Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33

ГОРОД НАВЕРХУ

ины создаются специально
для того, чтобы никто не ходил пешком. Хождение, говорил он, возвращает
человека к первобытным временам. Не для того человек стал царем природы,
чтобы утруждать свои ноги.
С холма Такаси сбежал, высоко поднимая колени. Он взглянул на цепочку
генераторовзащиты,которые пирамидками высовывались из-под земли.
Генератор в том секторе, сквозь который пробрался ночью тигр, ничем не
отличался от остальных. Следы тигра уже засыпало песком. Когда Такаси
пересекал линию защиты, он почувствовал, как по лицу и рукам скользнуло
что-то легкое, словно прикосновение шелка. Где-то на пульте защиты мигнул
зеленый огонек, регистрируя выход человека из зоны.
Кустарник, начавшийся в ста метрах от холма, был колючим, в нем
гнездились злые осы, и он скрывал под собой жилые кварталы, до которых
очередь дойдет не скоро. Иногда из кустарника выдувало ветром мелкие
предметы - монеты, пули, осколки посуды - подъемный материал, и кто-нибудь
из аспирантов обязан был проходить с коробкой вдоль дороги и по пустырю и
собирать эту мелочь.
Посреди пустыря была громадная воронка. В дожди ее заливало водой, и
она превращалась в круглое озерцо. К концу сухого сезона вода испарялась,
но воронку не засыпало пылью, потому что она была ограждена валом земли,
на котором росли густые прямые копья тростника. На дне воронки даже к
осени сохранялся слой грязи, в которую зарывались рыбы и моллюски. Такаси
пробился сквозь тростник, чтобы посмотреть, достаточно ли подсохла корка
грязи, потому что собирался завтра с Наташей отправиться на охоту.
Охотиться на рыб они намеревались с лопатами, и это было местью рыбам
за то, что они не хотели брать наживку летом, когда воды в озере-воронке
было достаточно. Но если корка еще непрочная, то от охоты придется
отказаться - грязь была глубокая, метра два-три в середине.
Такаси остановился на земляном валу. Корка грязи была покрыта сеткой
радиальных трещин. Кто-то опередил Такаси и уже испытывал ее крепость.
Следы шли от края, потом они прерывались в темном пятне жидкой трясины.
Грязь была разбрызгана по корке и уже засохла комками. Там было неглубоко,
но испытатель наверняка провалился по пояс. Поделом ему, подумал Такаси,
потому что идея охоты на спящую рыбу в воронке принадлежала ему, и он
объявил об этом во всеуслышание за ужином. Оказывается, в экспедиции
нашелся коварный завистник, который решил опередить Такаси с Наташей и
крепко поплатился за это. Неудивительно, что он никому не признался.
Дорога привела к центру города. Такаси шел медленно и рассматривал
развалины, будто видел их впервые. Он никак не мог привыкнуть к ним. В
покореженных фермах и грудах бетона, поросших травой и сглаженных за
двести лет пылью, таился первобытный ужас безжалостной и всеобщей смерти.
За двести лет обвалились торчавшие когда-то из развалин стены домов с
дырами окон, сровнялись с землей воронки, рассеялась смертельная радиация
и планета вроде бы залечила самые глубокие из ран. Выжили кое-какие рыбы в
океанах, спрятались, приспособились или изменились некоторые насекомые,
животные. Мир планеты был во много раз беднее, чем полагалось бы ему быть,
но он существовал, заполнялись экологические ниши, и создавались новые
законы взаимозависимости. Эволюция, разгромленная атомной войной, и в
осколках своих, подстегнутая вспышкой радиации, пошла дальше. Не было на
планете лишь приматов.
Люди здесь перебили друг друга в длительной войне на взаимное
уничтожение, которая разрасталась, поглощая все новые районы и континенты,
при этом погубила и тех, кто в войне не участвовал, потому что нельзя было
дышать воздухом, пить воду и собирать плоды с деревьев.
Где-то в пещерах и на дальних островах некоторое время еще скрывались
люди, может, жизнь была отмерена им месяцами или годами. Но одиночки и
маленькие группы были обречены на смерть - они были бесплодны и бессильны
перед враждебным отравленным миром.
Человек в ходе своей эволюции показал себя самым хитрым, выносливым и
конкурентоспособным из всех живых существ, но, как видно, он не смог
пережить рукотворной катастрофы, потому что был животным общественным, и,
когда рухнуло общество, вымер.
Археологи - оптимисты. Они копаются в древних могилах и исследуют
следы пожарищ. Они присутствуют при конце жизни - племени, города,
человека.Но они почти всегда могут найти ниточку,которая,не
оборвавшись, тянется в будущее, и ощущают жестокую целесообразность
истории. Здесь же не было продолжения.
Навстречу попался вездеход. Одна из опытных моделей Кирова. Вездеход
ковылял на пяти ногах, прижав шестую к брюху. Кирочка Ткаченко, понукавшая
машину,обрадовалась,увидев Такаси, потому что он был идеальным
собеседником, а именно собеседника ей не хватало.
- Как ты думаешь, Така, - спросила она с высоты, - они посылают эти
опытные образцы телег к геофизикам или астрономам? Нет, геофизики им
голову бы оторвали. Они сбросили бы в пропасти эти вездеходы. А мы должны
терпеть.
- Они правы, Кирочка. Они знают, что археологи - люди изысканной,
интеллигентной профессии и благородное терпение - одно из их очевидных
достоинств.
- Ты все знаешь,-сказала Кирочка. - С тобой даже скучно
разговаривать. Я не хочу быть интеллигентным археологом и вернусь в
Космосфлот. Там все ясно и просто.
- Ты этого не сделаешь, - возразил Такаси и пошел дальше.
Его смущал рыболов, который забрался ночью в грязь и никому не сказал
об этом. Он решил на обратном пути поглядеть на его следы. Ведь когда тот
браконьер выбрался из грязи, он волок пуды вещественных доказательств. И
брызги, комья, лепешки глины должны явственно отмечать его путь до самой
палатки.
Впереди показался раскоп. Он мог быть раскопом на любой другой
планете, на Земле, наконец, если бы не фон - мертвый лес металла и бетона.
На Земле археологам, к счастью, не приходится копать атомный век.
Такаси миновал заборчик, предохраняющий раскоп от пыли и набегов
мелкой живности, и уселся на пустой контейнер рядом с транспортером. На
минутку выглянуло солнце. Такаси видел, как солнечное пятно скользнуло по
барашкам большого озера, протянувшегося между городом и отрогами хребта,
и, как в театре, высветило по очереди, все ближе и ближе, железные кости
города, потом залило ослепительным сиянием лабиринт раскопа, и люди внизу
поднимали голову, глядя, надолго ли солнце, и, увидев лишь маленькое
голубое окно в сплошном сизом покрывале туч, возвращались к своим делам.
Такаси разыскал Наташу. Ее раскоп был глубже соседних - она искала
истоки города,но культурный слой был сильно перемешан не только
позднейшими коммуникациями и подвалами домов, но и линией подземки, в
которой прятались и погибли тысячи жителей города. Наташа повязала голову
белой косынкой и стояла рядом с автоматом, вынимавшим породу, не доверяя
ему, и в любой момент готовая отогнать его в сторону. В руке у нее была
кисточка, и Такаси захотелось спуститься вниз и разделить ее радость в тот
момент, когда совершится Находка. Ведь работа здесь и сложна и полна
неожиданностей: никогда не знаешь, что откроется через пять минут. На
Земле открытия всегда остаются в рамках вероятного. А здесь - что
вероятно? Что может быть вероятно в инопланетной цивилизации?
Подняв облако пыли, Такаси съехал в раскоп.
- Мы с тобой сегодня уже виделись, - сказала Наташа, не глядя в его
сторону.
- Я пришел сфотографировать твою находку, - сообщил Такаси.
- Ее еще нет.
- Я подожду.
- Зачем? Тебе нечего делать?
- Человеку всегда есть чего делать, - возразил Такаси.
- Тогда почему ты здесь?
- Я пришел любоваться тобой.
- Бездельник, - сказала Наташа, и ее щеки покраснели. - Почему ты
надо мной смеешься?
- Наташа, - ответил Такаси, - я никогда над тобой не смеюсь. Даже
когда мне бывает смешно. Ты, как это случается с молодыми девушками,
предпочитаешь правде недомолвки. Тебе приятно слышать, что такой красивый,
сильный и талантливый мужчина, как я, пришел любоваться тобой. Ты даже
покраснела от удовольствия. У тебя даже пальцы покраснели от удовольствия.
И в то же время ты делаешь вид, что возмущена.
Тогда Наташа повернулась к нему и подняла кисточку, как меч.
- Слушай, Такаси-сан. До тех пор, пока я не познакомилась с тобой, я
была уверена, что японцы - деликатный народ, народ такой древней и
изысканной культуры, что воспитанность вошла ему в кровь и плоть. Но ты
меня разочаровал.
- Это очень прискорбно, Наташа. Я не хотел тебя разочаровывать. Ты
спутала невоспитанность с правдивостью. Когда я прихожу, чтобы любоваться
тобой, я не могу этого скрыть. И если я этого не сделаю, то появится
кто-то другой и вскружит тебе голову недомолвками, столь милыми девичьему
сердцу.
- Кто угодно! - воскликнула в сердцах Наташа. - Только не юнец с
преувеличенными мышцами, который сосет сгущенное молоко, как теленок, и в
свободное время поднимает камни.
- Одни собирают марки, - сказал Такаси, - другие бабочек. А третьи
изобретают вечный двигатель. Мне интересно поглядеть, что я могу изобрести
из себя самого.
- Ты все равно не станешь сильнее лошади. И я тебя скоро возненавижу.
- Опять недомолвка, - произнес грустно Такаси. - Вме
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика