Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Книга III
поклонившись, сообщил заученно, что для снятиякультурного слоя надо будет поднять девяносто семь тысяч кубических метров
земли, что потребует не менее пяти тысяч рублей расходов. Археологи покачали
головами, следом за Успенским соглашаясь с немыслимостью такой задачи. Иван
Иванович сказал, что Успенский зимой постарается найти в Петрограде каких-нибудь
меценатов, чтобы летом 1918 года сделать здесь массу ценных находок, а кроме
того, поднять землю из башен, что даст возможность выйти к подземным ходам,
соединявшим дворец и башни цитадели. А господин Керн добавил, что профессор
Успенский уверен, что именно в подвалах и подземных ходах цитадели и хранится
библиотека Трапезундских императоров.
Авдеевы стали спрашивать о библиотеке, словно намеревались завтра же представить
ее на суд мировой общественности, и Иван Иванович терпеливо разъяснял. Затем
Авдеевы утомились и приняли любезное приглашение полковника Керна проследовать в
его скромный кабинет и освежиться там прохладительными напитками. Остальных Керн
почему-то не позвал, но никто не был на него в обиде: день был свежий, нежаркий,
никто не устал, Тема сквозь пролом в стене стал снимать вид на гору Бос-тепе,
где стояли русские батареи, стерегущие Трапезунд, а также античный алтарь Митры.
Андрей договорился, что поедет туда с Иваном, когда тот получит разрешение
коменданта, военные не любили, когда лишние люди появлялись на передовых
позициях. Иван добавил, что офицерам не хочется показывать гостям, в каком
состоянии находится армия, очевидно, что иного выхода, как бежать отсюда, у
русской армии нет.
Иван провел Андрея в одну из башен, второй этаж которой во времена империи
занимала небольшая церковь. Там сохранилась средневековая фреска. На ней в ряд
стояли высокие чины Трапезунда - они строго глядели перед собой, одинаково
бровастые и глазастые. У центральной фигуры на голове был обруч, наложенный на
красную шапку, с обруча свисали цепочки. Иван сказал, что вернее всего это
император Алексей - основатель империи. Они вышли из башни и присели на
солнышке, у конюшни с фундаментом римского времени, глядя на море, на маленький
серый "Измаил" посреди бухты и совсем уж малюсенький, в цвет транспорта
миноносец "Керчь".
- А вы сами где копаете? - спросил Андрей.
- В этом сезоне мы раскапывали храм святого Евгения, потом вернулись в храм
Златоглавой Богородицы. У нас плохо с деньгами. А чем займется профессор Авдеев?
Андрей подумал, что говорят они о своих профессорах, как кучера о барах.
- Бог его знает. Я не думаю, что он оставит большой след в науке о Трапезунде.
- Я уже заметил. Но ему хотелось бы удивить мир.
- Угу, - согласился Андрей. - И это меня тревожит.
- Я тебя понял, - сказал крестьянский сын. - Тут заразная обстановка. Все в этом
городе или шпионят, или воруют, или занимаются контрабандой. И даже почтенному
профессору на второй день уже хочется отхватить кусок у вечности, желательно
быстро и подешевле. Ничем не отличается твой профессор от подполковника
Метелкина.
- А твой? - оскорбился Андрей за своего барина.
- Мой - весь в науке. Он разменивается на ученые детали, тратит месяц на
надпись, которую прочли уже до него, и жутко спорит на страницах шести статей со
всеми своими существующими и вымышленными оппонентами по поводу формы венца у
трапезундского императора.
Андрею надоело сидеть. Он прошел к пролому в стене, чтобы видеть голубые горы,
святилище Митры и мечеть на горе, которую, как сказал Иван, наши бравые солдаты
превратили в казарму. Впрочем, почему они должны ночевать под открытым небом?
Иван прошел следом за ним.
- Ты обещал рассказать про свои вчерашние приключения, - сказал он. Андрей
отметил про себя, что за годы, пока его не было, люди стали проще в общении,
куда быстрее переходили на "ты", что русским несвойственно.
Андрей рассказал о Сурене, о ночном бегстве и раненом турке. Но визитную
карточку госпожи Теофилато он не показал - даже трудно объяснить почему. Может
быть, потому, что визитная карточка пахла пряными духами, то ли потому, что в
ней была настоящая тайна и Андрею хотелось, чтобы с ним произошло, пускай
опасное, но удивительное приключение, вроде тех, что выпадали на долю пленников
сераля или путешественников по Аравии.
- Не думаю, что это случайные бандиты, - сказал Иван. - Скорее всего, ты кому-то
мешаешь.
- Кому же я, прости, могу мешать?
- Законный вопрос, - ответил Иван Иванович, глядя на Андрея прозрачнейшими
простодушными глазами. - Если, конечно, тебе нечего скрывать.
- Клянусь, мне нечего скрывать!
- Не спеши, Андрей. Всем есть что скрывать, даже мне, хоть я и предельно
очевиден. Я убежден, что если в тебе хорошенько покопаться, иголочки под
ноготочки запустить, на дыбе тебя подвесить - ой, сколько интересного из тебя
высыпется! Да не отмахивайся, мой любезный друг, лучше скажи, что ты делал ровно
год назад, ровно два года назад, скажи, с кем ты встречался в прошлом августе...
Мне кажется, что ты уже бледнеешь и теряешь уверенность в себе.
- Ну ладно, я согласен, - сказал Андрей, чтобы не спорить.
- Вот! Уже достижение! - Крестьянский сын расхохотался так, что из-за башни
появился палеограф Россинский с записной книжкой в руках.
- Вы меня звали? - спросил он.
Узнав, что его не звали, он, облегченно вздохнув, исчез вновь.
- Для того чтобы избавиться от бедствия, надо точно знать, за что оно тебя
преследует, - сказал Иван.
- Но я, честное слово, не знаю, кто меня преследует!
Иван оперся спиной о теплые плиты стены, закурил и угостил турецкой папиросой
Андрея.
- Я тебе кое-что объясню, - сказал он. - Может быть, это поможет тебе. Давай
посмотрим, кто может быть в тебе заинтересован. Я имею в виду наш трапезундский
преступный мирок. Охотились на тебя турки, заигрывал негоциант Саркисьянц. Если
турецкая банда хотела тебя убрать, значит, ты нужен их врагам - греческой банде
или русским посредникам.
- А ты, Иван, к кому примыкаешь?
- Ой, Андрей, спроси чего-нибудь полегче, как говорят у нас в Одессе. Я кошка,
которая гуляет сама по себе.
- Для покупки имения?
- Для покупки имения, Андрюша. И не пугай меня революцией. Революция свое дело
уже сделала, она дала погреть руки новым господам. Господа кадеты и трудовики
будут зарабатывать сами и дадут заработать остальным. Ты не представляешь,
Андрюша, какой замечательной державой станет наша Россия через десять лет! Наша
замечательная революция сковырнула самые главные препятствия в присоединении
России к мировому сообществу цивилизованных государств - феодальную
монархическую систему. Называй ее как хочешь - командной системой,
бюрократической системой. Главное - она сметена!
- Это под сомнением! - радостно крикнул фотограф Тема Карась, который незаметно
установил свою треногу и сделал снимок, ослепив вспышкой магния. - Уже новые
бюрократы полезли из всех щелей, а другие только переименовались, - сообщил
он. - В России ничего не поделаешь - революция, не революция - все равно будут
вельможи, скалозубы и молчалины. Мы обречены!
Тут Тема подхватил треногу и камеру и поволок их, забыв о своей филиппике, к
пролому в крепостной стене.
- Почему в России столько философов-любителей! - возмутился Иван. - Все дают
советы, все что-то знают заветное. А работать никто не желает.
***
Андрей спросил у поручика Митина, как пройти в кафе "Луксор". Тот как раз
заглянул в отель, где, по его словам, продавали хороший трубочный табак.
- Вы тоже торгуете табаком? - спросил Андрей, не желая обидеть поручика. Но тот
вдруг вскипел:
- Хватит того, что вся армия продалась - каждый спешит схватить свой кусок
золота или дерьма. А что происходит в России, что будет с нами завтра, вам
плевать?
- Зачем распространять обвинение на всех? - сказал Андрей. - Даю вам честное
слово, что, пока не приехал сюда, я слыхом не слыхивал о контрабанде. И сам не
собираюсь этим заниматься.
- Мне бы хотелось верить, - сказал поручик. - Но что я могу подумать о человеке,
который, только прибыв в Трапезунд, тут же устраивает ночные прогулки с
перестрелкой, а затем спрашивает дорогу в пресловутый "Луксор"?
- А чем плох "Луксор"?
- Послушайте, Берестов. Вы мне задали вопрос, как пройти в кафе "Луксор". Я вам
сейчас расскажу туда дорогу. Но и вы ответьте мне на простой вопрос - что вас
влечет именно в это заведение?
- Меня пригласили, - сказал Берестов, стараясь казаться невинным в утаивании
правды. Он не лгал. И уговаривал себя: я не лгу - и лишь недоговариваю.
- Разумеется, пригласили, - саркастически улыбнулся поручик Митин. - Туда редко
приходят без приглашения.
Но более вопросов он задавать не стал, а, выведя Андрея на мостовую, где за
столиками сидели греки и пили кофе, сказал:
- Два квартала пройдете, свернете направо. Второй дом от угла.
Последовав совету поручика, Андрей отправился по улице, где все дышало миром и
спокойствием. Ни близкая война, ни национальная рознь, ни бедность и разруха не
чувствовались там. Точно такой же она была и сто лет назад в ее неспешности и
установившихся веками человеческих отношениях, которые прерываются периодами
кровавых раздоров, но затем вновь возвращаются в берега нормальности.
Солнце пекло как в середине лета, но настоящая летняя жара, устоявшаяся,
проникшая в глубины дворов и под сень монастырских галерей, еще не наступила.
Андрей подошел к фонтану и под внимательными взорами молодых греков подставил
ладони под струю