Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Альманах "Удивительный космос"

--
Из кн. "Последняя война". СпБ., "Грифон", 1991.
OCR spellcheck by HarryFan, 20 October 2000
--
1
Космический корабль "Сегежа" Г/П 304089 возвращался домой. Три дня, как
он вышел из большого прыжка, перешел на крейсерскую скорость и теперь
приближался к Солнечной системе. Еще несколько дней - и база Земля-14.
Когда корабль подходит к дому, время на нем меняет свой ход. Начинает
казаться, что часы ленятся, что им надоело двигать стрелками, что они рады
бы совсем остановиться. Даже роботы - что уж говорить о людях! -
поглядывают на часы с недоверием. Зачем им нужно оттягивать чудесный
момент приземления, минуту, когда можно подойти к открытому люку без
скафандра, без шлема и вдохнуть свежий, душистый, неповторимый воздух
Земли?
Капитан Загребин стоял в кают-компании перед картиной, изображающей
горное озеро, сосны, подступившие к нему, и снежные пики на заднем плане.
Капитан курил и думал. Потом посмотрел в дальний конец кают-компании, где
на полукруглом диванчике сидели вполоборота друг к другу доктор Павлыш и
штурман Бауэр, играли в шахматы. Практикант Христо Райков уместился на
свободном краешке дивана, за спиной Павлыша, читал потрепанный журнал.
Из буфетной вкатился робот Гришка в белом передничке, принялся греметь
чашками, собирая на стол к чаю. В открытую дверь за ним пробрался
ванильный запах кекса, - тетя Миля в последние дни закармливала экипаж
пирогами и тортами.
Радист Цыганков заглянул в кают-компанию. Глаза его были тусклыми от
тоски, от бесконечности немногочисленных дней, отделявших его от земли.
- Скучно, Малыш? - спросил капитан.
- Скучно, - сознался Малыш. - Даже сам не понимаю.
- Ничего, - сказал Павлыш, отвлекаясь от игры. - Еще неделя, и мы дома.
- Чем бы мне вас отвлечь? - спросил капитан. - Эта болезнь, лихорадка
возвращения, обычно лечится авралами и прочими энергичными действиями...
Правда, доктор?
- Правда, но бесчеловечно, - сказал Павлыш. - Можно найти другой
способ. Более интеллектуальный.
- Предлагайте.
- Ну, творчество...
- Кружок рисования? Драматическая студия?
- Примерно так, - сказал Павлыш. - Сдаюсь я, Глеб. Мне через два хода
мат.
Капитан вышел в коридор. Павлыш догнал его.
- А в самом деле, - спросил он, - Геннадий Сергеевич, может, займемся
творчеством?
- Ты что имеешь в виду?
- Выпустим журнал.
- Проводи меня до мостика, по дороге расскажешь.
- Мне эта идея пришла в голову, когда я вашу очередную историю слушал,
- сказал Павлыш. - Каждый из нас знает их множество, с каждым что-то да
происходило. И все это - назовем это фольклором, даже эпосом - пропадает
втуне. Иногда только какой-нибудь журналист запишет рассказ, переработает
до неузнаваемости. А пора нам самим восполнить белое пятно в литературе.
Говоря, Павлыш все более воодушевлялся, разогревался созревающей на
ходу идеей. Его голубые глаза метали творческие молнии.
- Это будет альманах удивительных историй...
- Правдивых? - спросил капитан.
- Обязательно!
Павлыш подумал и внес поправку:
- Большей частью правдивых.
2
За чаем Павлыш заручился поддержкой большинства экипажа. Лишь Баков и
Снежина Панова отказались участвовать вальманахе,сославшисьна
отсутствие литературных способностей.
Павлыш возмущался.
- Среди нас нет писателей, - уверял он. - Никто не умеет писать
красиво. Совсем не в этом дело. Мы хотим сохранить для потомства фольклор
в чистой его форме, без наслоений, которые обязательно внесут в него
литераторы. И вообще подписываться необязательно.
- А я бы и не стал, - сказал Бауэр. - Кому какое дело до моего
скромного имени?
- Правильно, - одобрил Павлыш. - Рукописи будете отдавать мне, я сам
себя назначаю составителем альманаха, - это дело трудное, хлопотное"
связанное с сохранением тайны псевдонима...
- Да и псевдонима не надо, - сказал Бауэр. - Пусть будет как на
конкурсе: каждый подает свой рассказ под девизом.
- Отлично.
- А не членам экипажа участвовать можно? - спросил вдруг молчавший до
этого патриций с планеты Муна.
- По крайней мере, я в этом не сомневаюсь, - сказал корона Аро,
представитель Галактического центра. - И буду первым, кто принесет рассказ
уважаемому редактору литературного альманаха.
3
Однако первым рассказ принес не корона Аро. Тот еще переводил его, как
в дверь к Павлышу постучали.
- Войдите, - сказал Павлыш, уже час корпевший над чистым листом бумаги,
включавший в отчаянии диктофон и бросавший его при звуке собственного
голоса.
Павлышу было трудно. Рассказ должен был быть достойным редактора и
инициатора альманаха. Рассказ должен быть таким, чтобы Снежина Панова
поняла, что писал его именно Павлыш и писал для нее, ради нее.
- Войдите, - повторил Павлыш.
Вошел некто и сказал:
- Я уже принес.
- Списал, наверно, - сказал Павлыш.
- Мой рассказ. Под девизом, - сказал некто. - Только печальный.
- А я вот начать никак не могу, - пожаловался Павлыш. - Начало никак не
придумаю. Первую строчку.
- Первая строчка - самое трудное, - сказал некто.
Некто ушел. Павлыш взглянул краем глаза, но читать не стал. Потом.
Вложил лист в машинку, напечатал решительно:
"КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ
С утра на город горохом сыпался ветер. Он скатывался с плоской горы,
сдергивал с деревьев серые сентябрьские листья, крутил сорвокруг
памятника на вокзальной площади и мчал по моторельсу к матросской
слободке. Там стояли приземистые, уверенные в себе, ничуть не изменившиеся
за сто лет дома, сушились на веревках, как белье, таранки и зеленели
клочки виноградников, распрямивших спину, когда с них сняли грозди мелких
сладких ягод. До виноградников ветер не доставал. Он запутывался среди
сложенных из дикого камня заборов.
Из-за этих заборов на берегу было тише. Полоса песка и мелких ракушек
была густо населена и обжита: заштрихована узкими лодками, измарана
пятнами сухих водорослей, изрыта норками крабов, испещрена треугольными
следами уток.
Утки жили у воды. Они подбирали дохлых бычков и прозрачные шарики
медузинок. Потом неторопливо спускались к мелким волнам и плыли, словно
парусники, по синей воде.
Дальше, направо, берег загибался, и начиналась оббитая волнами бетонная
набережная. Там был городок. Сезон кончился,игородболеене
прихорашивался и не улыбался северянам. На набережной соревновались
орнитоптеристы, и крылья их шелестели, как прибой. Опавшиелистья
скапливались вокруг деревьев и засыпали дорожки на бульварах. Под грибками
летних кафе сиротливо стояли столы, стулья были унесены уже в помещение.
Ветер пахнул молодым вином. Он набирал этот аромат, пока крутил над
городом. Вино давили почти в каждом доме слободы. Вино было кислым,
некрепким, но на диво хмельным. Я был здесь в отпуске. Я очень устал..."
4
Павлыш почувствовал, что и в самом деле устал. И зашел в тупик. Теперь
следовало перейти к сути дела, но как перейти, Павлыш еще не придумал.
Пора было идти ужинать, но к ужину спускаться не хотелось - могло пропасть
творческое настроение. Павлыш взял рассказ, принесенный ему, и решил
прочесть.
Название рассказа было напечатано заглавными буквами:
"СИНЯЯ БОРОДА
Он разбудил ее на рассвете. За окнами висела непрозрачная синева, в
которой утонули леса, поля, озера. Редкие огоньки дальнего городка с
трудом продирались сквозь густую синь.
- Вставай, красавица, - сказал он ей. - Я хочу, чтобы тебе понравилось
в моем доме.
Она отвела от него глаза. Иссиня-черная борода, занимавшая половину
лица и лопатой ложившаяся на грудь, пугала ее.
- Смотри на меня, - приказал он. - Тебе все равно придется ко мне
привыкнуть. Я тебе неприятен?
- Не знаю, - сказала она.
- Я буду добр к тебе, - сказал он. - Я не буду тебя обижать. Но ты
должна во всем меня слушаться.
- Хорошо, - сказала она, не поднимая головы.
- Теперь иди, - сказал он. - Ты можешь делать что хочешь. Только прошу:
не открывай дверцы под лестницей.
- Хорошо, - повторила она, мечтая об одном: чтобы он скорей ушел и
оставил ее одну.
- Может быть, мне придется сегодня уехать, - сказал он. - Я вернусь к
вечеру.
Она посмотрела ему вслед. Он медленно шел по коридору. Спина его,
широкая и сутулая, таила в себе непонятную угрозу.
Через несколько минут она услышала, как под окном раздались голоса. Она
подошла к окну и увидела, что он прощается с одним из слуг. Он и в самом
деле уезжал. Ей сразу стало легче. Необходимость подчиняться Синей Бороде
угнетала ее, но она знала, что другого выхода у нее нет: он был теперь ее
хозяином и помощи ждать неоткуда.
Все затихло в доме. Она открыла дверь и вышла из своей комнаты. Длинный
коридор вел до самой лестницы. Она наугад толкнула дверь направо и увидела
большую комнату, почти пустую, если не считать стола, кресла с высокой
узорчатой спинкой и книжных шкафов у стен. Она подошла к книжным полкам.
Названия книг ей ничего не говорили. Она перелистала одну из них и
поставила на место. Потом она покинула библиотеку и дошла до лестницы. Она
спустилась вниз и остановилась в нерешительности в высоком холле, пол
которого был ус
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика