Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Книга III
х мыслей. Это значит - пропустить целый сезонраскопок! Осенью особо не поработаешь. Нет уж, лучше мы подождем Лидочку с
пользой для дела.
Андрей не был по-настоящему профессиональным археологом - впрочем, много ли их
было тогда в России, да и во всем мире? Кое-чего он насмотрелся в экспедиции и
узнал на семинарах профессора Авдеева. Так что он предпринял некоторые меры для
того, чтобы его раскопки не показались коллегам варварскими. Для этого он на
толстой слоновой бумаге, наклеенной на кусок картона, изобразил план своей
часовни в масштабе 1: 10. Затем Андрей разделил его на квадраты и начал
планомерно снимать слои земли. Правда, практически сделать этого он не сумел,
потому что в западном углу часовни находок встречалось много, а у
противоположной стенки - ничего, ровным счетом ничего. Будь у Андрея хоть один
рабочий, он бы приказал ему выгрести землю из пустого угла ради того, чтобы
опускаться в прошлое последовательно, но рабочего не было, а самому копать
впустую плотный грунт не хотелось.
9 мая Андрей проснулся в предчувствии особенного счастливого открытия. Его не
смутило даже то, что от съестных припасов остался всего огрызок лепешки. Но
солнце грело замечательно, работа захватила его, и он забыл о голоде.
Примерно в десять утра пришлось отложить кирку и взять в руки нож, потому что
изменившийся цвет породы подсказал, что близко лежит некий металлический
предмет.
Андрей принялся соскабливать с темного пятна светлую землю. Было еще не жарко,
Андрей работал обнаженным по пояс и успел загореть, как местный рыбак. Из-за
сильного загара волосы выгорели и казались светлее кожи лица, а зубы белели, как
у негра. Нечто крупное загородило солнце. - Что мы видим! - послышался
самоуверенный утробный баритон. - Мы видим жалких кладоискателей, которые и не
подозревают, что здесь уже побывал в конце прошлого века граф Уваров, а также
Крестинский с компанией.
Андрей вскочил, не выпуская ножа, но не смог разглядеть визитера или визитеров,
потому что они стояли спинами к солнцу.
- Эй, юноша, с ножиком осторожнее! - раздался другой голос. Молодой, с
кавказским акцентом.
Андрей отступил и приставил ладонь ко лбу. Теперь он мог разглядеть, что в гости
к нему пожаловал не Вревский, чего Андрей всегда опасался, а компания дам и
барышень, в которой было лишь двое мужчин. Обладатель кавказского акцента был в
форме поручика, у него было крупное восточного типа лицо с тяжелым носом, черные
кудри выбивались из-под фуражки.
Баритон принадлежал профессору Авдееву, бывшему покровителю и наставнику Андрея
по Московскому университету.
Княгиня Ольга узнала Андрея и всплеснула руками:
- Берестов! Андрюша! Блудный сын нашего сообщества! Ты что здесь делаешь?
- У меня летняя практика, - сказал Андрей, смутившись своего вида и того, что он
был застигнут за делом предосудительным - за частными раскопками на чужой земле.
- Чудесная шутка! - возрадовался профессор Авдеев. - Ваше величество, прошу
любить и жаловать! Этот бандит - мой любимый талантливый ученик, Андрей
Берестов.
- Очень приятно в такие дни увидеть юношу, которому интересы науки дороже, чем
участие в митингах и манифестациях, - сказала императрица Мария Федоровна,
которую Андрей узнал не сразу, хотя видел ее близко в доме своего отчима.
Андрей смущенно поклонился.
- Берестов? - сказала императрица. - Берестов? - Она как бы покатала в сознании
фамилию как шарик, но не вспомнила. Обратилась к молодой девушке, стоявшей
рядом. Господи, это же княжна Полина, которую стервец Ахмет за коленку схватил,
понял Андрей.
- Что мне напоминает эта фамилия? - спросила княжну императрица.
Полина пожала плечами и ответила длинной французской фразой, которую Андрей не
понял.
Оказывается, профессор Авдеев остановился в Ялте по дороге на раскопки в
Трапезунд. Он был приглашен в гости знавшей о нем еще по довоенным временам
императрицей Марией Федоровной, скучавшей под домашним арестом на вилле Ай-
Тодор, которую охранял бравый поручик Джорджилиани. Сочетая приятное с полезным,
профессор повел высокопоставленных знакомых на экскурсию по окрестностям их
имения, дабы показать некоторые забытые, таящиеся в зарослях памятники
античности и средневековья, которыми столь славен Крым. И надо же было на руинах
встретить студента Берестова! Встреча эта была приятна профессору - значит, он
смог заложить нечто важное в душу этого молодого человека, если тот даже в такое
время продолжает заниматься любимым делом. Так что все прежние обиды и
недоразумения были тотчас забыты, и Андрей получил приглашение к профессору,
остановившемуся со своей свитой в гостинице "Ореанда".
Андрей отнекивался; потом честно признался, что у него нет костюма для того,
чтобы пойти в гости.
- Ах, пустяки, - сказала княгиня Ольга, - неужели мы не придумаем чего-нибудь?
Нет, не надо оправдываться и объясняться. В эти ужасные времена вполне приличные
люди оказываются в безвыходном положении! Если бы вы знали, что творится в
Москве!
- И здесь не сладко, - сказала вдовствующая императрица. - Я вам скажу честно,
что мечтаю об одном - покинуть это обезумевшее государство.
- Как я вас понимаю! - сказала Ольга. - Мне порой жаль, что я русская.
- Но долг есть долг, - сказал профессор Авдеев.
Этот разговор происходил уже не на раскопках, а в беседке Ай-Тодора, где Андрей
чувствовал себя одетым в лохмотья, бродягой, какие бывают только в операх.
Княжна Полина глядела на него с девичьей тоской, любуясь загорелыми мышцами,
видными в прорывах рукава, а поручик Джорджилиани, очевидно имевший свои виды на
княжну, тяжело вздыхал и часто покидал комнату, как предположил Андрей, - чтобы
наточить нож, которым он зарежет соперника.
В дом Андрея все же не пригласили, да он и не пошел бы. Императоры и императрицы
чувствуют предел дозволенного.
Автомобиль императрицы был реквизирован революцией, так что обратно в Ялту
поехали на извозчике, который, оказывается, ждал с утра перед воротами, потому
ворчал, по виду мадам Авдеевой почувствовав, что его долгое стояние не будет
оплачено как должно.
На коленях у Андрея лежал объемистый сверток, который принесла к отъезду
очаровательная полногрудая горничная Таня. Как сказала на прощание Мария
Федоровна, эти вещи остались после великого князя Гавриила Константиновича,
который здесь когда-то жил. Андрей стал отнекиваться, но с ним никто не
разговаривал - ему приказали рассматривать подарок не более как дружескую помощь
хорошему человеку в тяжелые времена.
- Надеюсь, что и мы, слабые женщины, можем рассчитывать на вашу помощь, -
сказала императрица, протягивая на прощание руку.
Андрей поцеловал сухие прохладные пальцы вдовствующей императрицы - ныне
опальной, плененной женщины без прав и имущества, и произнес:
- Я буду счастлив положить жизнь за Ваше величество.
Это совсем не означало, что Андрей в одночасье стал монархистом. Он оставался
социалистом и сторонником равенства всех людей. Но в одном конкретном случае,
когда речь шла о Марии Федоровне, он отступал с социалистических позиций и как
честный человек ощущал себя рыцарем Лансеолотом.
***
Вечером на ужин к Авдеевым Андрей пришел в охотничьем костюме великого князя,
который был худее, но выше Андрея. Увидев гостя, княгиня Ольга тут же потащила
его в номер, там велела снять сюртук и почитать последний номер "Русской
старины". Тем временем она принялась что-то распарывать и перешивать, потому что
она была настоящей женой археолога - она умела шить, готовить, перевязывать
раны, торговаться с поставщиками и ругаться с рабочими.
Вскоре пришел профессор Авдеев, начал расспрашивать, что делал Андрей последние
три года. Андрей не очень убедительно рассказал, что был в армии, его контузили
и он приехал в Крым. Тетя его, единственная родственница, скончалась - вот он и
занялся раскопками.
- Судьба! - гудел профессор Авдеев, шагая по номеру между ящиками с
экспедиционным добром, которое они везли из Петербурга и хранили на виду, чтобы
не растащили революционеры. - Сама судьба привела тебя сюда. Надо же было именно
мне оказаться в нужном месте в нужную минуту. Фатум! И ты никому ничем не
обязан?
- Я? Никому.
- Замечательно. Мне нужен умный, преданный делу помощник, - сказал профессор
Авдеев и посмотрел на жену, словно отговорил текст, отрепетированный заранее, и
забыл слова дальше.
- Но я не знаю, куда вы намереваетесь ехать.
- Это дело второе, - прогудел Авдеев. - Едем мы в Турцию копать Трапезунд.
Трапезундскую империю. Это тебе что-нибудь говорит?
- Очень немного. Византия, средние века, царица Тамара...
- Достаточно, - сказала Ольга. - Ты выдержал экзамен. Если тебе позволяет
здоровье, лучшее для тебя - поехать с нами. Нам остро не хватает интеллигентных
сотрудников. Из старой компании с нами смог поехать только палеограф Россинский.
Ты его помнишь?
- Конечно, помню.
- Он - полиглот и отличный специалист. Из-за близорукости его не взяли в армию.
Андрей приоткрыл было рот, чтобы спросить, не приедет ли нескладная Тилли.
- Что касается наших девушек, - продолжала Ольга, - то вопрос остается
нерешенным. По крайней мере Матильда - ты ее должен помнить - обещала приехать
позже...
- Платить мы тебе много не сможем - сами едем не за золотом, - загудел Авдеев. -
Но голодать не будешь.
- Он согласен, - сказала княгиня Ольга, откусывая нитку и протягивая пиджак
Андрею. - Не очень убедительно, но крепко.
Андрей обещал подумать, хотя в душе сразу согласился с а