Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33

ГОРОД НАВЕРХУ

омко.
Крони спрыгнул с койки и поднял руки, чтобы поглубже вздохнуть. Ему
нравилось, как пахнет здесь воздух. И на улице и даже в палатке. Легкие
запахи лекарств, жившие в воздухе, лишь подчеркивали его свежесть.
Крони отодвинул шторку умывальника и включилводупохолодней.
Почистил зубы и причесался. Надо бы постричься, как Такаси. Потом вернулся
в комнату и, перед тем как одеться, застелил койку. Он подошел к столику и
нашел там записку: <Для Крони. По таблетке три раза в день>. Проглотил
таблетку, не запивая. И тут ноги его стали слабыми, и он опустился на
койку, сжимая в руке записку.
Он зажмурился, ударил ребром ладони по ноге. Снова прочел: <Для
Крони. По таблетке три раза в день>.
Крони не умел читать. Ни на каком языке. Ни на своем, ни на верхнем.
Он появился здесь два дня назад. И все попытки общения за прошедшие
два дня ограничивались примитивными действиями. Он бил себя в грудь и
говорил: <Крони>. Такаси бил себя в грудь и говорил: <Такаси>. И оба
смеялись и повторяли эти имена, потому что имена уже обещали на будущее
какой-то сдвиг в отчаянном и обидном непонимании.
<Гера?> - спрашивал Крони и показывал на Наташу.
<Наташа>, - отвечал Такаси.
Круминьш обводил руками город и спрашивал что-то. Крони показывал в
сторону леса, к пещерам. Потом Крони обводил руками вокруг, и Круминьш
показывал на потолок, по которому крутилось, показываясь порой из-за сизых
пятен, освещая землю, текучее Озеро Легкой Лавы.
<Какой потолок?> - подумал Крони с легким чувством снисхождения к
себе, вчерашнему. Потолок бывает в пещерах. А над палатками - небо,
бесконечное небо, по которому плывут облака и которое тянется в звездный
мир, приславший сюда археологов, потому что на планете никого нет в живых.
Информация, перешедшая к Крони и принадлежавшая ранее Гюнтеру, не
подавляла то, что было известно Крони ранее, она добавилась к его знаниям
и опыту, и убежденность мозга в том, что новые знания и язык, которыми он
владеет, свойственны ему искони, помешали Крони осознать свое перерождение
сразу. Он говорил с Анитой, не чувствуя, что говорит на чужом языке, он
прочел записку и послушно выпил таблетку, не вспомнив сначала, что не
умеет читать. Он рассуждал о характере Станчо, забыв, что до той минуты не
выделял Станчо из других членов экспедиции и это звукосочетание ничего ему
не говорило.
Надо идти завтракать. А то они будут волноваться. Крони натянул еще
вчера ушитый Кирочкой комбинезон и сунул записку в карман. Ему жаль было
расставаться со свидетельством причастности кмиру,перед которым
бессильны и Мокрица, и все директора, и - как его звали? - квартальный
Ратни, грязная жаба с лицом голодного паука.
Он вошел в столовую и сразу догадался, что они уже обо всем знают.
- Доброе утро, - сказал он. - Куда садиться?
- На свое место, - ответил Круминьш, не поднимая глаз от тарелки,
потому что ему хотелось смеяться.
- Макароны будешь?- спросил Петерсон, обладавший удивительным
свойством переходить на <ты> на второй час знакомства.
- Буду.
- Как спалось? - спросил Такаси.
- Хорошо, спасибо.
Петерсон подвинул к Крони тарелку с макаронами, молоко, сок.
- Можно подумать, что я именинник, - произнес Крони. - Все молчат и
слушают.
Он резко подвинул к себе стакан с соком, сок выплеснулся из стакана и
брызнул на брюки.
- Доннерветтер! - вырвалось у Крони.
И хохот, как наводнение, захлестнул столовую.
И когда стало потише, Анита сказала рассудительно:
- Гюнтер переборщил со словарным запасом.
- Надо было лучше фильтровать, - заметил Станчо.
- Правильно, - согласился Такаси. - Умоляю тебя, Крони, не произноси
слова, которые тебе приходят в голову в моменты стресса. Родители не
обращали должного внимания на воспитание Гюнтера.
- Не обижай моих родителей, - сказал Гюнтер почти серьезно. - Они
пытались сделать все, что могли, и даже послали меня в школу.
- Наташа, передайте мне, пожалуйста, соль, - попросил Крони.
- Почему вы так смотрели на меня? - спросила Наташа, когда они после
завтрака вышли из палатки. - Как будто вы со мной знакомы.
- Я знаю одну девушку, там, у нас. Она очень на вас похожа.
- Она вам нравится?
- Она не может мне нравиться. Она чистая, а я - вонючий трубарь.
- Кто?
- Трубарь, который чинит трубы в туннелях.
- Крони, - позвал Круминьш. - Если вы готовы к разговору, мы вас
ждем.
Крони кивнул.
- Я тоже останусь, - сказала Наташа.
- Неволить никого не буду, - ответил Круминьш. - Только подумайте,
что работать нам осталось несколько дней. А может, и того меньше. Зарядят
дожди, и все. Я сам постараюсь успеть на раскоп.
Все выслушали его, не возражая, как упрямые школьники, давно решившие
уйти в кино со скучного урока. И остались. Уехала только Анита, ценившая
каждую минуту археологического счастья, и Петерсон, который вышел на
совершенно неповрежденную жилую комнату и не хотел рисковать, откладывая
работу на день.
- Вернемся в столовую? - спросил трубарь.
Пресс-конференция выглядела буднично, совсем не так, как положено
встречаться представителям стольдалекихцивилизаций.Единственная
трудность заключалась в том, что Крони не знал, как начать. И потому
сказал:
- Я, если позволите, расскажу вам о вонючем трубаре, о Чтении и
путешествии к Огненной Бездне, о том, что узнал от Спелов и как пошел
искать Город Наверху и светлую пещеру с голубым потолком. А потом вы
расскажите о том, что мне самому еще не ясно...
Гюнтер, Макс Белый и Крони вернулись от входа в подземелье на три
часа позже, чем обещали. Виноват был гравитолет, который сломался, и
Станчо пришлось выручать их на обычном вездеходе.
Правда, искатель работал надежно - должно же хоть что-то работать
надежно, - и им удалось проследить расположение верхних, покинутых уровней
подземного города.
Когда ехали обратно, Гюнтер говорил:
- Нам бы раньше его засечь. Ведь совсем рядом. Пять километров. Но
меня смущает другое. Здесь зона активного вулканизма. И выражение <жить
как на вулкане> имеет к городу прямое отношение.
Крони молчал. Он понимал, что с каждым часом приближается тот момент,
когда он скажет им <до свидания> и протиснется в узкую дыру под скалой,
откуда начинается спуск к городу. Он должен был вернуться, а это так
близко к смерти, от которой он был не столь далек и раньше. Теперь же она
казалась зловещей гадиной, во снах принимавшей образ ласково говорящего
Мокрицы или старухи у квартального бассейна, которой он отдал кусок мыла.
Крони начинало казаться, что он не сможет дышать тем воздухом, что его
будет рвать,выворачивать наизнанку от тех запахов, и он начинал
испытывать недоброжелательность к Гюнтеру, сидевшему за рулем вездехода,
за то, что тот поделился с ним своим разумом. Крони было жалко себя. Мозг,
накормленный новыми знаниями, протестовал против того, что ему предстояло,
и из жалости к себе возникало ощущение одиночества, отстраненности,
подобное тому, что может испытывать человек, всходящий на эшафот и не
желающийразыскивать втолпелицаизбежавших арестатоварищей,
единомышленников, потому что они останутся живы.
Город остался справа, они подъезжали к лагерю той же дорогой, которой
четыре дня назад брел Крони. Солнце распласталось над лесом и было
багровым.
- Завтра будет ветер, - произнес Гюнтер.
- Да, - кивнул Макс.
- Мне теперь есть с кем говорить по-немецки, - сказал Гюнтер,
подгоняя вездеход к ряду машин, стоявших у большой палатки мастерской. -
Мою сентиментальность не выразишь на терра-лингве. Это язык для бездушного
Макса.
Крони разыскал Круминьша в лаборатории у Такаси.
- Вилис, - обратился к нему Крони. - Я хочу с вами поговорить.
- Ты будешь говорить здесь? - спросил Круминьш.
Такаси составлял консервант и был похож на мясника в блестящем
фартуке и длинных, с раструбами перчатках.
- Да. У меня нет секретов. Мне надо вернуться в город.
Круминьш молчал. Крони было бы приятнее, если бы он сказал что-нибудь
вроде: <Тебе надо отдохнуть, набраться сил, не спеши>. Ничего такого
Круминьш не произнес. Он смотрел на Крони, чуть наклонив голову, всем
своим видом изображая внимание.
- Я вернусь в город и скажу людям, что наверху можно жить. Что их
проклятый мир не ограничивается каменными стенами и мокрыми туннелями. Я
выведу людей наверх, чего бы то мне ни стоило.
Круминьш ответил не сразу. Как будто ждал продолжения. Потом спросил:
- И к кому вы пойдете, Крони?
- К людям. Я скажу...
- Вы, очевидно, имеете конкретный план, - настаивал Круминьш. - Я
надеюсь, что вы его имеете.
- Я не задумывался, - ответил Крони, охваченный идиотским чувством
ученика, не выучившего урока и стоящего перед доской с непонятными
уравнениями, а учитель следит за тобой со снисходительной жалостью. Это
было чужое воспоминание, потому что трубарь никогда не ходил в школу.
- Я думал о том, как вам, Крони, действовать в дальнейшем, - сказал
Круминьш. - Конечно, вы правы. Надо найти по возможности безболезненный
путь, чтобы вернуть планету вашим людям. Но вы понимаете, что столкнетесь
с оппозицией? Есть инерция, убеждение людей в единственности их мира. Вы
попадете в положение сумасшедше
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика