Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
быстро проглотил три чашки кофе. Он обжигался,отплевывался, словно опаздывая на поезд. Напоив его, Ко отнесла поднос на
кухню.
На этот раз ее появление на кухне окончательно всполошило ее хозяев -
насекомых. Они поняли, что это человеческое существо может завести здесь
свои порядки и придется отступать. А может, и вообще погибнуть.
Пока Ко мыла посуду, брызгая горячей водой на особо наглых тараканов,
профессор продолжал в кабинете ворчливый монолог, словно не заметил ее
ухода.
Когда Ко вернулась, профессор чуть подобрел и стал расспрашивать ее о
том, как она провела последние годы и что представляет собой Детский
остров. Ко честно рассказывала об острове и чем дольше говорила, тем насто-
роженней становился профессор.
- Значит, я должен понять, - сказал он наконец,.- что документы
воспитанников хранились в особом сейфе в кабинете директрисы. Ты видела
этот сейф и полагаешь, что случайный человек открыть его не мог. Тогда
возникает вопрос: кто же такой неслучайный человек, который его открыл и
достал твою генетическую карту?
- Не все ли равно, - отмахнулась Ко. - Главное, что мы вместе.
- А кому это нужно? - спросил профессор. - Что вы имеете... что ты
имеешь в виду, папа? - Не называй меня папой... пока. Я хочу сначала по-
нять, почему такие секретные документы оказались в лапах князя и твоего
Артура. Я встревожен... это заговор, конечно же, это заговор!
- Может быть, мне лучше уйти? - спросила Ко. - В конце концов я
прожила большую часть своей жизни без родителей и, пожалуй, обойдусь без
них и дальше.
- Стой! Пойми же, если в самом деле моя дочь нашлась, это сразу снимает
целый ряд проблем. Но я должен знать об этом наверняка. А вдруг документы
подделаны?
- То есть сначала их украли у вас, папа, - заметила Ко, - потом
скопировали, потом твои вернули на место, а копии принесли тебе вместе со
мной.
- Чепуха, чепуха! Не мели чепухи! Это невозможно! И это меня больше
всего возмущает. Я уверен, что документы настоящие и, судя по анализам и
всем документам, - ты моя дочь. Но как эти документы попали им в руки?
Почему они стали тебя искать ца острове?
- Это единственное место, куда свозят найденышей с других планет, -
сказала Ко. - Если ты решил искать сиротку, то прежде всего надо ехать на
наш остров. Простота этого аргумента сразила профессора. - В конце
концов, - сообщил он Ко, - совсем не обязательно, чтобы кто-нибудь
догадывался о твоей красоте. Ты никогда не будешь выходить из дома. И мы
с тобой славно поживем вдвоем.
- Еще чего не хватало! - не выдержала Ко. - Значит, я из тюрьмы на
острове Кууси попаду в тюрьму на Марсе? Лучше я уйду.
- Нет, нет, погоди, мы что-нибудь придумаем, - удержал ее профессор.
- Папа, - спросила Ко, - мне никто не рассказывал, чем вы занимаетесь.
У вас столько книг - может, это секретная работа?
- Ты честно не знаешь о моих занятиях? - Честное слово.
- Впрочем, я не рекламирую свои занятия. По специальности я был
ихтиологом, крупнейшим специалистом по болезням рыб в Нижней
Саксонии. Но мое истинное призвание заключалось в организации
международных конференций и съездов. Я был вице-президентом шест-
надцати различных обществ и союзов, связанных с моей специальностью.
Мое имя было известно в Монтевидео не менее, чем в Пекине. И так как я не
выношу что-либо выкидывать, то постоянно мой дом наполнялся старыми
конвертами - письмами от моих коллег и всевозможных организаций. Моя
молодая жена полагала, что письма собирают столько пыли, что наш
будущий ребенок, то есть ты, родится уродом, как рыба в отравленном
водоеме. Я этого не хотел! Но я не мог просто выкинуть эти чудесные
конверты. Я сначала снял с них почтовые марки. Ребенок, правда, тогда не
родился - мы сделали с мамой аборт. До твоего появления пройдут еще
годы и годы... С этого дня почтовые марки околдовали меня. Они молчаливы,
они стремятся к порядку, они настолько символизируют порядок, что я
постепенно оставил свои ихтиологические штудии и отдался филателии.
- Но откуда у тебя были деньги? - перебила профессора Ко.
- Я - талантливый коллекционер. Не менее талантливый, чем
организатор ихтиологических конгрессов. Я люблю порядок, и порядок
любит меня. Ведь обычные люди суетятся, ищут от добра добра, меняются
ради обмена, бегут за журавлем в небе... Я просто не совершал ошибок. А
вокруг меня все их совершали. Через десять лет я стал уже одним из
крупнейших коллекционеров на Земле. К моменту твоего рождения я был
королем Вселенной. Разумеется, в филателистическом смысле... И тогда я
ушел в отставку. И переехал на Марс. Мне не к чему стало стремиться -
потому что я достал все самые редкие марки прошлого. Голубой Маврикий?
У меня есть Голубой Маврикий. Американские конфедераты? У меня есть все
конфедераты, даже с ошибками. Английский черный пенни - первая марка
на свете, у меня есть чистая в квардблоке, а есть на письме, которое отправил
мистер Белл, изобретатель почтовой марки, английской королеве с
поздравлениями по случаю этого события. У меня есть все, что стоит иметь!
Профессор покраснел, его щеки пылали, малиновым светом просвечивали
уши, даже пробор стал розовым. Ко поняла, что имеет дело с настоящим, а
потому очень опасным коллекционером.
Небольшой жизненный опыт Ко тем не менее включал в себя встречи с
коллекционерами, самой опасной и вулканически кипящей породой людей,
для которых преступления, могущие потрясти воображение самого
страшного злодея, кажутся обыденными слабостями. Болезнь, ведущая к
превращению обычного и даже доброго человека в безудержного
коллекционера, совершенно не изучена медиками, и потому последствия ее
не учитываются, а потери от нее неизвестны. Настоящий коллекционер лишь
кажется человеком и лишь ведет себя как человек. На самом же деле он
низменный и ничтожный раб своей коллекции, которая приказывает ему
обманывать, убивать и жечь приюты. К счастью, судьба награждает
коллекционеров слабым воображением, фантазии их несмелы и более
связаны с опасением потерять накопленное, нежели со смелыми планами
приобрести накопленное другими. Коллекционер - чаще всего монстр
бережливости. Именно охраняя свое гнездо, он, подобно волчице, способен
разорвать на куски льва. Это Отелло, которому настоящий Отелло не годится
в подметки, потому что ради спасения своей коллекции от подозреваемого
Яго Отелло-коллекционер задушит всех женщин Венеции.
К счастью, болезнь коллекционирования куда чаще поражает мужчин, чем
женщин, ибо женщины по натуре своей куда более настойчивы,
последовательны и цепки, чем мужчины, и если коллекционирование у
мужчин почти неизлечимо, то у женщин оно неизлечимо вообще.
У Ко в классе было два или три мальчика, которые собирали марки, один
собирал монеты, один - ракушки. Но самым знаменитым и единственным
настоящим, смертельно больным коллекционером был некий Базиль, который
собирал птичьи яйца. Почему птичьи яйца?
А почему иные коллекционеры тратят жизнь на поиски старых писчих
перьев, спичечных коробков или пылесосов? Судьба не разбирается,
награждая тебя редкой болезнью. У тебя всю жизнь болели зубы, а помрешь
ты от нарыва в пятке. А другой, с распухшей пяткой, скончается от флюса.
Фатум выбирает нас, как волк овцу в покорном стаде.
Базиль собирал птичьи яйца. Он собрал их шестьдесят восемь. Он
переписывался с двумя другими коллекционерами. Он намеревался поехать в
Бразилию и собирать яйца там, в сельве. И тут обнаружилось, что собирать
птичьи яйца категорически запрещено Ведомством экологии.
Коллекционеров стали преследовать, некоторые покончили с собой, другие
все же сдали яйца в музей и перешли на собирание мраморных шариков. Но
не таков был Базиль. Сначала он, узнав, что едет экологическая комиссия,
чтобы конфисковать его коллекцию, спрятал ее в подвале замка. Но его
лучший друг и сосед по парте, разумеется, выдал Базиля членам комиссии,
когда те заявились на остров. Комиссия в сопровождении расстроенной
госпожи Аалтонен направилась в подвал.
Базиль забаррикадировался в подвале и заявил, что не сдастся до
последнего яйца. И 'пока члены комиссии с помощью дворника и садовника
ломали дверь, он съел все шестьдесят восемь яиц, некоторые вместе со
скорлупой. Когда комиссия ворвалась в подвал, Базиль был без сознания.
Затем его отвезли в реанимацию, и больше на остров он не вернулся.
Рассказывают, что он сошел с ума и содержится в специальной лечебнице.
К такой же породе людей, для которых предмет бессмысленного
собирательства оказывается в конечном счете важнее самой жизни, относился
и профессор дю Куврие, отец Вероники. И, самое интересное, он не скрывал
от найденной дочки особенностей своей натуры.
- Разумеется, моя коллекция, будучи совершенной сама по себе, далека от
совершенства, как любое произведение великого искусства, - продолжал
профессор. - Коллекция картин Эрмитажа или Лувра тоже никогда не
сможет достичь идеала. Для этого необходимо объединить по крайней мере
тысячу крупнейших мировых коллекций. А это, к сожалению, невозможно.
Но даже мое скромное собрание вскоре привлекло внимание криминальных
элементов. Я полагал, что никому не приношу зла, что могу в свое
удовольствие отдаваться благородному занятию. Но нет! Словно гиены к
падали, ко мне потянулись мерзавцы разных мастей. Меня трижды пытались
ограбить и дважды убить. Мне пришлось эмигрировать с Земли, чтобы
скрыться в скромной надежности Марса. Но и здесь за мной охотились.
После того как меня попытались выкурить из осо