Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ГОРОД НАВЕРХУ
го для большинства и опасного человека длятех, кто хочет сохранить власть. Они сделают все, чтобы вас убрать, чтобы
стереть саму память о вашем появлении. Со временем они проверят, так ли
все обстоит, как вы сказали. Они вышлют разведку наверх, и можно
представить, что лет через двадцать - тридцать в подземном городе будет
все как прежде, зато на поверхности появятся тайные дома для сильных,
сады, в которых они будут держать своих детей, потому что подземный климат
плохо отражается на их здоровье. Остальные останутся в неведении, и бунты
их будут подавляться. Восстание вообще трудно устроить в мире, разделенном
на этажи.
- Но ведь так не может продолжаться вечно, - вмешался Такаси. - Так
не должно быть. Будет другой Крони... третий.
- Но когда? И в истории Земли бывали периоды, когда миллионы людей
находились в условиях никак не лучших, чем жители подземного города.
- Нет, - возразил Крони. - Не может быть. - Но память Гюнтера
подсказала - могло.
- Я полагаю, - продолжал Круминьш, - что после того, как первый из
директоровпобываетнаверху,кругпосвященных станетнепрерывно
расширяться. Нельзя допустить, что лишь маленькая кучка людей будет
выползать погреться на солнышке. Кто-то должен обслуживать их, строить
наземный дом, разводить наземный огород. Об этом узнают стражники,
доверенные инженеры, и ваш мир постепенно начнет изменяться. Но пройдет
много лет и прольется немало крови, прежде чем подземный город будет
окончательно покинут.
Крони слушал его и за сухими словами Круминьша видел туннели, по
которым ползут и погибают люди. Он видел умирающего Леменя и крыс,
выходящих на улицы.
- Я все равно пойду, - решил Крони. - Мне, правда, хотелось пожить
здесь еще, но я пойду.
Крони попытался улыбнуться, и улыбки не получилось.
- Подожди,- сказал Круминьш. - Мы понимаем тебя, Крони. И,
пожалуйста, не воображай, что ты отправишься туда сам по себе. Тебе одному
не справиться.
- Я пойду с тобой, - проговорил Такаси.
Такаси позвал Крони и Наташу в воронку, охотиться на рыбу. <Туда, где
ты проваливался>, - сказал Такаси. Он выпросил у Станчо высокие сапоги и
большой ковш. Крони согласился. Странно, подумал он, Наташа не так уж и
похожа на Геру, что прячется в увешанной старыми тряпками норе, которая
казалась верхом роскоши бедному трубарю.
Такаси отдал Крони бадью, в которой собирался тащить обратно добычу.
Сам взял все остальное. Наташа утонула в высоких сапогах, и идти ей было
неудобно.
- Я лучше надену скафандр, - решила она. - Без шлема.
- Вы наивны, принцесса, - ответил Такаси. - Кто будет отмывать
скафандр от грязи? Спроси у Крони, он уже там купался.
- За мной погнался тигр, как только я вылез, - напомнил Крони.
- Станчо подарил шкуру Кирочке, - сообщил Такаси. - Тебе не жалко?
- Он спросил моего разрешения, - сказал Крони. - Мне не жалко. Мне
удивительно, что я одолел тигра.
- Ты хотел бы отнести шкуру Гере? - спросила Наташа.
- Она бы не приняла ничего из рук трубаря. Ты забыла, что она дочь
директора.
- Это мне ни о чем не говорит, - засмеялась Наташа. - Но открою тебе
тайну. Мой отец очень важный писатель. А родители вот этого японца никогда
в жизни не покидали своего городка на Хоккайдо.
- Ну, вы другое дело, - сказал Крони.
- Наташа, - произнес Такаси, - можно, я остаток пути понесу тебя на
руках? Я преклоняюсь перед твоей родословной.
- Неси свои лопаты. Большего ты не заслуживаешь, - ответила Наташа. -
А мне вашу Геру жалко, - добавила она без всякой связи с предыдущим. -
Когда она выйдет, я буду о ней заботиться.
Часа за три они вытащили из грязи трех рыбин, уморились, измазались и
уселись отдохнуть на валу, что окружал воронку. Такаси с Наташей все
шутили и спорили. Крони улыбался и поддерживал разговор, но порой так
углублялся в мысли, что переставал слышать спутников.
Неожиданно из тростников вышло привидение.
Они не заметили, что опустились глубокие синие сумерки, и привидение
вобрало в себя синь этих сумерек и зажглось изнутри. Что-то привлекло его
к воронке. Может быть, шум и чавканье грязи. И теперь оно остановилось в
нерешительности на краю тростников, и казалось, что стебли прорастают
сквозь него.
- Ой, - прошептала Наташа.
Крони, уже знакомый с привидениями, удивился ее испугу. Чего бояться
привидения?
Такаси приподнялся, прикрывая девушку, а Крони шепнул:
- Не пугай его. У нас ничего нет съедобного? Оно голодное.
Привидение увидело людей и скользнуло в тростники. Было видно, как
голубым облачком оно растворяется в зарослях.
