Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
ликатесы, которых даже в столице не сыщешь, нашестьдесят человек - так что в некоторых официальных кругах в столице
полагают, что нас здесь почти рота и мы отличаемся страшным аппетитом. -
И едят сами?
- И едят сами, с челядью и любовницами. - А если откроется? Приедет
комиссия... - Сейчас здесь находится самая высокая комиссия, опять
решают, что с нами делать. И может быть, сегодня наконец решат.
Они остановились на галерее, которая опоясывала утопавший в темноте
зал. В дальнем конце ее располагалась, как догадалась Кора, будка
киномеханика - где-то, когда-то она видела, как делали и показывали кино-
фильмы лет сто назад. Вот в эту кинобудку профессор и провел Кору.
Там было темно, пахло пылью, но жара сюда не проникала.
Калнин первым прошел к одному из двух квадратных отверстий в передней
стенке кинобудки и выглянул наружу.
- Еще не собрались. Обедают, - сказал он. Он уселся на высокий
крутящийся стул киномеханика, с которого он мог поглядывать вниз. Кора
подошла к соседнему отверстию и увидела, что кинобудка расположена под
потолком зала, небольшого, но просторного и высокого. Внизу находился
большой овальный стол, вокруг которого стояли удобные широкие кресла.
Пока Кора разглядывала этот зал, в нем зажегся свет и вошли две женщины
в строгих черных костюмах. Они катили перед собой тележки. На тележках
стояли сосуды с напитками и бокалы - по числу участников встречи - пять.
Женщины принялись расставлять бокалы и сосуды на столе. Потом пришла
еще одна женщина, принесшая корзину фруктов. Затем наступила пауза.
Профессор выглянул в окошко. Никого в зале не было. - Мы жили на этой
вилле. У меня была комната в западном крыле...
- Я думала, что вы здесь две недели, как и остальные? - Вы никогда не
выделяли меня из остальных, - усмехнулся Калнин, - даже когда,
движимая юношеской гордостью, решили составить списки обитателей
нашего ирреального мира, стараясь ввести порядок в законы ада.
- Мне трудно оставаться без дела, - призналась Кора. - Хотя не
исключено, - заметил профессор, - что вы выполняли определенное
задание службы безопасности. Я не знаю, как все это будет называться через
сто пятьдесят лет после моей смерти, но безопасность останется. Могут
закрыться университеты и исчезнуть консерватории, но служба безопасности
останется. Вы со мной согласны?
- Да, - сказала Кора. - Ведь без безопасности нельзя.
- Иначе кто будет арестовывать, допрашивать, пытать и расстреливать,
правда? - Я не это хотела сказать! - воскликнула Кора. - А чем же будет
заниматься разведка в ваше время? - А вы жили... простите, я записывала,
но забыла - это было так давно!
Профессор поерзал на жестком крутящемся табурете, выглянул наружу,
никого не увидел и тогда лишь ответил Коре:
- Я пришел сюда в августе 1949 года, но это ничего вам не говорит. - А
почему это должно говорить? - Потому что в те дни мир находился на
пороге атомной смерти. И если я не мог остановить это безумие, то знал, как
убежать от него. - Как?
- Убежать сюда, - ответил Эдуард Оскарович. - Значит, вы, как и я,
знали, что можно проникнуть в параллельный мир?
- Девочка моя, - искренне удивился Эдуард Оскарович и остро взглянул
на Кору. - Вам не кажется, что вы слишком осведомлены для вашего
нежного возраста?
- А вы, - отпарировала Кора, - слишком осведомлены для вашего
древнего и отсталого времени.
- Может быть, с вашей, юной, точки зрения вы и правы, - сказал
профессор. - Но я очень прошу вас учесть вот что: тысячу лет назад люди
были не глупее нас с вами, а сто пятьдесят лет назад, когда жил я, люди были
наверняка точно такими же, как и вы, только более напуганными. - Почему?
- Очевидно, вы прогуляли уроки, когда вам в школе рассказывали о жизни
страны Советский Союз. Она существовала с 1917 года.
- Под конец двадцатого века, - сказала Кора. - Я была здоровой
девочкой и не болела. Прогуливать приходилось - но ведь это ничего не
дает: если вы прогуляли уроки, то вечером у вас включается компьютер и
принудительно заставляет пройти программу пропущенного дня.
- Как так принудительно? Насильно? Под угрозой побоев? -
встревожился Калнин. - Нет, ты сама знаешь, что должна, - объяснила
Кора. - Хорошо, вы мне еще расскажете об этом, - произнес профессор. -
Но сейчас нам придется послушать вершителей наших судеб. Кора ринулась
ко второму окошку в стене. - Полная тишина - мы не можем рисковать! -
прошептал Калнин.
Сквозь небольшое окошко в стенке кинобудки Коре было видно, как не
спеша в зал входили люди, по всему судя, только что обильно
позавтракавшие и весьма уверенные в себе. Они проходили к креслам и
занимали их. Эти люди чувствовали себя равными друг другу. За ис-
ключением одного - Гарбуя. Кора сразу почувствовала напряжение,
исходившее от него. Он занял самое дальнее от Коры кресло и вцепился в его
подлокотники так, что пальцы утонули в мягкой обивке.
Из пяти человек, собравшихся вокруг овального стола, трое были в
сверкающих мундирах, двое - в скромной цивильной одежде.
В зале появились лакеи, которые развозили на тележках кофейники и
чашки. Пока они разливали кофе по чашкам, в зале царило молчание.
Оно продолжалось и после ухода лакеев. Будто никто не хотел брать на
себя первый рывок. Так бывает в велосипедных гонках на треке, когда
соперники испытывают нервы друг друга, не двигаясь с места. Кто первый не
выдержит и кинется вперед, обычно проигрывает. Но еще чаще проигрывает
тот, кто прозевал рывок своего соперника.
Первым нарушил молчание седовласый грузный генерал с утробным
голосом.
- Генерал Грай, - сказал он, скорее приказывая, чем прося, - вы только
что побывали в лагере пришельцев. Каковы ваши впечатления?
- Ну что вам сказать, ваше постоянство, - ответил узколицый генерал
Грай. - Общее впечатление они про-изводя'1 самое жалкое. Несмотря на то
что там подобраны экземпляры разных времен и социальных условий. Так
что по первому впечатлению - это не противник. Нет, не противник.
Генерал Грай даже вздохнул и возвел к потолку тонкие и длинные, как у
гиббона, руки, показывая, что он никак не виноват в том, что попались такие
ничтожные пришельцы.
"Странно слышать, - подумала Кора, - когда тебя называют
пришельцем, а себя полагают аборигенами".
- Значит, вы поддерживаете план, выдвинутый Генеральным штабом и
Управлением военно-промышленного комплекса? - спросил седовласый.
- Так точно, ваше постоянство, - согласился генерал. - Но там возникла
одна проблема, на которую нам почему-то забыл указать господин Гарбуй. И
меня интересует: почему он забыл указать на эту проблему?
- Простите? - Гарбуй наклонился вперед. Он вел себя как послушный
толстый мальчик, которого привели в гости к строгой тете.
- Мне открыл глаза полковник Рай-Райи. Оказывается, нет никаких
гарантий, что полученные здесь образцы людей из параллельного мира при
возвращении попадут в отрезок времени, который соответствует настоящему
моменту на Земле-2.
- Никогда нельзя доверять штатским! - откликнулся седовласый генерал,
который был вынужден широко расставлять ляжки, чтобы живот мог
провалиться между ними и не закрывать обзора. - Хватит ждать! Хватит
быть отщепенцами в собственном отечестве. История нам не простит
промедления! Ты как, президент? Решил или в кусты?
- Ах, погодите, маршал Самсуний, - отмахнулся от него одноглазый
президент, бюсты и статуи которого обильно украшали окрестности. В своем
черном камзоле и брюках с белыми лампасами он казался вороненком,
залетевшим на пир попугаев. - История всегда и все простит умному.
История все простит победителю. Но в ней нет места тем, кто спешит и
ставит под угрозу гигантские планы народа и любимого им правительства.
- Прав ты, Гурийуй, прав ты, наш президент, - отозвался маршал
Самсуний утробным голосом. - Неудачную войну мы можем и с Федерацией
затеять. А нам нужна достойная, выгодная и победная операция, которая
решит все проблемы сразу.
- Вот в свете этого, - снова заговорил узколицый Грай, - мне кажется
особенно опасной информация, полученная от полковника. Он ведь не с
потолка ее взял.
Все обернулись к Гарбую. Послушный мальчик перекладывал на столе
бумажки, словно если пасьянс из них выйдет, он сможет сказать
замечательную речь. Но пасьянс все не сходился.
Профессор Калнин с негодованием прошептал Коре: "Ну что же он!"
Видно, от поведения и позиции Гарбуя многое зависело. Но Кора пока не
знала - что.
Наконец Гарбуй, отчаявшись, видно, отыскать самую нужную бумажку,
отодвинул ворох листов в сторону, откашлялся и заговорил тонким голосом:
- Проблема, как известно...
Тут его голос сорвался, и ему пришлось начать речь на тон ниже.
- Проблема, которая стоит перед нами, непроста, - сказал он.
Третий генерал, уже знакомый по лабиринту, крепкий солдафон Лей с
челкой на низком лбу, громко хмыкнул. - Ты, профессор, время не тяни, -
сказал он. - А то мы найдем на тебя управу, - маршал Самсуний
приоткрыл тяжелые веки. - У нас, у армии, терпение тоже не бесконечно.
- Вопрос не в вас, не в ваших амбициях и вашем стремлении к власти, -
заговорил Гарбуй, и заговорил с неожиданной энергией и злостью. - Вы
почему-то убеждены, как, впрочем, это случалось и за тысячу лет до вас, что
стоит паровозу разогнаться, он сметет все на своем пути. Но паровоз едет по
рельсам и никуда в сторону съехать не может. А когда впереди загорается
красный свет, машинист должен знать, что паровозу пора остановиться.
Впереди может быть хв