Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Книга III
буду вынужден применить силу!Андрей готов был прийти на помощь капитану, но внутреннее нетерпение заставило
пробежать мимо - ворваться в каюту. Куртка висела на спинке стула, и Андрей
начал натягивать ее, никак не попадая в рукав. В то же время он обшаривал
глазами каюту, ища, что бы еще взять с собой, но брать-то было нечего. Корабль
ощутимо вздрогнул и еще более накренился. На столе лежала большая черная
записная книжка Россинского - туда он записывал свои мысли по поводу расшифровки
важных надписей. Она поехала к краю стола. Андрею стало жалко, что труд
Россинского пропадет, он схватил эту книжку и почувствовал облегчение, как
ребенок, нашедший в углу под кроватью закатившийся туда красивый шарик.
Наконец он попал в рукав, натянул тужурку, стукнул себя ладонью по карману, где
лежал портсигар, и от этого сразу успокоился. Андрей понял, что если корабль
сейчас быстро пойдет ко дну, увлекая его за собой, то он успеет перенестись с
помощью портсигара на несколько дней в будущее и у него будет шанс выплыть.
Андрей, уже не суетясь, открыл дверь в коридор и был удивлен тем, что там темно
- видно, вода добралась до жизненных центров транспорта и электричество
выключилось.
Андрей помнил, куда бежать, и даже примерно знал, сколько шагов от каюты до
салона. Он побежал и тут же врезался в какого-то человека, который глухо
вскрикнул и попытался вцепиться в Андрея, но Андрей вывернулся.
- Идите за мной, сюда! - крикнул он.
- Иду, иду, - откликнулось сразу несколько голосов.
Вот и салон. Здесь светло - дневной свет вливается в иллюминаторы. Видно,
насколько круто накренился "Измаил" на нос - у лестницы образовалась кучка
кричащих и мешающих друг другу людей. Теряя равновесие, они мешают друг другу
подняться наверх и уже не понимают, что им надо сделать, чтобы спастись.
Андрей подбежал к людям, топтавшимся у лестницы, и резко рванул на себя толстого
мужчину, который застрял на подъеме, и, вцепившись в соседей, полностью перекрыл
лестницу.
- Спокойно! - закричал Андрей что было сил, но не его голос, а освобождение
лестницы сыграло основную роль - люди кинулись наверх, толкаясь чемоданами,
схваченными в спешке и безумии вещами. Уже поднявшись наверх, в ослепительное,
доброе солнечное утро - в такое утро не бывает трагедий, в такое утро люди не
могут погибать - Андрей увидел вдруг не людей, а вещи, которые люди несли, чему
они отдали предпочтение. У некоторых были чемоданы, и малые и, чаще, объемистые
- вот пожилая чета, еле живые, волокут чемодан, который размером больше их самих
- словно собираются на этом чемодане плыть, как на плоту. А этот мужчина несет
картину - в большой массивной золотой> раме - картина плохая, даже Андрею это
понятно - но почему-то именно она воплотила сейчас в этом человеке самое
дорогое, что нужно унести с тонущего корабля. Мимо пробежала женщина в шубе,
надетой на один рукав, второй рукой она прижимала ребенка...
Палуба накренилась настолько, что на ней было трудно стоять.
Андрей ринулся к борту, где более всего толпится народ. Но добежать не успел,
потому что увидел, как совсем молоденькая сестра милосердия в невероятном
отчаянии и напряжении сил волочит носилки с раненым, другой конец носилок
отстукивает по ребристой поверхности палубы - будто барабанщик учится стучать; у
раненого забинтована голова - расширенные страхом и волнением глаза блестят, и
он невнятно повторяет: "Брось, брось... оставь... ", и в этом слышна его отчаянная
надежда, что девушка не оставит его - хотя по здравому размышлению непонятно,
куда она может оттащить носилки - как будто часть палубы утонет обязательно, а
другая, может быть, и спасется. Андрей, не размышляя, подхватил носилки, и они
отнесли их к борту.
- Спасибо, - сказала девушка. Она стояла рядом с носилками, опустив руки,
безмерно уморившись. Раненый закрыл глаза. Они победили, они дошли до барьера.
Откуда вообще взялись эти носилки?
Андрей поглядел в сторону тента на верхней палубе... Но ведь там койки - отлично
видно, как высокий священник с крестом в руке осеняет койки, и раненые глядят на
этот крест, надеясь на его силу и утешение. Правда, не все - некоторые, кто
может двигаться - ползут, подпрыгивают, карабкаются к борту - за ними белыми
хвостами волочатся бинты, и вклиниваются в толпу, что бушует у борта, надеясь на
место в шлюпке.
Андрей перегнулся через поручень - до воды еще далеко - Андрею никогда не
приходилось нырять с такой высоты - но, наверное, времени терять уже нельзя.
Андрей поглядел вперед - горизонт поднялся - он был куда выше палубы - это от
крена - нос уже ушел в воду почти до палубы, и корабль вот-вот потеряет
устойчивость и тогда - Андрей видел это на фотографиях - колом пойдет в воду.
Крик вокруг стоял несусветный - Андрей смотрел, как люди ползут по шлюп-балкам,
по тросам - муравьями - срываются в море, кричат, исчезают, - так и не
добравшись до шлюпок. На глазах у Андрея шлюпка, переполненная людьми,
перевернулась - медленно и ловко, как дельфин, желающий скинуть с себя
докучливых наездников.
В толпе у борта Андрей увидел и Авдеевых - они бились за место поближе к
шлюпкам. Госпожа Авдеева - голова ее возвышалась над толпой, тянула за руку мужа
и расталкивала прочих. Андрей подумал, что если транспорт сейчас не перевернется
и не потонет, они все же добудут себе место в шлюпке. Капитана рядом с ними не
было - он, наверное, наверху, на мостике - потому что даже самый бестолковый и
трусливый капитан в тот момент, когда его корабль тонет, оказывается на мостике.
В этом есть какой-то капитанский рок, оправдывающий капитанов за все дурное, что
они сделали ранее.
Корабль задрожал, как бы примеряясь, чтобы удобнее уйти в теплую воду, и сквозь
крики, несущиеся от борта, Андрей услышал страшный вой, долетающий снизу сквозь
иллюминаторы - и он понял, что это крик сотен раненых, заточенных на нижних
палубах, у которых нет никаких шансов вырваться наружу.
Господи, какой высокий борт у "Измаила"! Ты стоишь, словно на крыше
четырехэтажного дома! Может быть, найти трап на нижнюю палубу и спуститься туда,
чтобы безопасно прыгнуть в воду.
И Андрей, понимая уже бессмыслицу таких надежд - потому что времени на это никто
ему не даст, поймал себя на том, что бежит вдоль борта, ища ход вниз. Он в
отчаянии остановился. "Нельзя!" - кричал он себе. Может, даже вслух, - "Измаил"
все быстрее скользил внутрь моря - стараясь спрятаться там от солнца, избавиться
от криков и отчаяния - он не в силах был терпеть крики людей.
Может быть, Андрей и дальше терял бы время и погиб на "Измаиле", если бы не
увидел, как молоденькая сестра милосердия, также подбежавшая к борту, вдруг
начала совершать непристойные движения - она схватилась обеими руками за подол
своей черной юбки и подняла ее, выпрямившись, показав длинные стройные ноги в
серых с завязками чулках и панталоны, обшитые по краю розовыми кружевами -
Андрей даже замер - оказывается, и в смертельный миг человека можно удивить
настолько, что он забывает о гибели. Андрей смотрел - без вожделения, а
потрясенный зрелищем, которого не могло случиться на "Измаиле". Но в следующий
момент девушка стащила через голову платье - вместе с нижней сорочкой - тогда
Андрей понял, что она раздевается для того, чтобы платье не утянуло ее на дно.
Девушка отбросила платье. Сзади несся вопль толпы - там все еще дрались за место
в шлюпках. Девушка легко перемахнула через поручень - Андрей смотрел на нее как
околдованный - она держалась одной рукой за железные перила - другой
перекрестилась. Затем сильно оттолкнулась от борта и по дуге - все быстрее и
круче - полетела вниз к воде. Андрей, склонившись, наблюдал за ней, молясь,
чтобы она не разбилась о воду.
Поднялся фонтан брызг. Не отрывая взгляда от воды и жаждая увидеть, как
покажется голова девушки, Андрей повторил ее действия: не расшнуровывая, он
стащил с ног ботинки, сорвал с себя тужурку - потом в последний момент портсигар
как бы завопил: "Не забывай!" Андрей переложил его в карман брюк - туда же -
хоть все равно промокнут - документы. И теперь уж ничего не удерживало его - да
и времени на раздумья не было. Андрей четко повторил движения девушки. Он
оттолкнулся от борта и полетел. Полет был долгим - он успел о многом подумать,
пока летел к воде, но о чем думал - не запомнил. И тут последовал сильный удар,
выбивший из него воздух и чуть не погубивший Андрея. Тут же он начал погружаться
вниз и слишком рано заработал руками, чтобы вернуться на поверхность - его еще
влекло вглубь, а он уже пытался вырваться, и на то уходила энергия и запас
воздуха. А когда он начал все же подниматься наверх, то уже не выдержал и
вдохнул воды - но, к счастью, в тот момент, когда его голова уже дотронулась до
ее поверхности. Кашляя и отплевываясь, теряя сознание от того, как больно
рвались бронхи от смеси воды и воздуха, он все же оказался на поверхности, он
был жив, кашляя, он вернул себе умение дышать, откинув голову и проведя ладонью
но глазам - он смог открыть глаза - он был жив!
Но как только Андрей открыл глаза, он сообразил, что борт "Измаила" слишком
близок к нему - буквально нависает над ним - руку протяни и дотронешься, Андрей
отчаянно замахал руками, чтобы отплыть как можно дальше - и по мере того, как он
плыл, к нему возвращался разум и способность соображать.
Андрей перевернулся на спину - теперь "Измаил" был метрах в пятидесяти - еще
близко. Корабль оставалс