- Оно голодное, - повторил Крони. - Я думаю, что оно выбралось из
подземелья вслед за мной и заблудилось.
- Что это такое? - спросил Такаси.
- Привидение, - сказал Крони. - Когда я искал библиотеку, встретил
одно. Привидения понимают человеческий язык. Но они не говорят.
Ночью, когда следопыты, Круминьш и Крони обсуждали план действий на
завтра, а Такаси с Анитой проверяли, насколько успешно электронный мозг
усвоил язык подземелья, Наташа взяла кусок хлеба и ведро с супом и вынесла
на склон холма, за зону зашиты.
Утром оказалось, что суп съеден, а хлеб пропал.
Утром все собрались у скалы, под которой был лаз.
Возникла некоторая суета, словно Крони собирался поставить рекорд и
его окружали болельщики, тренеры, секунданты и судьи.
- Ты похож на рождественскую елку, - сказал Гюнтер.
Внешне Крони выглядел нормально. Правда, одежду трубаря пришлось
выкинуть - от нее остались лишь лохмотья. Девушки перешили рабочий костюм
археолога так, что издали он мог сойти за одежду инженера. Спереди
комбинезон был на молнии, и достаточно было двух секунд, чтобы извлечь
подвешенный под мышкой парализующий бластер - плоский и легкий. На ручке
бластера было выгравировано: <Гюнтеру от признательной Греты>. Смысл
надписи Гюнтер объяснить отказался, но настоял, чтобы Крони взял именно
его бластер, а не стандартный, экспедиционный. В воротник вшили микрофон,
ипоэтому любое слово,сказанное Крони или произнесенное вего
присутствии, становилось немедленно известным наверху. Телевизионный глаз
передатчика помещался над левым верхним карманом комбинезона, а второй,
страхующий, на поясе, который сам по себе был чудом изобретательности
следопытов. В нем отлично размещались медикаменты, включая достаточное
количество дезинфицирующего пластыря, чтобы обклеить Крони с ног до
головы, неприкосновенный запас пищи, спрессованной в таблетки и могущей
прокормить группу из десяти прожорливых мужчин в течение двух недель. Там
же умещался гибкий кинжал и набор инструментов, который мог пригодиться
какпрофессиональному взломщику,такисамодеятельному строителю
вездехода. В ухо была вставлена горошина динамика связи, а в карманах
лежали всяческие разности вроде очков, позволяющих видеть в полной
темноте. Крони был экипирован на славу.
Он был польщен таким вниманием. Хорошо, если знаешь, что друзья
слышат каждый твой вздох, каждое твое слово, а если будет плохо, ты можешь
их позвать на помощь.
- Ну, трубарь, - сказал Такаси, - пошли?
Он спускался с Крони на два яруса вниз, где устроили промежуточную
базу. Такаси был в скафандре и шлем держал в руке, словно запасную голову.
Он должен был выступать в роли резерва.
- Я вас поцелую, - произнесла Наташа.
Наташа сначала поцеловала Крони. Она была с ним одного роста, и
поцелуй попал в угол губ, и это было странное и острое ощущение.
Последними словами Крони, перед тем как он шагнул вниз, были:
- Меня еще никто в жизни не целовал.
ГЛАВА IV
ВОЗВРАЩЕНИЕ ТРУБАРЯ
Госпожа Гера Спел, милостью бога Реда дочь директора Спела, горько
плакала. Она плакала, потому что жизнь ее завершалась бессмысленно и
мучительно.
Она лежала в постели, было зябко, и она никак не могла решиться
скинуть с себя одеяло, сшитое из крысиных шкур. От одеяла дурно пахло, но
когда она сказала об этом отцу, тот поморщился, как будто она упомянула о
чем-то неприличном, и заметил:
- Тебе мерещатся глупости. Это от болезни.
Господин директор Спел свыкся с болезнью и неизбежной скорой смертью
дочери. Ее мать тоже кашляла кровью и умерла от этого, и доктор сказал,
что медицина не знает никаких средств против этой болезни, которая
гнездится в груди и недоступна мазям и примочкам. Директору Спелу было
горько сознавать, что дочь его не родила ребенка, что так нелепо и позорно
для доброго имени древнего рода Спелов кончилась история с ее женихом,
дело которого, состряпанное Мокрицей, не удалось замять. И оно показало
всем, что Спел уже не самый сильный человек в городе.
Гера лежала под крысиным одеялом и разглядывала знакомые замысловатые
подтеки и трещины на потолке спальни. Гера никак не могла примириться со
смертью, и в кошмарах, которые ей теперь снились каждую ночь, она видела,
как карабкается по туннелям, потому что впереди должен быть свежий воздух
и много света и Город Наверху. Виноват был тот трубарь. Трубарь Крони. Она
почему-то запомнила его имя, хотя никто не запоминает имен трубарей. Он
был странный человек, этот Крони, и ей было жалко, что он умер в туннелях.
Надобыло вставать иначинать новый бесконечный день.Гера
разрывалась между ожиданием,чтонас