Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Роман "Река Хронос"

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58

Книга II

/>его покровительство. Он велел Марии Федоровне, жене Александра Михайловича
Ксении Александровне, все еще пребывавшей в безумии княжне Татьяне, а
также Юсуповой и горничной Наташе спрятаться сбоку от пирса. На их
счастье, пирс, выдававшийся саблей в море, в том месте, где встречался с
волнами, образовал стену, достаточную, чтобы защитить женщин от случайных
пуль.
С женщинами остались старшие великие князья. Сам же Колчак и Феликс
Юсупов, который не желал отсиживаться со стариками и женщинами, переползли
выше, к началу пирса, где было куда опаснее. Последние солдаты и матросы
охраны с трудом сдерживали напор Советов, которые, захватив дом и сад, уже
вышли к пляжу. Офицеров у Колчака не осталось. Полковник Баренц лежал на
диване, а Андрей Берестов и поручик из контрразведки пропали - возможно,
были отрезаны и убиты в доме.
Положение было, можно сказать, безнадежным. Оставалось уповать лишь
на то, что помощь, как положено в авантюрном романе, прискачет в последний
момент на быстрых конях. Но Колчаку вполне обоснованно казалось, что
последний момент уже наступил, а на горизонте все не было следов катера.
Отряды Ялтинского совета, к счастью, недостаточно подвижные, но в
двадцать раз превосходившие севастопольцев числом, взяли передых - то ли
спешили пограбить дворец, то ли нашли винный погреб.
В этот момент затишья со стороны моря послышался треск, и в воздухе
возник гидроплан. На крыльях у него были русские опознавательные круги. Он
сделал круг над дворцом и над пляжем - Колчак, сидевший на холодной гальке
спиной к пирсу, лишь поглядел ему вслед, не зная, чей он.
Никаких враждебных действий гидроплан не произвел, помахал крыльями и
удалился - вслед ему стреляли из кустов.
Встревоженные появлением гидроплана, который сочли вражеским
разведчиком, Советы начали наступление. Они во множестве выскакивали из
кустов и страшно кричали, подбадривая себя.
С криками они бежали по гальке, увязая и скользя в ней.
Колчак приказал единственному пулемету открыть огонь, и тот стрелял
из-за пирса. Люди на гальке кричали, и некоторые стали падать. Упавшие
отползали обратно к кустам, а два пулемета сверху открыли огонь по
пулемету Колчака, но не смогли его подавить. Только ранили пулеметчика, и
Колчак заменил его одним из матросов.
Прошло не более пяти минут, как Советы снова кинулись в атаку.
Впереди отважно вышагивал человек в длинной шинели и прусском шлеме. Он
вытянул вперед руку с маузером и время от времени стрелял из него.
За ним, густо и отчаянно, перли солдаты, гимназисты, рабочие и прочие
люди, которые знали, что врагов за пирсом очень мало, так что осталось
совсем чуть-чуть...
Императрица и великие князья, прижимаясь спинами к пирсу, чтоб их не
заметили с берега, отошли к самой воде - дальше было некуда. Колчака
задело пулей, сбило фуражку и оцарапало голову. Кровь струилась по лбу.
Пулемет замолчал - то ли кончились патроны, то ли убило матроса. Колчаку
надо было приподняться, чтобы увидеть, но приподняться он не мог.
И вот тогда случилось чудо.
Оно не повлияло бы на исход боя - если бы не растерялся сам эмиссар
Мученик.
...Подводная лодка всплыла в полукабельтове от берега. Это был
отчаянный по отважности маневр. Вода, стекая с нее, пенилась и шумела так,
что слышно было на берегу, эмиссар остановился и за ним остановились все
нападающие. Уж очень внушителен и строг был черный конь, что прискакал на
выручку адмиралу.
Субмарина еще не закончила подъем, как люк в рубке откинулся и оттуда
на палубу выскочил офицер. За ним - матросы.
Два или три матроса побежали вперед, к носу, где стояла подобранная,
маленькая, словно оса, пушка... Другие матросы вытаскивали из рубки
надувную лодку.
Все это заняло минуту. И всю эту долгую минуту, впервые в жизни
признав поражение ранее, чем оно наступило, Елисей Борисович Мученик стоял
посреди пляжа, вытянув вперед руку с маузером.
Потом, со значительным и роковым уже опозданием, он выстрелил из
маузера. Пуля пролетела возле мола и бессильно упала в воду, не долетев до
субмарины.
Феликс Юсупов, не растерявшийся, что потом дало основание к
награждению его орденом Святого Георгия, в два прыжка добежал до пулемета,
возле которого никого не было, лег рядом и начал стрелять по противнику.
И противник побежал назад.
А когда к пулемету присоединилась скорострельная пушка субмарины и
первый ее разрывной снаряд поднял тучу земли между нападающими и дворцом,
бегство их стало неудержимым.
Не убежал только Елисей Мученик. Он медленно отступал, продолжая
