Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Журавль в руках

он, как сам шалаш, или
бесконечно длинен? От чего это ощущение падения, невероятной скорости?
Мгновенный момент перехода или туннель, протянувшийся в пространстве? От
природы этой двери зависит и принцип мира, в который мы попали. Если
допустить, что это мир параллельный, то о его расположении в пространстве
даже не стоит пока гадать. Если же это мир, существующий в нашей,
допустим, Галактике, то искривление пространства... Тьфу, никогда не
подумал бы, что придется ломать голову над столь невероятным феноменом. Но
ведь невероятно все, с чем мы не сталкивались раньше. Я привык к тому, что
Земля круглая, а легко ли было поверить в это первым путешественникам,
которые не знали о законах Ньютона? Сегодня мы можем снисходительно
улыбаться, вспоминаяретроградов,которыеуверяли,чтоантиподы
обязательно упадут куда-то, как же иначе им удержаться вниз головой? А так
ли он наивен - тот ретроград? Что такое гравитация, что за невидимые цепи
держат материальный мир? Хорошо, с цепями мы смирились, а не пройдут ли
недолгие годы и не смиримся ли мы также с тем, что можно шагнуть в иной
мир, и уже меня, последнего могиканина из ретроградов, будут корить за то,
что я пытаюсь выяснить: а где в самом деле находится та земля, в которую
мы вступаем сквозь черную дыру?
- Николай, - окликнул с дороги лесник. - Поди сюда.
- Иду.
В туче пыли, уже почти осевшей, но еще скрывавшей колеса, возвышалась
арба, запряженная парой маленьких заморенных - торчали ребра - носорогов с
потертыми ярмом холками. Туловища у носорогов были необычно поджарые, а
ноги были довольно тонкие и очень мохнатые, серая, вроде собачьей, шерсть
облезала клочьями. Над носорогами кружились слепни. У арбы стоял мужчина в
серой домотканой одежде, мешком спускавшейся до колен. Он был бос. При
виде меня он поднял свободную от поводьев руку и приложил к груди. Редкая
клочковатая бородка казалась нарисованной неаккуратным ребенком. Зеленые
глаза смотрели настороженно.
- Приятель мой, - сообщил лесник. - Зуем звать. Я ему сказал, что ты -
мой младший брат. Не обидишься?
Зуй переступил босыми ногами по теплой мягкой пыли. Сказал что-то. Нет,
это не испанский язык. Я все еще, с тающей надеждой, цеплялся за мысль о
том, что мы на Земле.
- Говорит, что спешить надо. Садись в телегу.
Рюкзак лесника валялся в арбе на грязной соломе. Я сел, подобрав ноги.
Зуй протянул руку, пощупал материю на моем пиджаке.
- Труук, - сказал он.
- Да, - согласился я. - Материал хороший.
Лесник ухмыльнулся, усаживаясь рядом.
- Сообразил?
- А чего соображать? Когда человек выражает одобрение, это понятно на
любом языке.
- Это точно. На будущее учти, что труук - это такая одежда, ее носят
сукры. Так что Зую твой пиджак не понравился. Об этом он и сказал. Ясно?
Одобрение на любом языке...
- Ясно.
- А то мы все по себе судим. Так и ошибиться недолго.
- Вы их язык хорошо знаете?
- Откуда мне? Тут способности надо иметь. Но разбираюсь. Понимаю.
Дорога была отвратительная. За телегой поднималось облако пыли, а раз
арба двигалась медленно, то налетавший сзади ветер гнал пыль на нас, и
тогда лесник и Зуй скрывались в желтом тумане. Мы ехали мимо скудного,
кое-как засеянного поля. На горизонте поднимался столб черного дыма.
- Что это? - спросил я, но Зуй с лесником были заняты разговором и не
услышали.
Было в этом что-то от четкого, кошмарного сна с преувеличенной
точностью деталей - ты понимаешь, что такого быть не может, но стряхнуть
наваждение нет сил, и даже возникает любопытство, чем же закончится этот
сказочный сюжет. Внизу, поднимаясь из пыли,словногорбыкитов,
покачивались серые спины носорогов... А может, это все-таки Земля? Нет,
никто на нашей планете не запрягает таких тварей в арбу. Лесник говорил,
что здесь иные звезды. Но если это звезды южного полушария? Тогда при чем
носороги - это же не Африка.
- Зуй говорит, вчера приходили сукры, искали меня, - сказал лесник,
разминая папиросу.
- Сукры?
- Здешние стражники.
- Кого и от кого они стерегут?
- Потом расскажу. Ты учти, Николай, - для них я за лесом живу. Будто
там другая страна, но вход в нее запрещенный. Про дверь они, конечно, не
знают. Не хотел бы я, чтоб кто из сукров к нам забрался. Помнишь, как Маша
на рынке испугалась? Подумала сперва, что ты - отсюда. За ней.
- Я не совсем с вами согласен. Если бы вы все-таки настояли на своем,
сообщили, можно было бы организовать охрану дыры...
- Погоди. - Лесник закурил. Зуй опасливо поглядел на дым, идущий изо
рта. Но ничего не сказал. - Не могут привыкнуть. Я здесь стараюсь не
курить, чтобы суеверия не развивать. И так уж черт-те знает чего
придумывают. Так вот, ты говоришь: добился бы, поставил охрану. Ну ладно,
а что дальше? Мне-то будет от ворот поворот. Простите, Сергей Иванович, с
вашей необразованностью и алкогольным прошлым позвольте вам отправиться на
заслуженный покой и не суйтесь в наши дела.
- Ну зачем же так?
- А затем. Я бы на месте ученых так же бы рассудил. Этот Сергей
Иванович только всю картину портит. Бегает, пугает... А ведь ученые тоже
не все понимают. Как ни учись, умнее не станешь.
- Как же так? - Я постарался улыбнуться.
- А так. Образованнее станешь, а умней - никогда.
- Не считаете же вы себя умнее...
- Не знаю. Но мои-то без меня куда? Маша, Зуй, другие? Они же надеются.
Если в соседний дом вор залез, с ружьем, что будет умнее - бежать спасать
или подумать: "А вдруг он меня из ружья пристрелит?"
- Вряд ли это аргумент. Соседний дом живет по тем же законам и обычаям,
что и вы. А представьте, что в другой стране этот вор...
- Ну придумай! Придумай такую страну, чтобы от вора была польза!..
- Придумать можно, - не сдавался я. - Допустим, в соседнем доме живут
люди, больные чумой, а не хотят уезжать в карантин. Вот и приходится их с
оружием в руках вывозить, чтобы остальных спасти. Понимаете, я привел
первый попавшийся довод...
- Ну что ж, я глупый, что ли?
- А представьте, что вы в ту деревню приехали вчера, не знаете ни про
болезнь, ни про врачей и видите только внешнюю сторону событий.
- Знаю! Знаю же! - озлился лесник. - Чума?.. Скажешь тоже. Сам погляди
сначала, а потом оправдывай. Так и Гитлера оправдать можно. Видишь ли, его
нации места было мало, а у других свободная земля - вот и надо отобрать,
да еще и людей извести... Ладно, не будем спорить. - Лесник выбросил в
пыль папиросу. - Не будем спорить. Я тебя для того и позвал, чтобы ты
поглядел, чума здесь или простой грабеж. А если со мной что случится, то
дыру сам отыщешь. И смотри, чтоб тебя сукры не выследили.
Арба подпрыгивала на неровностях дороги, пыль скрипела на зубах, в
кустарнике у дороги шевелилось что-то большое и темное, кусты трещали и
раскачивались, но ни лесник, ни Зуй не обращали на это внимания.
- Что там? - спросил я.
- Не знаю, - признался лесник. - Иногда бывает такое шевеление. Я
как-то хотел поглядеть, но они не пустили. Нельзя близко подходить. А если
не подходить, то неопасно.
- Неужели вам не захотелось выяснить?
- Если все выяснять, жизни не хватит. Тебе в соседнем городе не все
ясно, а здесь...
- Кстати, вам не приходило в голову измерить длину хода в шалаше?
- А я думаю, что длины никакой нет. Как занавеска.
- А вам не казалось, что вы падаете?
- Казалось.
- И что это падение продолжается долго?
- А вот это - чистый обман. К примеру, я тебя ждал. Ты от меня не
больше чем на минуту отстал. Если бы больше, я бы тебя искать пошел. Так
что это падение - одна видимость. Но я тебе другое скажу - хочешь верь,
хочешь нет: если с другой стороны к дыре подойти, то ее вовсе нету.
- Как так?
- Ты с другой стороны сквозь это место можешь пройти и ничего не
заметишь. Вот как.
У дороги стояло одинокое дерево. Под толстым горизонтальным суком, на
котором были развешаны белые, голубые тряпочки и веревки, сидел почти
голый старик. Свалявшиеся волосы доставали до земли, страшно худые ноги
были подобраны к животу. Старик раскачивался и подвывал.
- Кто это? - спросил я.
- Таких здесь много. Отпустили его сукры, а деваться некуда, деревни
нет, все померли. А может, бегал, скрывался. Всю жизнь бегал. Дерево это у
них святое, трогать старика нельзя. Если только некул разорвет. Только
некулы редко к дороге выходят. А старику кто лепешку кинет, кто воды
поставит. Тем и живет. И будто бы духи здешние его охраняют. Чепуха это
все, от дикости.
Зуй кинул что-то старику, морщинистые руки дернулись, как паучьи лапы,
подхватили подачку.
- А откуда Зуй знал, что мы придем?
- Я на той неделе здесь был. Без предупреждения лучше в деревню не
соваться. Сукра можно встретить. Меня они не любят.
- И многие знают о вас?
- Как же не знать? Я фигура заметная.
Мы догнали стадо. Четыре однорогие - ну, что ли, коровенки - плелись по
пыли, окруженные кучкой тамошних, наверное, овец. Голый мальчишка бегал,
стегал этих коровенок и овец по бокам, чтобы не мешали нам проехать. Вдруг
мальчишка замер, увидев меня.
- Курдин сын, - пояснил лесник. Вытащил из верхнего кармана гимнастерки
кусок сахара и кинул его мальчишке.
Кусок сахара сразу перекочевал за щеку пастуха.
- Учиться бы ему, - вздохнул лесник. - Все думал - может
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика