулись к стене, и послышались ритмичные
уверенные удары.
Это продолжалось не меньше получаса. К тому времени воздуха в пещере
почти не осталось, и Минц, чтобы не тратить его понапрасну, улегся на пол
и закрыл глаза.
Из забытья его вывела струя свежего воздуха.
Минц с трудом открыл глаза.
В пещере горели свечи - несколько свечей, отчего казалось, что
профессор попал на елку, тем более что вокруг стоял такой суматошный и
оживленный шум, будто окружающие намеревались пуститься в пляс.
- Объясните! - попытался перекричать окружающих Минц.
И тут в сиянии свечей и фонарей к нему склонилось очаровательное лицо
Марины:
- Только не волнуйтесь, Лев Христофорович, все будет в порядке. Мы вас
нашли.
- Как? Как вы нашли?
- Все просто, Христофорыч, - отозвался оказавшийся рядом Корнелий
Удалов. - Эти голубки меня разбудили...
- Мы с Аркашей беседовали о палеонтологии, - вмешалась Марина. - А
когда он меня домой провожал, то увидели, что вы с товарищем Лебедянским
на машине в лес поехали, а за вами черного вида джип промчался и в нем
известный бандит нашего города...
- Благодетель, - иронически пояснил Удалов.
- Мы - к Корнелию Ивановичу. Корнелий Иванович - пешком в лес.
- Мы пробег совершили, - сказал Удалов. - Для моего пенсионного
возраста нечто невероятное! До сих пор отдышаться не могу.
- А навстречу нам джип катит...
- Когда подбежали к пещере, видим, что машина Лебедянского пустая. И
это бы еще ничего, но входа в пещеру нет! Вход в пещеру завален. И никаких
сомнений - дело рук Вениамина, - закончила Марина.
- Повторите! - послышался слабый голос.
Все обернулись. Анатолий Борисович приподнялся на локте, и глаза его
отчаянно сверкали.
- Повторите! - взмолился он. - Вы уверены, что не клевещете на
предпринимателя, основателя благотворительного фонда помощи детям
матерей-одиночек?
- Что видели, о том и говорим, - грубо сказал Удалов.
- Подлец! - прошептал Толик и лег на пол, чтобы умереть. Жить ему
больше не хотелось. Вернее, хотелось бы, придумай он достойную месть дяде
Вене. Но пока ничего не придумывалось.
- Мы потыркались со стороны входа, - сказал Аркадий, - но
безрезультатно. Здесь без трех бульдозеров ничего не сделаешь. И тогда
Корнелий Иванович сообразил, что в этом холме есть другие пещеры.
- То есть другие динозавры, - пояснила Марина.
- Я их повел в соседнюю пещеру, которую с детства помню, - пояснил
Удалов.
- Очень интересно, - сказал Минц. - И там тоже помпейский динозавр?
- Без сомнения, - ответил Удалов. - Рассказывать дальше?