Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Журавль в руках

е поднялось
к зениту, обожженная спина саднила, киоск закрылся, волейболисты переплыли
на другой берег и там играли детским полосатым мячом в футбол.
По роду своей деятельности я пытаюсь связывать причины и следствия.
Придя домой, я вынул из шкафа на кухне оставшиеся пять яиц, переложил их в
пустую коробку из-под туфель и перенес к себе за перегородку. Тети Алены
не было дома. Я поставил коробку на шкаф, чтобы до нес не добрался кот. Я
думал отвезти яйца в Москву, показать одному биологу.
Но моя идея лопнула на следующий же день. Я проснулся от грохота. Кот
свалился со шкафа вместе с коробкой. По полу, сверкая под косым лучом
утреннего солнца, разлилось месиво из скорлупы, белков и желтков. Кот,
ничуть не обескураженный падением, крался к диванчику. Я свесил голову и
увидел, что туда же, с намерением скрыться в темной щели, ковыляет
пушистый, очень розовый птенец побольше цыпленка, с длинным тонким клювом
и ярко-оранжевыми голенастыми ногами.
- Стой! - крикнул я коту. Но опоздал.
В двух сантиметрах от протянутой руки кот схватилцыпленкаи
извернулся, чтобы не попасть мне в плен. На подоконнике он задержался,
нагло сверкнул на меня дикими зелеными глазами и исчез. Пока я выпутывался
из простынь и бежал к окну, кота и след простыл.
Я стоял, тупо глядя на разбитые яйца, на лежащую на боку коробку из-под
туфель. Вернее всего, кот услыхал, как птенец выбирается на свет,
заинтересовался и умудрился взобраться на шкаф.
- Что там случилось? - спросила тетя Алена из-за перегородки. - С кем
воюешь?
- Твой кот все погубил.
В необычного цыпленка тетя не поверила. Сказала, что мне померещилось
со сна. А про разбитые яйца добавила:
- Не надо было из кухни выносить. Целее были бы.
Мне не приходилось видеть ярко-розовых цыплят, которые выводятся из
яиц, внушающих грезы наяву. Притом существовала прекрасная незнакомка,
присутствие которой придавало сюжету загадочность.
Я решил самым тщательным образом обыскать палисадник, столь прискорбно
уменьшившийся со времени моих детских приездов сюда. Тогда он казался мне
обширным, дремучим, впору заблудиться. А всего-то умещались в нем, да и то
в тесноте, два куста сирени, корявая яблоня, дарившая тете Алене кислые
дички на повидло, да жасмин вдоль штакетника. Зато ближе к дому, там, куда
попадал солнечный свет, пышно разрослись цветы и травы - флоксы, золотые
шары, лилии и всякие другие полу одичавшие жители бывших клумб или грядок,
порой случайные пришельцы с соседних садов и огородов - из травы и полыни
поднимались курчавые шапки моркови, зонтики укропа и даже одинокий
цветущий картофельный куст. На его листе я и нашел клочок розового пуха.
Принеся пух домой, я заклеил его в почтовый конверт. Если науке
известны такие птицы, розового пуха должно хватить.
- На базар? - спросила проницательная тетя Алена.
- Погулять собрался, - сказал я.
Ту женщину я увидел только на пятый день. Я ходил на рынок, как на
службу. Проходил его три, четыре, пять раз за день. Примелькался торговкам
и сам знал их в лицо. На пятый день я увидел ее и сразу узнал, хотя она
была без платка и лицо ее, обрамленное тяжелыми светлыми волосами,
странным образом изменилось, помягчело. С реки дул свежий ветерок, она
накинула на плечи черный с розами платок, и концы волос шевелились,
взлетали над черным полем. Глаза ее были зелеными, брови высоко проведены
по выпуклому лбу. У нее были полные, но не яркие губы и тяжеловатый для
такого лица подбородок.
Она не сразу заметила меня - была занята с покупателями. На этот раз
перед ней лежала груда больших красных яблок, и у прилавка стояла
небольшая очередь.
Я уже привык приходить на рынок и не заставать ее. Поэтому ее появление
здесь показалось сначала продолжением грез, в которых ее зовут Луш.
Мне некуда было спешить; чтобы успокоиться, я отошел в тень и следил за
тем, как она продает яблоки. Как устанавливает на весы гири и иногда
подносит их к глазам, будто она близорука или непривычна к гирям. Как
всегда, добавляет лишнее яблоко, чтобы миска весов с плодами перевешивала.
Как прячет деньги в потертый кожаный плоский кошелек и оттуда же достает
сдачу, тщательно ее пересчитывая.
Когда гора яблок на прилавке уменьшилась, я встал в очередь. Передо
мной было три человека. Она все еще меня не замечала.
- Здравствуйте. Мне килограмм, пожалуйста, - сказал я, когда подошла
моя очередь. Женщина не подняла глаз.
- Мало берешь, - встряла старушка, отходившая от прилавка с полной
сумкой. - Больше бери, жена спасибо скажет.
- Нет у меня жены.
Женщина подняла глаза. Она наконец согласилась меня признать.
- Вы меня помните? - спросил я.
- Почему же не помнить? Помню.
Она быстро кинула на весы три яблока, которые потянули на полтора кило.
- Рубль, - сказала она.
- Большое спасибо. Здесь больше килограмма.
Я не спеша копался в карманах, отыскивая деньги.
- А яиц сегодня нет?
- Яиц нет, - ответила женщина. - Яйца случайно были. Я их вообще не
продаю.
- А вы далеко живете?
- Молодой человек, - сказал мужчина в парусиновой фуражке и слишком
теплом, не по погоде, просторном костюме. - Закончили дело, можете не
любезничать. У меня обеденный перерыв кончается.
- Я далеко живу, - объяснила женщина.
Мужчина оттеснил меня локтем.
- Три килограмма, попрошу покрупнее. Можно подумать, что вы не
заинтересованы продать свой товар.
- Вы еще долго здесь будете? - спросил я.
- Я сейчас заверну, - предложила женщина. - А то нести неудобно.
- Сначала попрошу меня обслужить, - вмешался мужчина в фуражке.
- Обслужите его, - согласился я. - У меня обеденный перерыв только
начинается.
Когда мужчина ушел, женщина взяла у меня яблоки, положила их на
прилавок и принялась сворачивать газетный кулек.
- А яблоки тоже особенные? - спросил я.
- Почему же особенные?
- Яйца оказались не куриными.
- Да что вы... если вам не понравилось, я деньги верну.
Она потянулась за кожаным кошельком.
- Я не обижаюсь. Просто интересно, что за птица...
- Вы покупаете? - спросили сзади. - Или так стоите?
Я отошел. Яблоки кончились. Я встал в тени, достал из кулька одно из
яблок, вытер его носовым платком и откусил. Женщине видны были мои
действия, и, когда я вертел яблоко в руке, разглядывая, я встретил ее
взгляд. Я тут же улыбнулся, стараясь убедить ее улыбкой в своей полной
безопасности, она улыбнулась в ответ, но улыбка получилась робкой, жалкой,
и я понял, что лучше уйти, пожалеть ее. Но уйти я не смог. И дело было не
только в любопытстве: я боялся, что не увижу ее снова.
Женщина не торопилась, движения ее потерялисноровкуистали
замедленными и неловкими, словно она оттягивала тот момент, когда отойдет
последний покупатель и вернусь я.
Яблоко было сочным и сладким. Такие у нас не растут, а если и появятся
в саду какого-нибудь любителя-селекционера, то не раньше августа. Мне
показалось, что яблоко пахнет ананасом. Я добрался до середины и вытащил
из огрызка косточку. Косточка была одна. Длинная, острая, граненая.
Никакое это не яблоко.
Я видел, как женщина высыпала из корзины последние яблоки, сложила
деньги в кошелек, закрыла его. И тогда, сделав несколько шагов к ней, я
произнес негромко:
- Луш.
Женщина вздрогнула, выронила кошелек на прилавок. Она хотела подобрать
его, но рука не дотянулась, замерла в воздухе, словно женщина сжалась,
замерла в ожидании удара, когда все, что было до этого, теряет всякий
смысл перед физической болью.
- Простите, - сказал я, - простите. Я не хотел вас испугать...
- Меня зовут Мария Павловна. - Голос был сонный, глухой, слова
заученные, как будто она давно ждала этого момента и в страхе перед его
неминуемостью репетировала ответ. - Меня зовут Мария Павловна.
- Именно так. - Второй голос пришел сзади, тихий и злой. - Мария
Павловна. И вас это не касается.
Небольшого роста пожилой человек с обветренным темным лицом,в
выгоревшей потертой фуражке лесника отодвинул меня и накрыл ладонями
пальцы Марии Павловны.
- Тише, Маша, тише. Люди глядят. - Он смотрел на меня с таким холодным
бешенством в белесых глазах, что у меня мелькнуло: не будь вокруг людей,
он мог бы и ударить.
- Извините, - смутился я. - Я не думал...
- Он пришел за мной? - спросила Маша, выпрямляясь, но не выпуская руки
лесника.
- Ну что ты, что ты... Молодой человек обознался. Сейчас домой поедем.
- Я уйду, - сказал я.
- Иди.
Я не успел отойти далеко. Лесник догнал меня.
- Как ты ее назвал? - спросил он.
- Луш. Это случайно вышло.
- Случайно, говоришь?
- Приснилось.
Я говорил ему чистую правду, и я не знал своей вины перед этими людьми,
по вина была, и она заставляла меня послушно отвечать на вопросы лесника.
- Имя приснилось?
- Я видел Марию Павловну раньше. Несколько дней назад.
- Где?
- Здесь, на рынке.
Лесник, разговаривая со мной, поглядывал в сторону прилавка, где
женщина неловко связывала пустые корзины, складывала на весы гири,
собирала бумагу.
- И что дальше?
- Я был здесь несколько дней назад. И купил десяток яиц.
- Сергей Иванович, - окликнула женщина, - весы сдать надо.
- Сейчас помогу.
Кто он ей? Он старше вдвое, если не втрое. Но
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика