Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Журавль в руках
ни одного поваленного дерева, ни кочки, ни мха, ниводы - никакого болота.
- Не понимаешь? Я в первый раз тоже не понял, - кивнул лесник. - Шалаш
я потом соорудил. А тогда, в первый раз, прямо в дыру шагнул... И
провалился.
За спиной лесника стояла сосна. Не сосна - старое, раздвоенное, подобно
лире, дерево со стволом сосны, но вместо игл на ветках мелкие узкие
листья. На коре была глубокая зарубка, затекшая желтой смолой.
- Это чтобы дорогу обратно найти, - пояснил Сергей Иванович. - Такого
второго дерева поблизости нету. Вход в шалаш видишь?
Под сучьями и пожухлой листвой чернело пятно входа.
Сергей Иванович подобрал разбросанныеушалашаветки,свалил
беспорядочной грудой, маскируя вход. Потом взял ружье на руку, дулом к
земле.
- Я в войну снайпером был, - сообщил он неожиданно.
Было не жарко, но ветер казался сухим, и листва на кустах и редких
деревьях была покрыта пылью. В ботинке у меня еще хлюпало.
- Путь один, - сказал лесник. - Через шалаш. Можешь проверить.
- Как? - На меня навалилась необъяснимая тупость.
- Обойди, - подсказал лесник.
Я обошел шалаш. Он был спрятан в гуще чего-то вроде орешника,
приходилось нагибаться или отводить рукой ветви. Жужжал жук, сквозь листву
проглядывало блеклое высушенное небо. Я обернулся. Лесник шел за мной,
держа ружье на сгибе руки. С задней стороны шалаш тоже был завален
сучьями. В щелку между ними я увидел все то же небо.
- Убедился? - спросил Сергей Иванович. - Нет здесь никакого болота. И
не было. И ни одной сосны в округе.
- Убедился, - кивнул я.
- Ты здесь со мной, как на экскурсии по выставке. А каково мне было в
позапрошлом году? Один я был. Струсил. Побежал обратно, а дыру потерял.
Наверное, с полчаса по кустам бродил. А ведь я свой лес как пять пальцев
знаю. Вижу, что не тот лес...
Мы снова вышли на открытое место у шалаша. Леснику хотелось, чтобы я
понял, каково ему было тогда.
- Я, наверное, тысячу раз тем болотом проходил. Там лисья нора была. -
Он показал папиросой в сторону шалаша. - На краю болота. Я всю ихнюю лисью
семью в лицо узнавал. А вот на бугор не ходил. Какое-то неприятное место,
даже не объясню, почему. И сейчас уже не помню, зачем я в этот бурелом
полез. Вижу, чернеется. Как берлога. Но пусто, знаю, что пусто. Никого там
нет. Верю своему опыту. И не знаю, давно ли та берлога образовалась. Даже
думаю, что не очень давно, иначе бы заметил.
- Слушайте, Сергей Иванович, - перебил я его. - А лес когда был
повален?
- Лес? Не знаю, давно. До меня еще.
- А может, здесь падал метеорит? Никто в соседних деревнях не говорил?
- Специально я не спрашивал. Если бы такое событие, люди бы запомнили.
Да ты погоди объяснение искать. Сначала я покажу, что и как. Хоть ты и
ученый, но все равно не спеши. Дослушай. Значит, сунулся я в дыру, меня
подхватило, не пойму, то ли медведь, то ли это смерть в таком виде меня
заграбастала... Но жив. Вылезаю - дождь идет. А по ту сторону дождя-то не
было... Я, знаешь, что решил? Я решил, что спятил. Голова до сих пор
побаливает. Я решил - вот тебе и последствие...
Порыв сухого ветра пронесся по кустам, они словнозабормотали,
зашептались сухими листьями.
Сергей Иванович бросил папиросу, загасил ее каблуком. Я заметил, что
неподалеку есть еще несколько окурков, старых, серых.
- Пойдем, - позвал Сергей Иванович. - По дороге поговорим. Дела у меня
здесь. Люди ждут.
Мы прошли краем широкого поля, заросшего высокой незнакомой травой, по
которой волнами гулял ветер, и там, где он пригибалтраву,она
поворачивалась светлой стороной, и эти светлые волны передвигались к
кустам, и казалось, что мы идем по берегу настоящего моря.
- Под ноги посматривай, - сказал Сергей Иванович. - Здесь гадов много.
Трава, степь пахли сладко и тяжело, иначе, чем дома. Где же мы?
- Я долго голову ломал, - продолжал Сергей Иванович. - Куда меня
угораздило провалиться? В Австралию, что ли?
Последние слова прозвучали вопросом.Сомнениеродилосьнеот
невежества, а от избыточного опыта.
- Так и представил себе дырку сквозь весь шарик. Потом передумал.
- Почему?
- Да никакая это не Земля. Для этого даже моих мозгов хватало.
Он обернулся, чтобы посмотреть, как я отнесусь к этим словам.
- Да?
Как на экзамене, когда нужно потянуть время, чтобы заполучить лишнюю
минуту и вспомнить злосчастную формулу...
Он не стал ждать ответа:
- Конечно, удивление было, опаска, но чтобы я был потрясен, не скажу.
Почему бы?
И в тот же момент ружье взлетело в его руке и дернулось.
Я вздрогнул. Выстрел был короток и негромок - кусты сглотнули эхо. А в
кустах затрещали ветки и упало что-то тяжелое.
- Спа-койно, - сказал лесник. Он достал патрон, перезарядил ружье и
только потом, приказав мне жестом оставаться на месте, вытащил из-за
голенища нож и шагнул в кусты.
Теперь он был другой, вернее - уже третий человек. Первого-
неуклюжего, староватого, неловкого - я увидел на рынке, в городе. Второй -
маленький, добрый, домовитый - остался в доме, с Машей. А третий оказался
сухим, ловким, быстрым и сильным. Этот, третий, стрелял.
- Коля, - позвал лесник из кустов. - Иди-ка сюда. Смотри, кого я
свалил.
Подмяв длинные стебли, словно на травяной подушке, лежал большой серый
зверь. У него были неправдоподобно длинные ноги, тонкие для массивного
мохнатого торса, и вытянутая вперед, как у борзой, но куда более
массивная, почти крокодилья, морда с оскаленными желтыми клыками.
- Уже прыгнул, - сказал лесник, упираясь в бок зверю носком сапога. -
Повезло нам, что с первого выстрела взяли. Они живучие.
- Вроде волка?
- Говорят, они домашние раньше были, как собаки. Одичали потом, когда
пастухов разорили. А теперь некул хуже волка. Человека знают, не любят. На
человека охотятся.
Лесник ломал ветки, забрасывал ими некуда.
- Скажу своим. Потом заберут. До ночи никто не тронет. Где-то логово
близко. На меня один уже бросался, покрупнее этого. Я промахнулся.
- Они по одному ходят?
- Не бойся. Они только зимой в стаи собираются... Солнце высоко.
Поспешим.
Мы шли дальше по кромке кустов.
- Вы кому-нибудь про все это рассказывали?
- Нет.
Мы вышли на тропу. Кустарник остался позади, тропинка тянулась среди
редких лиственных деревьев, обогнула неглубокую обширную впадину, заросшую
бурьяном. Из листьев выглядывали обгорелые балки.
- Тут раньше жили, - рассказывал Сергей Иванович. - Теперь не живут.
Так вот, я ведь человек, можно сказать, обыкновенный. Образования не
пришлось получить. Но повидал всякое. Всю войну прошел, награды имею, за
рубежом несколько стран повидал. И по-худому жизнь поворачивалась. И
по-хорошему. Так что не спеши меня судить. Тебе, может, сейчас кажется:
проще простого - увидел в лесу дыру - другой мир, беги, сообщай куда
следует, умные люди разберутся. А оказывается, все куда сложнее...
Мы спустились в лощину, по дну которой протекал узкий ручей. Через него
было переброшено два бревна.
- Дождей что-то давно не было, - продолжал лесник. Так говорят о засухе
у себя дома, в деревне. - Я хотел понять, что к чему. Ведь не в городе
живу, там до милиционера добежал - взгляните, гражданин начальник. Вот
поеду я в город за тридцать километров, пойду по учреждениям пороги
обивать. Не поверят. А насмешек боюсь. Когда осложнения пошли, вообще
отложил. Увидишь, почему. Поймешь. Но неуверенность осталась. И мучает. А
теперь я на тебя кой-что переложу, ты и решай. Сначала погляди, пойми все,
потом решай. Я подозреваю, что не Земля это. Понятно? Чего глядишь, как
черт на Богородицу?
- Почему вы так думаете?
- Звезды не такие и сутки короче. На час, да короче. И другие данные
есть. Ко мне тогда еще приезжали. Друзья-охотнички. Не столько наохотятся,
сколько водки переведут. Один преподаватель там был, из области, я с ним
теоретически побеседовал. Я его и так и эдак допрашивал, только чтобы не
выдать про дыру. Я ему: "А если бы так, а если бы не так?" А он в ответ:
"В твоем алкогольном бреду, Сергей, ты видел параллельный мир. Есть такая
теория". Ты, Николай, о параллельных мирах слыхал? Как наука на них
смотрит?
- Слыхал. Никак не смотрит.
- Будто это такая же Земля, только на ней все чуть иначе. И таких
земель может быть сто... Отойди-ка, милый друг, в сторонку. В кусты. А то
испугаешь.
В том месте тропа сливалась с пыльной проселочной дорогой. Я услышал
скрип колес. Сергей Иванович вышел на дорогу и свистнул. В ответ кто-то
сказал: "Эй". Скрип колес оборвался. Мне ничего не было видно из кустов.
Мне показалось даже, что лесник нарочно оставил меня в таком месте, откуда
мне ничего не видно.
Как бы еще какой-нибудь некул не догадался, что я здесь, в кустах,
безоружный. Лесник и добежать не успеет. Кора дерева была черной, шершавой
- я потрогал. Черный жучок с длинными щегольски закрученными усами
остановился и стал ощупывать усами мой палец, заградивший дорогу.
Параллельный мир... Почему-то меня занимала не столько сущность этого
мира, говорить о котором можно будет лишь потом, когда я его увижу. Я
думал о дыре. О двери на болоте. То есть о том феномене, о котором я уже
знаю. В чем сущность этого переходника? Короток ли