Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
ор был в пиджаке, застегнутом на все пуговицы, и на шею оннамотал полотенце. Заметив взгляд Коры, он сказал:
- Пускай некрасиво, зато горло болеть не будет. Когда они вышли из
барака, он добавил шепотом: - Наверное, вам смешно, что я думаю о горле в
такой момент. Но мне вовсе не хочется болеть, когда начинаются
приключения.
Лицо его было абсолютно серьезным, и Кора не понимала, шутит он или
подбадривает ее и в самом деле ждет приключений.
Дождя не было, но поднимался туман. В густом сумраке он казался
плотным как светло-серая вата, и, сделав шаг вперед, Кора погрузилась в
него по пояс.
- Ничего, - прошептала она, уговаривая больше себя, чем Эдуарда
Оскаровича, - скоро рассветет, а сейчас в тумане нам легче уйти из лагеря.
- Если не поломаем ног, - разумно ответил профессор Калнин.
Ног они не поломали и даже отыскали дыру в заборе. А как только начали
подниматься в гору, то выбрались из моря тумана. Начало светать. Как бы
приветствуя победу профессора и Коры над силами природы, всполошились
и начали петь птицы, поднявшийся свежий ветер принес в лес свежий шум
листьев; правда, от него было очевидное неудобство спутникам: он сбрасывал
с деревьев дождинки и норовил плеснуть за шиворот.
Когда они поднялись к развилке, стало почти совсем светло, и предметы, до
того состоявшие из различных сочетаний серых цветов, приобрели
разноцветие, и даже небо стало голубым.
Затем они свернули на узкую тропинку, что вела к вилле "Радуга", но
спускаться к вилле им не пришлось, потому что Кора, зоркая и
настороженная, вдруг замерла: в утренний шум леса вмешался чужой,
животный звук. Кора подняла руку.
Профессор понял и послушно остановился. Стараясь не наступать на сучки.
Кора выглянула на открытую полянку, и там, под сенью могучего дуба, свер-
нувшись в комок, спал человек, накрытый плащом, и храпел так, что плащ от
каждого его выдоха вздымался, словно воздушный шар.
- О Господи, - произнес профессор. - Этот старый дурак обязательно
простудится. Он пересек поляну, и Кора не смела его остановить. Он
наклонился и потряс спящего за плечо. Тот проснулся сразу, словно и не
спал, а ждал прикосновения. Он сел. И Кора сразу узнала Гарбуя.
Начальник проекта был накрыт плащом, словно мусульманская женщина
платком, и его широкое розовое детское лицо тоже казалось женским.
Эдуард Оскарович словно и не удивился встрече. Он подождал, пока
Гарбуй поднимется и задрожит от накопившегося в нем холода, пока
проморгается и протрет глаза, а потом спросил: - Давно нас ждешь?
- Я убежал, - сообщил Гарбуй. - Наверное, с минуты на минуту они
начнут меня искать. Может, даже с собаками. А ты, как всегда, где-то
отдыхаешь. - Я ждал вчера вечером. Кора может подтвердить. - Зря ты
приглашаешь посторонних, - поморщился избалованный мальчик.
- Это сейчас не обсуждается. Кора полезнее, чем я. Особенно сейчас.
- Вопрос о пользе абстрактен. Ты, например, умудряешься доказать свою
бесполезность в самый неподходящий момент.
- Давай не будем сейчас спорить, - сказал Эдуард Оскарович, но, как
почувствовала Кора, не от миролюбия, а от того, что момент был
критическим. -Я и не собирался спорить, - ответил Гарбуй. Он стоял,
широко расставив толстые короткие ноги, картинно запахнувшись в плащ,
как, наверное, делали поздние римские императоры, не уверенные в том, что
их поддержат мятежные легионы. Влажные колечки рыжеватых волос
окружали его розовую лысинку нимбом, и в этой лысинке, как ни странно,
тоже было нечто трогательное и детское.
- Чего ты боишься? - спросил Эдуард Оскарович. - Я думаю, что
военные решили меня убить, - ответил Гарбуй. - До сегодняшнего дня я
держался наверху только силой и хитростью президента. Я был нужен ему
для власти, и я был опасен военным. Теперь, когда они убили президента... -
Он был убит?
- Они устроили ему авиакатастрофу. Я знаю точно: со мной смог
связаться его адъютант. Он предупредил меня, что я на очереди. - И они
хотели тебя убить?
Толстый Гарбуй подпрыгивал на месте, чтобы согреться.
- Они все же меня опасаются. Это не значит, что не убьют. Но никак не
могли решиться, как лучше это сделать - чтобы не связывать мою смерть со
смертью президента. Пока они рассуждали, я сбежал. Сегодня ночью.
Кора сделала несколько шагов в сторону моря, которое поблескивало
сквозь ветви деревьев. Внизу виднелась вилла "Радуга". Около нее стояли два
военных автомобиля, в них - солдаты, сверху они казались оловянными
игрушечками.
- Они уже собираются, - сказала Кора. Профессор подошел первым.
- Рано встали. Наверное, спохватились. У них нет собак?
- Ой, не знаю! - сказал Гарбуй. - А они тебя охраняли?
- Нет, они думали, что я ничего не подозреваю. - Так что намерение
убить тебя - это твое собственное умозаключение?
- А вон те солдаты - это тоже умозаключение? - Может, они
встревожены тем, что исчез руководитель проекта?
- Не мели чепухи, Эдик, - отмахнулся Гарбуй. - Я совершенно
серьезен. Я убежден на двести процентов, что тебе сейчас ничто не угрожает.
- С чего ты решил?
Машины одна за другой поехали в сторону футбольного поля. Над морем
на востоке небо начало золотиться от приближения солнца.
- Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере,
очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?
- Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за
трофеями. Это все - детские игры.
- А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за
последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.
- Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? - спросил
Гарбуй.
Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты,
на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым
человеком.
- Гофман умер, - сказала Кора. - Поэтому мы так спешили вас увидеть.
- Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? -
Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные
медики, а пришельцы из параллельного мира. - Расскажи ему все, -
попросил Калнин. - Все?
- Все и подробно, и не трать времени даром. Кора отметила для себя, что
профессор перешел с ней на "ты", но это произошло естественно.
Видя, что Кора продолжает колебаться, Калнин добавил сердито:
- У тебя есть другие помощники? Спасители и избавители? Может, ты
предпочитаешь обратиться к полковнику Рай-Райи?
Тогда Кора рассказала Гарбую о двух своих визитах к Мише Гофману, о
записке кровью. Краем глаза она поглядывала на виллу "Радуга" и прервала
рассказ, когда из нее вышли два медика в светлых фартуках, сопровождаемые
офицерами. Офицеры несли за ними чемоданчики. Машина, в которую они
уселись, так же, как два первых джипа, взяла курс на лагерь.
- А теперь они хватятся: где наш любимый руководитель проекта? -
произнес Калнин и, как показалось Коре, с издевкой. - Помолчи!
- Они пока оберегают твой сон - ведь без тебя операция по возвращению
беженцев к родным очагам может не состояться. Или ты уже подготовил
кадры?
- Их еще готовить и готовить, - сказал Гарбуй и обернулся к Коре. -
Рассказывайте дальше. Значит, вы решили, что Гофман мертв...
Окончание рассказа заняло еще минут пять. Коре пришлось дважды
повторить последние мысли Гофмана- те, что она уловила без звука.
Солнце уже поднялось над морем и слепило глаза. Птицы перекликались,
как на митинге. Кора подумала, что Миша, наверное, так и лежит там, хотя,
может быть, те медики, что поехали в лагерь, сейчас колдуют возле него,
выясняют причину смерти.
- Одного я не понимаю... - сказал Гарбуй. Но кончить свою мысль он не
успел, потому что его перебил Эдуард Оскарович:
- Ты не понимаешь, какого черта им надо было травить Гофмана! - Ума
не приложу!
- Я в том вижу две причины, - сказал Эдуард Оскарович. - Первая
проста, ты до нее додумался бы сам: им надо было выяснить, не отличается
ли реакция человеческого организма, я имею в виду земной организм, на
некий вирус от реакции аборигена.
- Речи о смертельных вирусах не шло, - сказал толстый мальчик. - А в
чем вторая причина?
- Вторая - их убеждение, внушенное тобой, мой ангел, в том, что Миша
Гофман - подосланный сюда агент из будущего. - Они боятся?
- Они рассудили, что лучше пожертвовать им, чем мною или Корой. - И
эксперимент удался. Гарбуй повернулся к Коре: - Когда, вы говорите, ему
сделали укол? - Вчера он уже был болен.
- Эффективный вирус. Мы такого, пожалуй, не проходили.
- И не могли проходить, - ответил Калнин. - Надо было выбирать
другой факультет.
- Значит, вернее всего сутки - инкубационный период и сутки сама
болезнь. А что - неплохо придумано.
Кора переводила взгляд с одного ученого на другого, но не во всем могла
уследить за ходом их быстрой беседы.
- Но бактериологическая война зависит от такого числа факторов, что
рассчитывать на то, что она уничтожит население планеты... или хотя бы
дезорганизует ее оборону, вряд ли приходится.
- Мы не знаем, насколько живуч этот вирус, - сказал Калнин. -
Насколько быстро распространяется. Мы еще ни черта не знаем, и узнать это
сможешь только ты.
- Ты что, всерьез предлагаешь мне вернуться? - Там, где пехота не
пройдет, - произнес загадочную фразу Калнин, но Гарбуй продолжил ее:
Где бронепоезд не промчится, Тяжелый танк не проползет, Там пролетит
стальная птица!
Вы можете продолжить? - спросил Гарбуй у Коры. Почему-то он
развеселился, помолодел. - Я не помню таких стихов