Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Книга II
ционной пропаганды.Колчак выругался. Как последний матрос - так сказала бы покойная мама
Коли Беккера. Излишнее внимание к виллам Романовых не входило в его планы.
Если там не удовлетворятся его действиями, могут вывезти Романовых в
столицу. Это опасно при переменах революционного климата. А адмиралу члены
правящей фамилии были нужны в Крыму живыми. Следовало быстро и энергически
отреагировать на петроградские подозрения. Желательно было перестараться.
И потому родился следующий приказ по Черноморскому флоту:
<Срочно. Секретно. Полковнику Верховскому. По приказанию Временного
правительства предлагаю вам отправиться в город Ялту с членами
Севастопольского центрального комитета депутатов армии, флота и рабочих и,
по соглашению с местным комиссаром, принять мероприятия для обеспечения
Южного берега Крыма от контрреволюционных попыток и контрреволюционной
пропаганды>.
На следующий день с кораблей флота и из частей гарнизона были
выделены специальные команды наиболее революционно настроенных солдат и
матросов в количестве 1500 человек, которые были разбиты на специальные
отряды под общей командой председателя ЦВИКа вольноопределяющегося
Сафонова, а над этими отрядами приняли командование более пятидесяти
членов ЦВИКа. Координировал усилия полковник Верховский, имевший приказ
адмирала как можно дольше занять охотой за ведьмами всех сознательных
матросов и руководителей ЦВИКа.
25 апреля экспедиция двинулась в наступление на Ялту с суши и моря.
Сухопутные силы на автомобилях и грузовиках, десант был посажен на военные
транспортные суда <Дания> и <Король Карл>.
В первом часу ночи в двери дворцов в Чаире, Ай-Тодоре, Дюльбере,
обезлюдившей совсем Ливадии, в ворота дач графа Тышкевича, предводителя
дворянства Попова и некоторых иных известных на побережье людей, не
скрывавших своих монархических симпатий, начали стучать. Стучали одинаково
- нарочито громко, часто, будто целью стучавших было не разбудить хозяев,
а выломать саму дверь.
Такой стук, призванный не только разбудить, но и смертельно
перепугать хозяев, был придуман, как считают некоторые историки, в
Варфоломеевскую ночь и широко использовался потом русской полицией.
Обыски всюду начались в час ночи 26 апреля, а завершились от пяти до
шести утра. Владельцы вилл и дворцов, а также их немногочисленные слуги
провели ночь, сидя на виду у задымивших и забросавших ковры окурками
сознательных матросов и солдат.
Владельцы усадеб вели себя по-разному. Некоторые возмущались,
некоторые были угодливы, но были и такие, кто не обращал на обыск
внимания, словно те были каждодневной неприятной обязанностью. Горничная
Таня и Жан церберами стояли у двери в спальню занемогшей вдовствующей
императрицы и не позволяли туда проникнуть ни одному мужчине. Так что
поручик Джорджилиани, который командовал обысками во дворце, вынужден был
привезти на казенной машине из Ялты родственницу вольноопределяющегося
Зороховича, которая была допущена в спальню и вышла оттуда через шесть
минут, утверждая, что ничего предосудительного не нашла. Родственнице было
под шестьдесят, она робела перед квартальным - так что живая императрица
была для нее страшнее архангела Гавриила. Все шесть минут она простояла с
внутренней стороны двери, не смея сесть, как ни склоняла ее к тому Мария
Федоровна, и не смея взглянуть на государыню.
Ни в Ай-Тодоре, ни в других дворцах не было найдено ничего
предосудительного, но так как найти что-то требовалось, во дворцах был
конфискован ряд предметов.
Более всего пострадал великий князь Николай Николаевич, который
лишился своей коллекции охотничьего оружия, состоявшей из трех десятков
ружей и ножей, а также восемнадцати винтовок и трех револьверов, и
окованного железом сундука с перепиской личного характера.
На даче предводителя дворянства Попова вместо предполагаемого
скрытого радиотелеграфа был обнаружен синематографический аппарат.
Секретная комната, где якобы собирались заговорщики, оказалась
всего-навсего фотографической лабораторией, а съезд подозрительных лиц,
состоявшийся в том доме, - помолвкой графа Тышкевича-младшего с дочерью
герцога Романовского. Таинственный черный автомобиль принадлежал
императрице Марии Федоровне, на нем она совершала прогулки в сопровождении
своей дочери Ксении Александровны. Все перечисленные выше подозрительные
предметы, включая фотографическое оборудование, оружие и автомобиль с
шоффером, были реквизированы от имени революции.
На этом отягощенная добычей экспедиция с победой возвратилась домой.
Колчак уже 27 апреля доложил обо всем Временному правительству. И наутро
пришел ответ: решительные действия севастопольского ЦВИКа признаны
правильными и своевременными, Черноморскому флоту и Совету выносится
особая благодарность Временного правительства.
Для того чтобы опасные Романовы не смогли захватить Крымское
побережье, пользуясь удобным расположением своих вилл и дворцов,
Севастопольский совет по предложению адмирала Колчака принял мудрое
решение: свезти всех представителей семейства и их прислужников в одно
место, которое легко охранять как внутри, так и снаружи.
Был избран Дюльбер, дворец Петра Николаевича.
Петр Николаевич, поклонник Востока, сам начертил когда-то план дворца
и набросал его башенки и стрельчатые окна. Придворный архитектор Краснов,
создавший почти все дворцы в Крыму, послушно сотворил мавританский дворец,
подобный строениям в Гренаде и Альгамбре. Этот дворец стал воплощением
Востока, как его понимали российские вельможи.
Комендантом дворца, куда свезли всех Романовых, стал поручик
Джорджилиани, ярый революционер, скрывавший свое княжеское происхождение,
о чем дознался полковник Баренц.
В своих мемуарах, опубликованных через много лет после тех
революционных дней, Великий князь Александр Михайлович писал:
Поручик достал план Дюльбера, на котором красными чернилами были
отмечены крестиками места для расстановки пулеметов.
<Ялтинские товарищи, - сообщил он, - настаивают на вашем
немедленном расстреле, но Севастопольский совет велел мне защищать
вас до получения приказа из Петрограда. Я не сомневаюсь, что
Ялтинский совет, где верховодят большевики, попробует захватить вас
силой. Дюльбер с его стенами защищать легче, чем Ай-Тодор>.
Я никогда не думал о том, что прекрасная вилла Петра Николаевича
имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. Когда он
начал ее строить, мы подсмеивались над чрезмерной толщиной его стен и
высказывали предположение, что он, вероятно, собирается начать жизнь
<Синей бороды>. Но наши насмешки не изменили решения Петра
Николаевича. Он говорил, что никогда нельзя знать, что готовит нам
отдаленное будущее. Благодаря его предусмотрительности
Севастопольский совет располагал в 1917 году хорошо защищенной
крепостью.
Джорджилиани поселился во флигеле дворца.
Работы по срочной разборке бумаг Николая Николаевича поручили
рабочему Мигачеву, социал-демократу. Тот обратил внимание на находившуюся
в сундуке докладную записку стратегического плана захвата Босфора и
Дарданелл через Анатолийский берег, составленную герцогом Лейхтенбергским
совместно с капитаном первого ранга Немитцем. Проект не получил хода,
потому что военная обстановка тому не благоприятствовала.
Колчак ознакомился с проектом, а на следующий день вызвал к себе
Немитца, которого не любил за либерализм, полагая карьеристом. Колчак,
ценивший ясные головы у подчиненных, сообщил, что послал в Петроград
представление на присвоение Немитцу звания контр-адмирала и делает его
начальником штаба операции под кодовым названием <Ольга>.
На этом либеральные речи Немитца были закончены, и его вотще ждали в
Совете и ЦВИКе и на митингах, которые потеряли за последние недели размах
и громкость речей. Немитц, будучи специалистом, с увлечением окунулся с
головой в подготовку похода Черноморского флота.
Из Ялты вернулся Мученик.
- Называйте меня Еликом, - сказал он, встречая Колю в зале домика
Раисы. Он сидел за столом, одновременно вальяжный и взъерошенный, и Раиса
смотрела на него с доброй жалостью. - Я привез ящик массандровских вин -
царская коллекция. Их больше не будет.
- Раиска сказала, что вы с ней дружно живете и она вами довольна. Это
хорошо. Я рад, так именно - я рад.
В глазах Мученика была собачья просьба - не бери мою Раю! Я потерплю,
пока ты здесь. Мы же с тобой джентльмены?
- Я сейчас уезжаю, - сказал Коля.
- Опять в Ялту? Скажи, Елик, зачем он туда ездит?
- Как зачем? - Мученик подмигнул Коле и повернулся к Раисе. - Как
зачем, когда вся Ялта знает, что у господина Берестова есть замечательная
любовница. Княжна Татьяна! - и Мученик стал смеяться. - Прекрасна, как
ангел небесный, как демон коварна и зла.
Коля с удовлетворением отметил, что Елисей, как и севастопольские
сплетницы, поверил версии, придуманной императрицей.
- Елик, бросьте свои шутки! - рассердилась Раиса. - Мне еще не
изменяют!
Мученик совершил роковую мужскую ошибку - он полагал унизить
соперника, а в резу