Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24

Царицын ключ

пал, щелкнул, раскрылся, и из него стаей голубей
разлетелись листы бумаги. Эдуард прыгнул вперед и накрыл собою сундук.
Ожесточившись, Андрюша сделал выпад шпагой и с размаху воткнул ее в зад
фельдшера. Тот взвизгнул, но добычу не выпустил.
Андрюша уже понял, что сундук пуст - серебряная монета выкатилась из
него, побежала, сверкая на солнце, по дорожке к круглому прудику и
улеглась на бордюре.
- Так я и думал! - сказал дед, подобрав один из листов. - Это отчет.
Об израсходовании государственных средств.
- Значит, денег нет? - спросил Андрюша.
- Откуда же им быть? Наш предок реабилитирован! Посмертно!
- Я пошла, - сказала Ангелина. - Веня ждет. - Дед собирал листы отчета.
- Ты справишься? - спросила Геля Андрюшу.
- Справлюсь, - ответил тот, отбрасывая ногой в сторону зонтик. - Идите.
И вы вставайте, Эдуард!
Эдуард не отвечал. Одной рукой он держал себя за уколотое место, второй
шарил внутри сундучка, все еще не веря, что тот пуст.
- Подлец, - сказала Ангелина, проходя мимо. - Еще Ваську простить
можно, а вас никогда.
- Где деньги? - кричал Эдуард, не видя никого вокруг.
Монета, сверкающая на краю пруда, попалась его отчаянному взору.
Эдуард пополз к ней по дорожке. Зеленые раки удивленно глядели на него
- думали, свой. Неловко дернувшись, Эдик свалил монету в воду и тут же
рухнул вслед за нею и сам, а раки подняли клешни, словно желая защитить
сверкающее сокровище.
- Я за Ангелиной побежал, - сказал дед. - Вдруг там Васька?
- Не бойтесь, - сказал Андрюша, - он теперь тихий.
Эдуард барахтался в прудике живой воды, сражаясь с раками, и победить в
этой схватке никто не мог. Любая рана, любая травма затягивалась тут же,
оторванная лапа на глазах отрастала у рака, наверное, если бы кто из
врагов откусил Эдуарду голову, и она отросла бы заново. Но голову раки
фельдшеру не откусили, и тот вырвался из их объятий, вылез на берег,
голый, белый, в свежих шрамах, и пополз обратно к сундучку, сжимая в
кулаке серебряный рубль.
Андрюше надоело смотреть на фельдшера. Он сунул шпагу за ремень и
огляделся. Увидел заросшую подорожником тропинку. Пройду по ней немного,
решил он. Пять минут ничего не меняют.
Раздвигая ветви розовых кустов и лопухов, схожих с бананами,
увернувшись от здоровенного шмеля, Андрюша миновал домик.
Заросший мхом склон холма не пружинил, был твердым, но твердым иначе,
чем камень, - эту разницу нельзя было выразить в словах или даже в мыслях,
но она была. Андрюша опустился на корточки, оторвал пальцами слой мха и
увидел неровную, шершавую поверхность металла.
Железная гора, подумал он и взобрался на вершину этого небольшого
крутого холма. Буйная зелень долинки вокруг источника осталась внизу,
здесь дул ветерок и было прохладней. Отсюда была видна крыша домика
секунд-майора, скрытая зеленой шапкой листвы, белый купол ротонды и темный
изумруд прудика... Андрюша огляделся. Долина Царицына ключа была кругла и
ровным дном похожа на большой кратер, а металлический холм горбился как
раз в центре этого кратера. И Андрюша понял, что, вернее всего, сюда в
незапамятные времена упал огромный метеорит. Принесенные из глубины
космоса странные соединения тамошних неведомых веществ пропитали родник,
бьющий из земли, сказочной силой, и вода здесь приобрела свойства, которых
нет больше нигде на свете.
А может, и не это? Может быть, эта металлическая глыба рождена в недрах
земли и выдавлена оттуда сжатием или вулканическим взрывом? И сила ее в
сочетании элементов, родивших живую силу воды?
Дальше, за откосом, что-то светлело. Спустившись туда, Андрюша увидел
на холмике, поросшем короткой травой, покосившийся крест.
Трава там знала, что нельзя подниматься высоко, нельзя скрывать в
буйстве своем память о том, кто здесь похоронен.
Рядом скамеечка, словно кто-то приходил сюда.
На кресте прибита табличка. Надпись почти выцвела, но под ярким солнцем
Андрюша смог прочесть:
"Ее Императорского Величества Преображенского полка секунд-майор Иван
Полуехтов скончался декабря 8 дня 1762 года.
Мир праху твоему, отец и муж".
Андрюша присел на скамейку. Значит, он жил здесь, и сказка лгала,
потому что сказки придумывают люди, которые не все знают. Никому в деревне
не открыла Елена, что майор не погиб, а остался у своего ключа и жил тут
еще долгие годы...
И вдруг Андрюша понял, что он - это не он, не Андрей Семенов, студент
из Свердловска, а секунд-майор Иван Полуехтов, изгнанник и отшельник.
Осенний ветер дует над этим холмом, майор думает о том, что то ли когда-то
этот железный холм упал с неба, подобно огненным камням, и принес на землю
тайну и живительную силу со звезд, то ли вылез из земли, а эта живая вода
- само естество нашего подлунного мира... Тоска и одиночество владели им -
тешила лишь надежда, что придет Лена, придет и останется здесь на неделю,
скажет в деревне, что поехала к родным в Пензу. Обещала любезная пожить с
ним, малыша возьмет, младшего, других нельзя, проговорятся...
Майор сунул руку в карман камзола, вытащил серебряный рубль - нужны ли
кому эти деньги, оставшиеся от царской казны? Ясное дело, никто не
поверит, что он все истратил на работу, не крал, не обманывал, не утаивал.
Не докажешь... Секунд-майор поглядел на рубль с профилем императрицы,
кинул вдаль, в траву, а сверху спустился камнем верный Гриша, подхватил
монету и унес. Может, подняться сейчас, вернуться в Петербург, там жизнь,
там балы и маневры, разговоры о политике и дворцы на набережных. Но нужно
ли тебе это, Иван Полуехтов, ты же сидишь, годы проходят в забвении и
ничтожестве, ждешь одного - как послышатся шаги у порога твоего домика.
Придет твоя Елена, уже немолодая, растолстела, руки огрубели от работы,
одна свой позор несет - мужиков нету, а она от кого - от духа святого
третье дитя в люльке качает? А верна, через лес по дыре черной ходит и
ходит к своему Ванечке, а Ванечка хоть и не хворый - как тут захвораешь,
если вода живая, только от тоски пропадешь, - но стареет Ванечка,
сварливый стал.
Елена говорила: убежим, уйдем на юг, на Волгу, на Кубань. Но не тянет
уже к людям, да и не может бывший секунд-майор заниматься разбойничьим
делом или крестьянским трудом. Лучше останется он до смерти, как часовой
на посту, у живой воды.
Порой станет совсем невмоготу, выходит тогда секунд-майор к людям в
парадном мундире, при шпаге, идет лесом, близко к домам не подходит, но на
дымы глядит, на ребятишек играющих - на своих в особенности.
Ребята крепкие - еще бы, вода живая в речке подмешана, немного, а для
здоровья хватает.
Иногда в лесу кого встретит... И люди уж знают, но считают его за
неживой призрак, опасаются, бегут. Иногда встречает знакомого медведя, его
еще в бытность в деревне учил из пушки стрелять.
Медведь все ходит к пушке и, видно, медвежат научил.
"Помру я, - подумал спокойно майор, - куда денешься? Помру. Пускай
Елена здесь меня похоронит, отсюда вид хороший, далеко на горы смотришь,
на холодные вершины, на облака бегущие, на птиц перелетных. Птицы
опускаются у родника, раны лечат. И пройдет много лет, и попадет сюда
какая душа, увидит мой крест и поймет мою печаль, и поймет, что эти годы
жил я одной любовью, и без нее давно бы помер без следа и без могилы..."
Крест стоял на зеленом косогоре, покосившийся крест, одинокий, как тот
майор. Впрочем, давший начало целой деревне - и Кольке, и Глафире, и
Ангелине...
Надо идти обратно. Фельдшера оставлять нельзя, напакостит чего-нибудь,
будет деньги искать, ротонду разрушит.
33
"Может быть, - думал Андрюша, подгоняя сквозь черную пещеру присмиревшего
Эдуарда, - назовут санаторий или заповедник именем майора Полуехтова. Да
вряд ли - он фигура как бы внеисторическая, не борец, не мститель. А
жалко..." Эдуард постанывал. В одной руке он нес крышку сундука, в другой
сжимал серебряный рубль с портретом толстой востроносой бабы с грудями,
как жернова.
- Украли, - повторял он и вздыхал. - Мошенники, грабители. Я же хотел
для народа.
Когда они вышли из расщелины и впереди показалась трясина, Эдуард
заволновался и сказал:
- Надо оказать помощь Василию. Мы гуманисты или нет?
- Гуманисты, - сказал Андрюша. - Сейчас принесете палку и вытащите.
Но палка не понадобилась. Они увидели, что Василий все так же стоит по
горло в трясине, а на бережку сидит на корточках дед Артем с бумагой на
коленях, рядом длинный шест. И пока они шли вокруг топи, Василий монотонно
перечислял свои и Эдуардовы грехи, а дед в паузах приободрял его:
- Давай, давай, преступная твоя физиономия, все выкладывай, а то не
видать тебе берега! - И Василий продолжал исповедь.
Он увидел Эдуарда, только когда они подошли к деду.
- Вот он! - забулькал Василий. - Он мной руководил. А я по глупости
слушался. Где клад? Где деньги?
- Это легенда, только легенда, - сказал Эдуард. - И я спешил сообщить
тебе об этом. И помочь выбраться из болота. Прости, что не смог сделать
этого раньше - помогал Ангелине.
- Ну и подлец ты, Эдик, - сказал дед Артем.
- Это что у тебя? - спросил Василий, показывая глазами на крышку
сундучка. - Клад?
- Сувенир, - быстро сказал фельдшер. Он был почти гол и прикрывал живот
этой крышкой. - На память об историческом прошлом нашего края.
Артемий Никандрыч, не верьте ни единому слову этого мерзавца и подонка.
Он хочет меня оклеветать...
- Ничего, - сказал дед Артем, - разберемся.
Василия вытащили с трудом, пять потов сошло, пока трясина отпустила
его. Эдуар
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика