Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Покушение на Тесея
а в странной одежде, не обращавшего внимания ни напогоду, ни на море, ни на резвящихся дельфинов.
При виде его дельфины внезапно потеряли интерес к Коре, словно
выполнили свой урок. Даже тот большой дельфин, на котором она восседала,
неожиданно ушел в глубину, и, чтобы не захлебнуться, Коре пришлось
оттолкнуться от него и вынырнуть.
Ей ничего не оставалось, как плыть к берегу, и, хотя до берега было не
меньше двухсот метров, она добралась до него быстро и только тут
вспомнила, что совершенно обнажена. И хоть в Греции к обнаженному телу
относились куда спокойнее, чем в фундаменталистском Иране, все же
встречаться с незнакомым мужчиной в таком виде ей не хотелось.
Но пока она рассуждала, мужчина, отошедший столь далеко, обратил
внимание на то, что из моря вышла девушка, и ничуть этому не удивился.
- Добрый день - сказал он. - Возможно, ты Афродита, хотя зрение мое
ослабло, или ты Океанида, вышедшая на берег без разрешения строгого
Океана? Честно говоря, мне не хотелось никого видеть, но раз ты здесь, я
не могу тебя прогнать. Земля - общая для всех живых существ.
Человек этот выглядел странно. Он был не стар, по крайней мере его
длинные волнистые волосы были лишь чуть тронуты сединой, хотя борода и усы
были совсем седыми. Кожа на лице была обветрена штормами, выдублена, как у
старого моряка. Глаза этого человека казались бы молодыми, если бы не
взгляд - пустой, усталый, мертвый, взгляд настолько древнего человека,
будто он старше самой Земли. И одежда человека была странной. На нем была
позолоченная бронзовая кираса с выкованной на ней мордой льва, короткий
хитон, вылезающий из-под нее, был из дорогой пурпурной ткани, но оборван и
потрепан.
Сандалии, прикрепленные к ногам золотыми шнурками, сношены так, что
ступни касались песка. У пояса висели пустые ножны. Некогда это был
могучий воин, мышцы его, истощенные и обтянутые шершавой кожей, еще
хранили память о победах в борьбе и гимнастических ристалищах, да и ростом
он не уступал Коре.
Кора уже поняла, что видит кого-то из знаменитых героев Древней Эллады,
но не знала, с кем из них столь жестоко обошлась судьба. В любом случае
это был не Тесей, которому только-только исполнилось семнадцать лет и
который шел от победы к победе.
Кора забыла о своей наготе, потому что человек более не замечал ее.
Но не знала, что спросить. Обычно в Древней Элладе путник спрашивает
незнакомого человека, кто он и куда держит путь. Но Коре было неловко
задать такой вопрос. Потому она спросила:
- Прости, странник, я разыскиваю юного Тесея, который идет из Трезены в
Афины к своему отцу Эгею. Не встречался ли он тебе?
- Кого? - переспросил путник. Голос его был надтреснутым и усталым.
Будто каждое слово давалось ему с трудом.
- Тесея.
- И он идет к Эгею? - вдруг оборванец засмеялся так же хрипло и устало,
как говорил. - Какое странное совпадение. Она погубила меня, она погубит
его... Разве это не забавно?
- О чем вы говорите, добрый человек?
- Если ты хочешь получить ответ на свой вопрос, девушка, то ты должна
будешь немного пройти со мной. Я уже завершаю свой путь в этом мире, мне
осталось идти недолго. Поэтому, если в тебе есть любопытство, последуй за
мной.
Разумеется, Кора была настолько заинтригована, что пошла рядом со
странным нестарым стариком.
- Меня зовут Ясон, - произнес человек. - Я думаю, ты слышала обо мне. О
моих подвигах и путешествиях.
- Вы - Ясон! - Кора не смогла сдержать удивления. Кентавр не завершил
вчера рассказ о Ясоне, но почему-то Кора была убеждена, что Ясон остался
править где-то... но где?
- Кто-то должен платить за все, - произнес Ясон. - Покупают на рынке
двое, а платит один. Смешно, правда? Я полагал, что цель, к которой меня
подталкивали боги, на которую меня благословила вся Эллада, настолько
велика, что ради нее можно пойти на все. Я был одержим. Ты меня можешь
понять?
- Вы для меня, - призналась Кора, - не человек с человеческими
чувствами, а герой, сродни Гераклу. Вы исполняете свой великий долг, а
каково людям и городам, на которые вы между делом наступили, вам дела нет.
Вы подали человечеству дурной пример - почитать убийц.
Если бы вам дано было заглянуть в будущее, вы узнали бы, что люди
почитают больше всего не спасителей, а именно убийц. Вам ничего не скажут
великие в будущем имена Александра Македонского, Наполеона, Ленина,
Сталина, Гитлера, - каждый из них выдумывал себе и своему народу, который
одурманивал, подчинял себе, сводил с ума, одну цель, а цель была простая:
убивать и убивать. И кто успел больше убить, тот выигрывал игру с
вечностью. Видно, вы убили не так много людей, если бродите по берегу в
таком жалком виде.
- Нет, я не герой. То, что я сделал по воле богов, как бы осталось вне
меня, - сказал Ясон, - я оказался подобен полководцу, который вернулся с
победоносной войны, а дома никому до этого дела нет и надо все начинать
сначала. Пасти скот и растить детей. А у меня в ушах все звенят клинки
мечей и слышны боевые клики.
- Но у вас была жена, семья, - неосторожно сказала Кора.
- Вы, наверное, слышали о моей жене, - отозвался Ясон.
Они медленно шли по берегу, к счастью, берег был песчаный, и босиком
идти было даже приятно, особенно если спускаешься ближе к воде, где песок
плотный, утрамбованный волнами.
- Да, я слышала о Медее, - согласилась Кора.
- В вашем голосе звучит отвращение. А знаете ли вы, что, будучи одинок,
брошен всеми, ожидая смерти, я еще раз вспомнил всю нашу жизнь с Медеей. И
знаете, о чем я догадался? Что она моя жертва.
- Я не поняла вас, Ясон, - сказала Кора.
- Все, что делала эта дикая, первобытная душа, она делала ради любви ко
мне. И не было и не будет уже в мире человека, который готов был бы на
все, абсолютно на все, ради того, чтобы угодить возлюбленному.
Порой я чувствовал это, а чаще такая любовь меня утомляла и даже
пугала. Потому что она не знала границ. Я разделил любовь и деяния, а
этого нельзя было делать. Нельзя было умиляться любовью и ужасаться
деяниям. Потому что, когда мне было выгодно, я толкал Медею на эти деяния.
О силе ее любви знаю лишь я, а о ее преступлениях знает весь мир. В каждом
из нас смешан бог и смертный.
В каждом... даже в последнем рабе. Так вот во мне правит смертный, а в
Медее - богиня. И потому ее поступки нельзя мерить мерками смертных. Но
что дозволено богине, то, к сожалению, осуждают в человеке.
- Значит, можно убить и разрезать на куски своего брата...
- Ради любви - да! Но богине, а не смертной.
- И смерть Пелия?
- Медея мстила за меня так, как я хотел бы отомстить в глубинах моего
ума. Но, будучи смертным, не посмел. А она посмела - она как бы воплощение
моих самых страшных и самых запретных желаний.
- Все это можно объяснить, но тогда она должна была смириться с вашей
женитьбой на Главке.
- Может быть, она и смирилась бы, будь простой смертной. Но богиня
должна мстить! Мстить мне за то, что я предал ее любовь.
- Но мстила не вам!
- Она знала, что для меня смерть Главки горше и больнее, чем
собственная смерть. Моей тени будет все равно, живете ли вы, умерли ли,
любите или ненавидите... все равно. А живому больно!
- А дети?
- Знаешь, девица, что самое страшное: я подозреваю теперь, что она
сознательно отдала наших детей на растерзание дикой толпе. Потому что в ее
сердце вмещалась лишь одна любовь - ко мне. И потому лишь одна месть -
месть любимому. До того момента как я был верен ей, ничто не могло встать
на пути ее любви ко мне. В тот момент, когда я изменил ей, изменил своей
клятве, она лишилась чувства любви. Медея жива, Медея неуязвима, ибо боги
все равно защищают ее как высшее воплощение любви. Но на самом-то деле она
никого не любит и не полюбит больше. И потому бойся ее, девушка. Она
лишилась сердца. Это сердце в ней сжег я.
Далеко впереди в воду спускались черные скалы, высокие, тонкие, схожие
с людьми в длинных, черных хламидах с покрытыми головами, будто это были
каменные плакальщицы. К ним и направлялись случайные спутники.
- Мне грустно, что меня отовсюду изгнали, что люди забыли обо мне и
моих путешествиях. А завтра даже имя мое исчезнет с лица Земли, произнес
Ясон. - Но я не корю судьбу.
- Я знаю будущее, - сказала Кора, нарушая правила поведения агента в
ВР. - Вы будете знамениты и славны до тех пор, пока будет жить
человечество. Вы станете символом отважного мореплавателя, смелого героя...
- Странно, - сказал Ясон, не удивившись предсказанию. Греки не
удивлялись предсказаниям, потому что на каждом углу у них был оракул.
- А куда вы идете сейчас, Ясон? - спросила Кора.
И впервые пожалела, что согласилась уйти в эту виртуальную реальность,
которая на самом деле лишь добавляет печали нашей жизни.
- Я иду попрощаться с "Арго". Это мой последний друг.
- "Арго". Твой корабль?
- Да, он стоит вон за той скалой, выброшенный волнами на берег. Я
принес его в жертву Посейдону, но бог не принял жертвы. Она ему была
неугодна.
- Может, он пожалел утопить такой славный корабль? - сказала Кора.
- И предпочел, чтобы он гнил на пустом берегу?
И на самом деле за большой скалой, которая, как наклоненный в сторону
моря палец, поднималась у самой кромки воды, криво стоял старый корабль,
днище которого покрывал толстый слой ссохшихся водорослей. Мачты и весел
не сохранилось. Слово "Арго" было выложено большими золотыми буквами на
корме, на доске, пожертвованной Афиной.
Поднялся ветер, по морю побежали б