стрелять и не замечая, что в маузере давно уже нет патронов.
И он стал центром всей картины. Именно к нему тянулись пули из
пулемета, за которым лежал князь Юсупов, именно ему предназначался
следующий снаряд с субмарины, именно в него, страстно желая самому убить
этого эмиссара, стрелял из револьвера вице-адмирал Колчак...
Но Мученик продолжал отступать и, наверное, скрылся бы в доме, если
бы в тот момент из дома не вышел окровавленный, придерживающий здоровой
рукой раненую Коля Беккер. Он не был вооружен, но ненависть его к Мученику
была столь велика, что тот, не в силах преодолеть давление воспаленных
глаз Коли, остановился и даже готов был уже отступить, - но отступать было
некуда, потому что, догнав Мученика, в него впились десятки пулеметных и
револьверных пуль, а новый снаряд с субмарины взорвался как раз между
Мучеником и лейтенантом Берестовым, убив обоих мгновенно.
Можно описать, что думал Коля в последнее мгновение, но мысль его не
интересна - она заключалась лишь в бешеном желании убить Мученика, сделать
так, чтобы тот перестал жить. И, увидев ослепительный звон последнего
взрыва, поглотившего Елисея, и зная уже, что этот взрыв принес конец,
смерть ему самому, Коля возрадовался космической радостью свершения мести
за то, что Мученик своим существованием отобрал у него, Беккера, все, что
было: и Лидочку, и Раису Федотовну, и Стамбул - отобрал, но сам погиб. Это
было хорошо.
Торжество Беккера, секундное, а может, и менее чем секундное,
захватило его настолько, что он не заметил, как умер.
Впрочем, никто не замечает, как умер или заснул.
После этого выстрелы сразу прекратились, и наступила оглушительная,
звонкая тишина.
...Адмирал Колчак принял рапорт капитана субмарины, который сообщил,
что, ввиду повреждения в главном двигателе, миноносец, выделенный для
вывоза Романовых, остался в порту. Тогда начальник штаба флота
контр-адмирал Немитц, выяснив, что в районе Ялты находится для учебных
стрельб субмарина <Камбала>, и связавшись с ней по радиотелеграфу,
приказал следовать к Дюльберу. Что и было сделано.
Колчак был суров - вина командира отряда миноносцев была
непростительна. За день до отбытия флота в дальнее плавание отказывает
машина у миноносца! Но он признал, что при тех обстоятельствах адмирал
Немитц действовал правильно.
И как только он признал это Юсупову, как единственному собеседнику,
над горизонтом показался дым - на выручку флагману шел мателот
<Императрица Екатерина>, новейший русский линкор.
Колчак сам сообщил императрице, что через полчаса здесь будет линкор.
- Действительно? - спросила Мария Федоровна. - А я полагала, что
помещусь и на субмарине.
Колчак приказал перенести к берегу всех раненых и убитых - никого не
осталось во дворце.
Конечно, оставался некоторый риск - сейчас Ялтинский совет
связывается по телеграфу с Петроградом, шлет возмущенные депеши - машина
Временного правительства начинает скрипеть и крутиться... Не успеют!
Матросы принесли Колю и положили на гальку. Лицо его было спокойным,
и не видно было, куда попал убивший его осколок.
- Вы воспитываете, настоящих героев, - сказала по-французски
императрица. - Он был хороший мальчик. Я к нему привязалась.
- Он был один из моих лучших офицеров, - сказал Колчак. - Россия его
не забудет.
Матросы принесли найденный на дороге труп поручика Джорджилиани,
который был изуродован десятками пуль и сабельных ударов. Так никогда и не
выяснилось, кто был виновен в его смерти - отряд ли Ялтинского совета,
который категорически отказался принять за это ответственность, либо
татарские националисты из банды Ахмета Керимова, которые мстили Колчаку за
смерть своих товарищей.
Третьим в том ряду положили полковника Баренца, который скончался от
ран, так и не придя в сознание.
Монумент, поставленный в Ялте в десятую годовщину этих событий,
представляет собой бронзовую фигуру императрицы Марии, у ног которой
расположились те герои России, что определили ее судьбу: к императрице
протягивает руку адмирал Колчак, как бы предлагая спуститься с пьедестала.
Еще ниже, демонстрируя единение сословий, склонились к пулемету князь
Феликс Юсупов и подобный Адонису молодой офицер Берестов, происхождение
которого в последующие годы оказалось так и не разрешенной тайной истории,
подобно тайне Железной маски. За его спиной, вглядываясь вперед и почти
сливаясь с камнем, стоит полковник Баренц, и наконец, внизу лежит,
опираясь на локоть и прижав руку к груди, в которой вот-вот перестанет
биться сердце, поручик Джорджилиани - тоже фигура таинственн
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика