Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Журавль в руках

жий охотник, разморенный
теплом и обедом с водкой, снисходительно растолковывает леснику где-то,
как-то слышанную или вычитанную идею о параллельных мирах, а слушатель
примеривает ее: сходится, не сходится... Ждал-то он, конечно, чего-то
более четкого, приемлемого. С таким же успехом он мог бы тогда обратиться
и ко мне.
В трещине поларослигрибы.Надлинныхбелыхножках,со
шляпками-колпачками, хилые и скучные. Будь я ботаник, хотя бы разбирайся в
наших грибах, смог бы сказать, такие же они или иные. А так... Я сорвал
один из грибов, он раскачивался в пальцах... А какие, кстати, грибы в
Южной Америке?
Я даже улыбнулся. Меня забавляла косность собственного мышления.
Никакой Южной Америкой здесь и не пахло, а ведь я продолжал цепляться за
какое-нибудь объяснение, которое можно было бы втиснуть впределы
понятного.
На площади было пустынно. Ворона сидела на голове повешенной куклы,
держа в клюве маленькое зеленое яблоко. Я вернулся к тете Агаш.
- Это ты, младший брат? - спросила она.
- Далеко они поехали?
- В лес. К людям.
- Я ничего не знаю.
- А что можно о нас знать? Зачем хорошо живущим знать о тех, кто живет
плохо?
- А мой брат?
- Твой брат - большой человек.
- Он знает?
- Он знает. Но иногда он как ребенок. Он хочет хорошо, а не понимает,
что потом будет плохо. Не понимает самых простых вещей. Тебе ясно,
мальчик?
- Может быть. А как он к вам пришел?
- Он не сказал тебе?
- Я был далеко. Я вчера к нему приехал. Он не успел, потому что спешил
сюда.
- Это было давно, - сказала тетя Агаш. Очаг догорал и дымил. - Два лета
назад Серге пришел к нам в деревню. Тогда деревня была живая. В ней жило
много мужчин. Мой брат был в лесу. На него напал некул. Ты знаешь некуда?
- Я видел.
- Серге убил некуда и замотал рану брата своей рубахой. На Серге была
белая рубаха. Она стоит столько, сколько вся наша деревня. А он ее
разорвал. Мой брат долго болел. Он сказал Серге: "Моя жизнь - твоя жизнь".
Ты понимаешь?
- Понимаю.
- Мой род взял Серге. Но сукры могли узнать. Нельзя брать в род чужого.
Серге не хотел жить у нас. Он уходил. Так было три раза. Никто не говорил
сукру про Серге. Все боялись закона сукра. Закон сукра нарушил - смерть.
Но закон рода нарушил - тоже смерть. Ты понимаешь?
- Понимаю.
- В тот год была лихорадка. Много людей умерло, а много бежало в лес.
Когда пришли сукры, не было мужчин, чтобы сторожить ворота. Сукрам нужны
были новые люди. Я была в деревне, когда они пришли. Они не должны были
приходить. Наша деревня дает сукрам зерно и вещи. Мой сын погиб. Мой брат
убит на пороге дома. Меня бросили умирать, кому нужна старуха? И когда
пришел Серге и принес лекарство, то мало было людей, чтобы есть лекарство.
И я сказала Серге: твой брат, мой брат мертв. Ты мой брат. Ты возьми его
дочь Луш, и она будет твоя жена. Ты найди сукра, который убил брата, и
убей сукра. И все, кто слышал, сказали: "Это нельзя, это запрещает закон.
Нас всех убьют". И Серге сказал: "Законы придумали люди. И они их меняют".
- И он убивал?
Мне хотелось, чтобы старуха ответила "нет". Сергей не имел права судить
и казнить. Даже если ему казалось, что это право дает ему справедливость.
- Он сказал: "Если я убью сукра, придет другой сукр. Только все вместе
люди могут прогнать их".
- Правильно, - выдохнул я. - Это ничего не решает.
- А мы ждем, - закончила старуха. - И нас все меньше. А сукры все
сильнее.
Где-то далеко, за пределами деревни, возник низкий протяжный звук,
словно кто-то натянул и отпустил струну контрабаса. Агаш осеклась,
невидящие глаза смотрели туда, откуда пришел звук. Пальцы, раздутые в
суставах, вцепились в тряпку, прикрывавшую колени.
- Что это? - спросил я.
- Трубы, - сказала старуха. - Еще далеко.
- Идут сюда? - не отставал я.
- Смерть сторожит людей. Ты уходи. Серге сказал, чтобы ты уходил.
- А где Сергей? Где я найду его?
- Серге в лесу. Они ищут Серге. Уходи. Ты такой же, как он. Я была
больна от горя. Я сказала Серге, что он должен убить сукра. А Серге сказал
тем, кто оставался живой: почему вы даете себя резать, как свиней? Лучше
бы он не приходил. Уже нет мужчин в нашем роду, уже нет деревни, и сукры
убьют последних за то, что деревня дала приют Серге. Нельзя спорить с
судьбой...
Звук контрабаса донесся снова. Чуть ближе. Или мне показалось, что
ближе?
- Агаш-пато! Агаш-пато!
Вбежал, запыхавшись, мальчишка-пастух. Он размахивал сведенными в
кулаки руками, помогая себе говорить. Старуха слушала, не перебивая. Потом
протянула руку. Мальчишка разжал кулак. Там был комочек бумаги. Я
расправил его. На листке, вырванном из записной книжки, было крупно, косо
написано: "Николай, быстро уходи. Не вернусь, позаботься о Маше. Я у нее
один. Это приказ".
Записка была без подписи.
- Ты уходишь? - спросила Агаш.
Я посмотрел на часы. Чуть больше часа прошло с тех пор, как лесник ушел
с мужчинами. Я знал, что не послушаюсь его. Я не мог вернуться один.
- Уходи быстро, - настаивала Агаш. - Курдин сын выведет тебя.
- А вы?
Она показала на черную щель позади нар:
- Я спрячусь в яме.
- Мальчик может провести меня к Сергею?
- Нельзя.
- Почему? - Я взял ружье лесника.
- Он не велел. Он знает лучше. Ты чужой.
- Я пойду к Сергею, - сказал я. - Он мой брат.
Старуха молчала.
- Тогда я пойду один.
Мальчик топтался у входа, будто хотел убежать, но не смел.
Старуха повернулась к нему, заговорила. Он ковырял ногтем притолоку.
- Иди к Серге, - согласилась старуха. - Ты мужчина. Мальчика от леса
пришли обратно. Я не хочу, чтобы его убили. Он спрячется со стадом.
- Спасибо, тетя Агаш, - кивнул я.
Мальчишка бежал впереди, иногда оборачивался, чтобы убедиться, что я не
отстал. Страшно худые, раздутые в коленях ноги мелькали в пыли, волосы
стегали пастуха по плечам.
Мы выбрались через заднюю стену одной из хижин и сквозь дыру в тыне.
Дорога вела вниз, с холма, к пересохшему ручью и снова вверх к голым
вершинам скал, торчавшим из далекого леса. Стало жарко. Пот стекал по
спине, и ружье казалось тяжелым и горячим. Пыль оседала на мокром от пота
лице и попадала в глаза.
Снова донесся звук трубы, утробный и зловещий. Так близко, словно
кто-то невидимый стоял прямо за спиной. Мальчишка пригнулся и бросился к
лесу, петляя, как заяц. Вторая труба откликнулась слева. Я побежал за
пастухом. Лес приближался медленно, мальчишка далеко опередил меня.
Спереди, оттуда, куда бежал пастух, послышался крик. Я приостановился,
но шум в ушах и стук сердца мешали слушать. Кто кричал? Свои? Я был здесь
от силы три часа, но уже делил этот мир на своих и чужих.
Когда я добрался до леса, мальчишки нигде не было. И тогда мне стало
страшно. Страх был рожден одиночеством. Я поймал себя на том, что стараюсь
вспомнить путь назад, к раздвоенной сосне, к двери на болоте,к
действительности, где ходят автобусы и тетя Алена то и дело выглядывает в
окно, беспокоясь, куда я запропастился. Но что может мне грозить? Что я
заблужусь в лесу? Опоздаю на автобус? А мне грозила смерть... Но мысль о
тете Алене вызвала мысль об Агаш. Вот она, тетя Агаш, прислушивается в
пустой хижине к гуду трубы, дожидаясь, когда в деревне раздадутся тяжелые
шаги врагов, которых я еще не видел, потом сползает с нар и ощупью ищет
ход в душную темную нору...
Я выпрямился и пошел по лесу. Я не здешний. Со мной ничего не должно
случиться. Надо найти мальчишку. Ему страшнее.
Стрела свистнула над ухом. Сначала я не понял, что это стрела. В меня
еще никогда не стреляли из лука. Стрела вонзилась в ствол дерева, и перо
на конце ее задрожало. Я бросился в чащу, и еще одна стрела чиркнула
черной ниткой перед глазами.
Кусты стегали по лицу, ружье мешало бежать, кто-то громко топал сзади,
ломая сучья. Земля пошла под уклон, и я не успел понять, что уклон этот
обрывается вниз.
Я не выпустил из рук ружья и, катясь по висящим над обрывом кустам,
ударяясь о торчащие корни, старался ухватиться, удержаться свободной
рукой. Больно стукнулся обо что-то лбом и рассек щеку. Мне казалось, что я
падаю вечно. Может быть, я на какое-то мгновение потерял сознание.
Потом была боль. Острый сук вонзился в спину, не давая дышать. Я
попытался подняться, но сук, прорвав пиджак, держал крепко. Саднило лицо.
Я замер. Я понял, что произвожу слишком много шума. Они могут найти меня.
Я старался дышать тише, медленней. Я оперся о ружье и резко приподнялся.
Сук треснул и отпустил меня. Я довольно далеко откатился от обрыва, и
примятая трава и кусты, лениво распрямлявшиеся на глазах, указывали мой
скорбный путь. Наверху, близко раздались голоса. Я замер. Преследователи
спорили о чем-то. Потом замолчали. Спускаются вниз?
Что-то большое, темное зашевелилось в кустах неподалеку. Кусты начали
раскачиваться, будто под ветром. Резко окликнул кого-то голос сверху.
И я понял, что они не будут спускаться, потому что к шевелящимся кустам
подходить нельзя. Темная масса проглядывала сквозь листья кустов, она была
совсем рядом, но она не должна была меня тронуть, угрожать мне. Ведь я
здесь чужой? Мне все только снится?
Постепенно движение в кустах утихомирилось
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика