Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Книга III
казалось,что один из них пролился - он удушающе пахнул, но, к счастью, это оказался не
самый нужный из пузырьков.
Профессор сидел на краю плиты из белого мрамора. Его зоркий взор тут же заметил
лишние флаконы.
- Что случилось с Ольгой Трифоновной?! - вскричал он.
- Ничего особенного, - сказал Андрей. - С ней все в порядке.
- Тогда объясните, какого черта вы собрали все лекарства из моего номера,
включая средство от мозолей, и притащили сюда?
- Простите, профессор, - Андрей старался изобразить из себя не очень умного, но
преданного спутника великого человека. - Но Ольга Трифоновна принимала ванну, и
я не мог ее побеспокоить. Она крикнула мне через дверь, чтобы я взял лекарство
со столика перед зеркалом.
Этим инцидент, казалось, и завершился.
Авдеев, правда, слег, потому что у него случился конфликт с женой. И виноват в
том тоже был Андрей. Он послужил камешком, который сдвинул с места лавину.
Возвращаясь домой, Авдеев вспомнил о странной на его взгляд истории с
пузырьками. Андрей же не имел никакой возможности предупредить княгиню Ольгу о
грозящей опасности, да и понадеялся на то, что профессор не придаст этой истории
большого значения. Будучи человеком молодым, Андрей был убежден, что
пятидесятилетние люди (таким был профессор Авдеев) не придают значения плотской
любви. Он ошибался.
Госпожа профессорша встретила мужа ласковой кошечкой - она так надеялась, что
Берестов ее не выдал.
А Авдеев нанес коварный и точно рассчитанный удар. Подобно Отелло, он задал
вопрос:
- Как ты сегодня помылась, дорогая?
И как назло Ольга Трифоновна ответила ему чистую правду:
- Лучше бы ты и не спрашивал! Ты же знаешь, как плохо я переношу жару, а сегодня
воды с утра не было - еле упросила гарсона принести мне полкувшина. Никто ничего
не хочет делать!
- Кто у тебя был? - спросил тогда Авдеев, уже второй месяц подозревавший жену в
неверности.
Жена, правда, ни в чем не созналась, а Авдеев допил все микстуры. Он подозревал
всех, даже Андрея Берестова, потому что ему так не хотелось подозревать
благодетеля экспедиции!
На следующий день Авдеев на раскопки не приехал. Андрею помогал Россинский и
верный крестьянский сын. Карася с фотоаппаратом они найти так и не смогли. Иван
Иванович сказал, что он убежден - Карась чей-то шпион, он, вернее всего, не наш,
потому что он фотографирует наши укрепления. Все посмеялись и забыли.
К обеду наткнулись на край крышки саркофага.
***
Греки трудились отчаянно, весь Трапезунд жил в нетерпении, а мальчишки забрались
на вершину башни и, рискуя жизнью, свисали с обломанных зубцов, глядя на сцену
раскопок с двадцатиметровой высоты.
Приехал Метелкин. Он делал вид, что страшно интересуется археологией, и под
предлогом получения конфиденциальной археологической информации увлек Андрея
наружу, где стал допрашивать: не проговорился ли тот профессору о виденном
вчера.
Когда Андрей твердо сказал, что ничего предосудительного профессору не сболтнул,
только вынужден был выдумать про ванну, Метелкин ахнул, а потом принялся бить
себя маленькими руками по бокам, чертыхаться, вертеться и признался, хихикая,
каким образом Авдеев заманил в ловушку и уличил свою неверную жену.
Затем Метелкин вытащил из бумажника стопку денег и сказал:
- Это вам. Пятьсот рублей. Я знаю, как вы поиздержались.
- За что вы меня покупаете? Я не намерен доносить, - удивился Андрей.
- Можете поделиться с вашими коллегами - я знаю, что старый скряга вас грабит.
- Почему же вы раньше об этом не подумали? - спросил Андрей, все еще не
протягивая руки за взяткой.
- Потому что раньше я был занят другим, - ответил Метелкин. - Но это не взятка,
а плата за будущие услуги.
- Говорите, - сказал Андрей. Деньги были дьявольски нужны и ему, и Россинскому.
И взять их было неоткуда - не заниматься же торговлей табаком?
- Ничего дурного я вам не предлагаю, - сказал Метелкин. - Но должен вам
признаться - я безумно люблю Ольгу Трифоновну. Ее тело сводит меня с ума. И это
взаимная любовь!
Метелкин пошевелил усами.
- Нам трудно встречаться. В городе всюду глаза. Авдеев настороже.
- Вам нужна эта башня? - спросил Андрей, стараясь сохранить серьезную мину.
- Эта? Нет, - так же серьезно ответил Метелкин. - Нам нужны ключи от вашего
номера. Авдеев не догадается туда сунуться.
- За пятьсот рублей?
- Если вам понадобится, я дам еще.
- А моя лояльность? - спросил, стараясь не улыбаться, Андрей.
- Почему вы должны быть лояльны только к профессору, а не ко всей его семье?
Андрей подумал, что Метелкин довольно цепок в споре. И он никак не мог придумать
аргументов - почему он должен отказаться от этих денег и от кофе - он и так уже
задолжал в кофейне.
Ложно истолковав заминку, Метелкин вытащил еще катеньку. Налетел ветер, и
громадная сотенная банкнота затрепетала, как флаг.
- Смотрите, - сказал Андрей, - как бы люди Гюндюза не стали стрелять по моей
комнате.
- Ах, - сказал Метелкин. - Как будто я не знаю, что Аспасия вам придала двух
телохранителей!
- Это она вам сказала?
- Все знают, - сказал Метелкин.
- А вы снимите отдельный номер, - вел арьергардный бой Андрей.
- Свободных номеров теперь в "Галате" нет даже для меня - вы просто не
представляете, во сколько бы это мне обошлось.
- А я дешевле?
- Вы значительно дешевле. И потом - знаете, все-таки свои, русские люди, я могу
быть уверен.
Глупая была какая-то ситуация. С одной стороны, никаких оснований отказаться от
денег не было, с другой - ни один дворянин из хорошего романа не согласился бы
их принять.
Метелкин, как бы уловив колебания, быстро сказал:
- Даже белье Оля будет приносить с собой. Совершенно чистое. Так что даже с
точки гигиены вы застрахованы, хотя мы оба, ха-ха, очень чистоплотные люди...
Метелкин был растерян и слаб в этой растерянности. И Андрею было жалко его,
вынужденного просить у мальчишки, унижаться...
В конце концов Андрей взял деньги.
***
Утро следующего дня выдалось ветреным, неуютным - ветер гнал серую пыль, но жара
от этого не уменьшалась - только еще более сушило во рту и забивало глаза.
Греки пришли раньше Андрея, чего за ними раньше не наблюдалось... Они сидели в ряд
перед входом в башню, они рады бы начать раскопки до прихода Андрея, отыскать
сказочный клад и сбежать с ним в Аргентину или Бейрут, но над ними возвышались
солдаты, примкнувшие к винтовкам штыки - будто ждали рукопашной. В башню они
никого не пускали и потому бранились с греками.
Комендант выделил дополнительно целый взвод для охраны площади и стен цитадели,
потому что в тот день не только мальчишки, но и дедушки семейств готовы были
лезть на стены, чтобы не упустить знаменательный момент.
Иван Иванович пришел следом за Андреем - они спустились в раскоп вместе с
греками и велели им откинуть ломы и лопаты - породу отковыривали долотами,
отвертками и ножами, потому работа шла медленно, вызывая нетерпение окружающих.
Часов в десять приехал Авдеев. Он был встрепан, глаза опухли, под одним - синяк.
Вместо того чтобы спуститься в раскоп, профессор принялся объяснять окружающим,
как он ударился ночью об угол шкафа. Но никому до этого не было дела.
- Ты ночью звуки слышал? - спросил шепотом крестьянский сын.
- Я на другом этаже, - ответил Андрей.
- Вся гостиница должна была шататься, когда над профессором проводили экзекуцию.
- К счастью, у меня крепкий сон, - сказал Андрей.
Каменный саркофаг, в котором, если его уже не ограбили, должны были лежать
останки первого императора Трапезунда, был весьма прост. Крышка его была
двускатная, как у дома.
Уже можно было разглядеть, что крышка плотно примыкает к саркофагу и шов чем-то
замазан. Это взволновало археологов.
Напряжение росло - обедали все по соседству, землекопы и не помышляли уйти домой
- перекусили кое-как в кофейне, даже Авдеев не покинул раскопок. После обеда
приехал соперник - профессор Успенский. Пришлось прервать работы, пока Успенский
осматривал саркофаг и потом заявил, что, разумеется, эта гробница принадлежит
какому-то местному чину и, судя по форме крышки, гроб изготовлен во второй
половине четырнадцатого века.
Когда Успенский, полный презрения к соперникам, вознамерившимся найти то, чего
он не нашел, покинул башню, Андрей услышал снаружи его голос:
- Еще чего не хватало! Какие могут быть сокровища в христианской могиле! Наг ты
в мир пришел, нагим его и покидаешь. Понятно?
Раздался голос возчика, застучали копыта - Успенский не мог позволить себе
ездить на моторе.
- Надеюсь, вас не поколебали выводы коллеги Успенского? - спросил Авдеев,
стоявший у входа в башню.
- Нас ничего не поколеблет, - ответил крестьянский сын, и Авдеев сообразил, что
на его раскопках трудится шпион Успенского.
- Позвольте! - воскликнул он. - Вы что здесь делаете?
- Помогаю вам, - сказал Иван Иванович, глядя на профессора наивными голубыми
глазами.
- Нам, простите, не нужно помощи, мы, простите, сами справимся. Еще чего не
хватало!
Авдеева просто трясло от негодования.
- Я попросил Ивана Ивановича мне помочь, - сказал Андрей. - Мне одному не
справиться.
- Вот я и вижу, что вы ни с чем не можете справиться, Берестов! - закричал
профессор. - Только подглядывать и подрывать репутацию честной женщины!
Андрей не понял, какую честную женщину он обидел. Он хотел узнать об этом, но
Авдеев сам раскрыл тайну:
- И не пытайтесь утверждать, что моя жена, женщина высоких нравственных устоев,
вот именно, клеветник!
Ветер задул сильнее. Пыльн