Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

ЧУЖАЯ ПАМЯТЬ

ее,
чтобы пропустить его в бездну.
И он не знает, что это значит, хотя должен знать, иначе не выбраться
из темноты...
14
Ниночка пришла домой в девятом часу. Родители были на кухне. Отец
читал <Советский спорт>. Мать рубила капусту.
- Что так поздно? - спросил отец мирно, как будто с облегчением.
- Мы так устали... - И Ниночка замолчала. Когда она шла домой, то не
знала, что сделает, вбежит ли с криком: <Он родился!> - или просто ляжет
спать.
- Наверно, устала, - сказал отец, чуть раскачиваясь. - Каждый день
приходила чуть не ночью... Теперь хоть будешь дома сидеть.
- Нет. Теперь будет больше работы. Меня назначили дежурить с Ним.
- С кем? - спросила мать, нож повис в воздухе.
- С Иваном. Его зовут Иваном, ты знаешь?
- Я ничего не знаю, - ответила мать. - Я ушла раньше. Иван - это его
детище?
В слове <детище> было отношение к новорожденному. Плохое.
- Я буду дежурить у него.
- Господи, - сказала мать. - Возле этого чудовища? Одна?
- Он не чудовише. Это сын Ржевского. Понимаешь, биологически он сын
Ржевского, он выращен из его клетки.
Мать бросила нож, он отскочил от доски и упал на пол. Никто не стал
поднимать.
- Он убийца! - закричала мать. - Он убил Лизу! Он убивает все, к чему
прикасается. Он затеял всю эту историю из патологического желания -
доказать мне, что у него может быть ребенок.
Ниночке бы уйти, она всегда уходила от таких сцен, но теперь все,
относившиеся к Ржевскому, слишком ее интересовало.
- Какая Лиза? - спросила Ниночка.
Мать подобрала нож и сказала, будто не услышала:
- Я категорически, - она подчеркнула свои слова ножом, - против того,
чтобы Нина приближалась к этому ублюдку. Если нужно, я дойду до самого
верха. Я не оставлю камня на камне.
И тогда Ниночка убежала из дома. Было темно и зябко. У нее был
домашний телефон Ржевского, она списала его дома, из телефонной книжки.
Она зашла в будку автомата, еще не думая, что будет звонить, - просто
освещенная изнутри желтой лампой будка была теплым и уютным местом, чтобы
спрятаться. А потом она набрала номер Ржевского.
Поняв по голосу, что разбудила директора института, Нина хотела было
уже бросить трубку, но не успела.
Он строго спросил:
- Кто говорит?
И она не посмела скрыться.
- Простите, я не хотела вас будить. Это Нина Гулинская.
- Что-нибудь случилось? Ты из института?
- Нет, я пошла домой, а потом поругалась с мамой, то есть не
поругалась, а просто ушла от них.
- Тогда не плачь. Ничего особенного не произошло.
- Она мне не разрешает, а я хочу. Я уйду от них, если она не
разрешит...
- Ты из автомата?
- Да.
- Тогда приезжай ко мне. Адрес запомнишь?
- У меня есть. Я давно еще списала... Но уже поздно, и вам надо
спать.
- Если не ко мне, то куда пойдешь?
- Не знаю.
- Вытри глаза и приезжай.
В голосе Ржевского ей послышалась насмешка, и она сухо ответила:
- Нет, спасибо.
Не поедет она за сочувствием...
Потом прошла еще две или три улицы, позвонила подруге Симочке,
сообщила, что приедет к ней ночевать, и поехала к Ржевскому.
15
Квартира Ржевского разочаровала Ниночку. Она часто представляла, как
он живет, совсем один, и ей казалось, что его мир - завал книг, рукописи
горой на столе, обязательно большое черное кожаное кресло, картина
Левитана на стене - неустроенный уют великого человека. А квартира
оказалась маленькой, двухкомнатной, аккуратной и скучной.
- Я кофе собирался выпить, - сообщил Ржевский. Он был в джинсах и
свитере. - Будешь?
- Спасибо.
Он пошел на кухню,аНиночка осталась стоять возле чистого
письменного стола, огляделась, увидела широкий диван и подумала: <К нему,
наверное, приходят женщины. Приходят, а он им делает кофе и потом достает
вон оттуда, из бара в стенке, коньяк. А вдруг он смотрит на меня как на
женщину?> Ниночка испугалась собственной мысли,которая происходила
оттого, что в глубине души ей хотелось, чтобы он видел в ней женщину.
- Сосиски сварить? - спросил Ржевский из кухни.
Ниночка подошла к двери на кухню, заглянула. Кухня была в меру чиста
и небогата посудой.
- Спасибо. Я не хочу есть. А вам кто-нибудь помогает убирать?
- Вызываю молодицу из фирмы <Заря>, окна мыть. Держи печенье и
конфеты. Поставь на столик у дивана.
<Он совершенно не видит во мне женщину>, - поняла Ниночка. Это было
обидно. Ее не разубедило в этом даже то, что Ржевский достал все-таки из
бара бутылку коньяка и две маленькие рюмочки. Кофе был очень ароматный и
крепкий - такой умеют делать только взрослые мужчины.
- Давай выпьем с тобой за первый шаг, - сказал Ржевский.
Он капнул коньяку в рюмки, и Ниночка устроилась удобнее на диване.
Она поняла, что они коллеги и они обсуждают эксперимент. К тому же они
знакомы домами. Видела бы мама, что она пьет коньяк с директором
института. А какое бы лицо было у Фалеевой? Правда, репутация директора
погибла бы безвозвратно. Ниночка хотела было сказать Ржевскому, что никому
не проговорится о своем ночном визите, но он ее опередил:
- Рассказывай, что дома приключилось.
- Они все взбунтовались. Мать не разрешает мне с Иваном работать.
Говорит, что он ублюдок. Вы не обижайтесь.
- Я твою маму знаю много лет и знаю, какой она бывает во гневе.
- Она отойдет, вы же знаете, она быстро отходит.
- Не совсем так. Она мирится внешне, а так, без Каноссы, прощения не
добиться.
- Без Каноссы?
- Вас, голубушка, плохо учат в школе.
Ниночка заметила, что в углу стоят горные лыжи, очень хорошие
иностранные горные лыжи, им не место в комнате, но кто укажет Ржевскому,
что можно ставить в комнату, а что нет.
Ниночка кивнула, согласившись, что ее плохо учили в школе.
- Что же теперь будем делать? Перевести тебя в другую лабораторию? -
спросил он.
- Что вы! - испугалась Ниночка. - Разве я плохо работала?
- Я к тебе не имею претензий. Но, может, ты и сама его боишься?
Ниночка покачала отрицательно головой. Сказать, что совсем не боится,
было бы неправдой.
Ржевский поднялся с кресла, подошел к окну, приоткрыл его - оттуда
донесся неровный, прерывистый вечерний шум большой улицы.
- Тебе не холодно?
- Нет. Вы не думайте, что я боюсь. Но ведь это первый... первый такой
человек.
- Но не последний, - сказал Ржевский. - Твоя мама выражает мнение
весьма существенной части человечества... Есть какие-то вещи, которые
человеку делать положено, а какие-то нет. Например, положено создавать
себе подобных ортодоксальным путем.
<Зачем он говорит со мной, как с девочкой? - подумала Нина. - Как
будто тайны жизни для меня закрыты на замок.>
Она взяла бутылку, налила коньяка себе в рюмку, потом - Ржевскому.
Тот поглядел на нее внимательно, улыбнулся уголками губ, взял бутылку
и отнес ее на место, в бар. Закрыл бар и сказал:
- Так мы с тобой сопьемся.
Ниночка одним глотком выпила рюмку. Коньяк был горячим и мягким. И
зачем она только пришла сюда?
Ниночка увидела, что у Ржевского оторвана пуговица на рубашке.
Никогда Ниночке не приходило вголову смотреть на пуговицы своих
сверстников. Она отлично умеет пришивать пуговицы. Но нельзя же сказать
ему: я хочу пришить тебе пуговицу, дядя Сережа.
- Лет двадцать пять назад... - Вдруг Ржевский замолчал.
И Ниночка поняла, что он вспомнил о той Лизе, которую убил. Именно
тогда. Они дружили - мать, отец и Ржевский. Ржевский хотел жениться на
матери, а она предпочла ему отца - об этом Ниночка знала давно, из шумных
сцен на кухне, когда мать кричала отцу: <Если бы я тогда вышла за
Ржевского, мы бы не прозябали!>
Ржевский нахмурился, будто с трудом вспомнил, на чем остановился.
- Тебе не пора домой?
- Нет, я часто от них убегаю. Они думают, что я ночую у Симы
Милославской.
- Может, позвонишь?
Ниночка отрицательно покачала головой.
- Двадцать пять лет. Ты думаешь, это много? Оказывается, я помню,
сколько там ступенек, и помню слова, которые там говорились. Как вчера. А
память у меня совсем не фотографическая. Просто все это было недавно...
Двадцать пять лет назад я резал планарий, глядел в микроскоп и читал. И
обо мне говорили, что я перспективен, говорили без зависти, потому что я
казался фантазером. Даже когда американцы активно занялись тем же.
Наверное, внутри моих друзей и оппонентов сидел религиозный запрет <Богу -
богово>, хотя они были убежденными атеистами. А теперь клонирование стало
обыденностью.Родилисьпервыенастоящие здоровыемладенцы,весь
генетический материал которых - искусственно выращенная клетка отца.
Старшему в Японии сейчас...
- Три года, - сказала Ниночка.
- Спасибо. Три года. А он и не подозревает, что чудовище. Растет,
пьет молочко, говорит свои первые слова... Никогда не доверяй банальным
истинам... Сделали самого обыкновенного человека. Самого обыкновенного,
просто нестандартным способом. А теперь сделали еще шаг дальше и получили
человека сразу взрослым. Избавили Ивана от долгих и непроизводительных лет
детства. Ты еще кофе будешь?
- Нет, спасибо.
- А я себе сделаю.
Ржевский пошел на кухню, поставил кофе. Ниночка поднялась с дивана,
подошла к окну - видно, прошел дождь, она не заметила, когда он был, и
машины отражались огонька
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика