Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Царицын ключ
нем не написано. - Андрюша уже оправился от потрясения, но аппетитк нему еще не вернулся, потому он сидел на диване и штопал джинсы. - Кем
же он работает?
- Из пушки стреляет. Больше некому, - сказала Глафира Сергеевна. -
Мужиков в деревне недобор, все на работе, а традиции, сами понимаете, надо
поддерживать.
- Вы хотите сказать, что у вас есть пушка? - Элла Степановна почему-то
не так удивилась необычной работе медведя, как действующей пушке в далекой
деревне. - Настоящая? Это же опасно.
- Без пушки мы, простите, не можем, - сказала Глафира, с наслаждением
хрустя рафинадом. - Пушка у нас уже двести лет стреляет.
- А если вы в кого-нибудь попадете?
- Холостыми стреляем, - возразила Глафира Сергеевна. - Нам общество
охотников выделяет черный порох. По безналичному расчету.
- А почему медведь? - спросил Вениамин. - В других деревнях тоже все
заняты...
- В других деревнях с пушками плохо, - сказал Андрюша, перекусывая
нитку. - Очень мало пушек в других деревнях. - Он обернулся к Глафире
Сергеевне. - А пушка старая?
- Пушка старая, - сказала Глафира Сергеевна. Андрюша ей не нравился.
Неопрятен, не пострижен, бегает по деревне с чужим ружьем. - Из пушки
за двести лет ни в кого не попали, а ты, голубчик, в первый же день
медведя покалечил.
Элла Степановна достала блокнот.
- Глафира Сергеевна, - сказала она, - пожертвуйте еще пять минут. Вы
утверждаете, что традиция уходит корнями в глубокое прошлое. В легендарное
прошлое...
- Не в легендарное, а в историю. Майор Полуехтов постановил сигнал
давать, вот и тянется... Вы уж простите меня, в правление пора, звонка
ожидаю из района. Совещание по льноводству в области, на кого хозяйство
оставлю?
Глафира выпрямилась, развела широкие плечи, свела к переносице
соболиные брови.
- Я пошла, а вы уж больше не самоуправничайте, мало ли чего натворите,
фольклористы.
- Простите, - сказала Элла. - Мальчики хотели творить добро.
Глафира Сергеевна надела сапоги, старый мужнин китель и ушла в
правление. В доме остался Коля, смышленый, синеглазый, белобрысый.
- Хотите, про пушку расскажу? - сказал он.
- Нам бы лучше услышать это от твоей бабушки, - сказала Элла
Степановна. - Ближе к источнику.
Коля прошелся по комнате, остановился у лавки, на которой лежал
фотоаппарат Андрюши.
- Светосила вас устраивает? У этих "Юпитеров" она маловата.
- Чего? - спросил Андрюша. - Ты откуда знаешь?
- Я "Канон" предпочитаю японский, - сказал мальчик. - С "Никконом"
резковато получается.
- Ага, - согласился Андрюша. - Резковато, значит? И откуда у тебя
"Канон" и "Никкон"?
- Ясное дело, из Японии, - сказал Коля. - Легенду-то о пушке будете
записывать? А то мне идти пора.
- Запишем, - сказал Андрюша. Мальчик ему понравился. Живой ребенок, не
стесняется, водит мотоцикл...
Андрюша включил магнитофон. Коля покосился на кассету, откашлялся и
медленно заговорил, придавая голосу басовитость...
- Дело было еще до революции. Здесь стояла крепость, которая охраняла
Россию от викингов и французов.
Вениамин отложил учебник португальского языка, протер очки.
- Как же сюда викинги добрались? - спросил Андрюша.
- Не перебивай, пленку зря тратишь, - сказал Коля. - С моря добрались,
через тундру, тайгу, рвались к Свердловску. Во главе крепости стоял майор
Полуехтов, мы тут полдеревни Полуехтовы в его честь. Это был отважный
офицер, гвардеец, птенец гнезда Петрова, и он сюда попал за то, что был
участником героического восстания декабристов.
Голос Коли окреп, он ходил по комнате и махал руками.
- И вот однажды, когда весь гарнизон спал, утомленный борьбой со
стихией, в разгар бури к крепости подкрались фашисты. Примерно полк
фашистов из дивизии "Мертвая голова".
- С танками? - спросил Андрюша.
- Еще одна перебивка, и я кончаю рассказ, - пригрозил Коля. - И вам
никогда не узнать, чем все кончилось.
- Молчу, - сказал Андрюша.
- Так вот... Фашисты тихо подкрались к крепости, только поляна отделяла
их от гарнизона. Еще один бросок - и путь на Свердловск открыт. Но в этот
момент раздался залп пушки! Майор Полуехтов вскочил с походной раскладушки
и бросился во двор. Солдаты за ним. И что же они видят? В воротах еще
дымится пушка, а подле нее бурый медведь. Сотни фашистов валяются
замертво. Тогда Полуехтов закричал:
"Эскадрон, сабли наружу! За мной!" И бросился в атаку. Бой был
неравным, и все защитники крепости пали смертью храбрых. Только и фашисты
все погибли. Вся дивизия "Мертвая голова". Вот и все.
- Как все? - удивился Андрюша. - А как же пушка и медведь?
- Пушку оставили как память о Полуехтове. Можете поглядеть, она в
деревьях стоит на площади. И постановили, чтобы медведь с тех пор каждое
утро приходил и стрелял в честь подвига майора. Но это не сказка, а уже в
самом деле.
- Как слабо здесь поставлено преподавание истории, - сказала Элла.
- Мифотворчество, - сказал Вениамин. - Современное мифотворчество.
Майоры, фашисты...
- Что же я, не понимаю, что мифотворчество? - обиделся вдруг мальчик. -
Я не хуже вас знаю, что фашистов здесь не было. Разве это что-нибудь
значит?
- К сожалению, ничего не значит, Коля, - согласилась Элла Степановна. -
Спасибо тебе за интересный рассказ.
- Пожалуйста, - успокоился Коля. - Я пойду. У меня дел много.
Он достал из-под лавки большую спортивную сумку с надписью
"Олимпиада-80", перекинул ее через плечо, от дверей сказал:
- Обедать если будете, то к двенадцати тридцати как штык.
Андрюша сменил кассету.
- Чепуха, - сказал он. - Ребенок нас разыграл.
- Это не так и важно, - сказал Вениамин. - Зато мы присутствуем при
рождении фольклора.
- Меня волнует другое, - сказал Андрюша. - Пушка существует, а медведь
из нее стреляет. И это не легенда.
- Нет, не легенда, - согласился Веня. - Помочь тебе джинсы зашивать?
- Зачем? Лишняя дырка им не помешает.
Дверь скрипнула, возник Эдуард.
- Доброе утро, - сказал он радостно. - Должен вам сообщить, что Мишка в
полной безопасности. Я промыл ему раны. С риском для жизни.
Вы слышали, Элла Степановна, о событиях сегодняшнего утра?
- Слышала, - сказала Элла. - Простите нас.
- Я тому Мишке не доверяю, - сказал Эдуард. - Это зверь большой
хитрости и коварства. У него взгляд преступника.
- Но все-таки из пушки стреляет, - сказал Андрюша.
- Элементарная, простите, дрессировка. Я сам видел, как зайцы в цирке
стреляют. Там шнур висит, а Мишка за него и дергает. Вот и вся тайна.
- Нет, Эдуард Олегович, - сказала Элла, - я не согласна с вашим
отношением к этому животному. Это красивая и древняя традиция. А традиции
надо беречь.
- Да какая там древняя! Приблудился медведь, может, из зоопарка сбежал.
А если бы он, простите, задрал вашего молодого сотрудника?
Что бы вы сказали в Академии наук?
- Она бы промолчала, - ответил за Эллу Андрюша. - Потому что иной
участи я не заслуживаю.
- А я в вашем поступке усмотрел благородство, - не согласился Эдуард
Олегович. - Так вы не забыли, что нам пора с деревней познакомиться?
Как, Элла Степановна, не возражаете?
- Я не пойду, - сказал Андрюша.
- Это еще почему? - удивилась Элла Степановна.
- Мне пленки разобрать надо.
- Молодому человеку стыдно выходить на улицу. И я его понимаю, ох как
понимаю, - закручинился Эдуард, и Андрюше стоило больших усилий не
ответить.
6
Элла Степановна шла посередине. Справа Эдуард, слева Вениамин.
Андрюша поглядел им вслед в окно и подумал о том, что Элла, к
сожалению, в присутствии Эдуарда расцветает, хотя фельдшер явно того не
стоит. При внешних и душевных качествах начальницы экспедиции можно
отыскать себе поклонников интереснее.
Андрюшин недобрый взгляд не смог пронзить оконное стекло, и потому
Эдуард ничего не почувствовал. Он описывал местные достопримечательности,
элегантно поводя руками и стараясь показаться более осведомленным, чем был
на самом деле. Эдуард попал в Полуехтовы Ручьи всего полтора года назад в
поисках тихого места, где можно передохнуть от приключений бурной и не
всегда счастливой жизни. И хоть он устроился здесь надолго, даже собирался
откупить дом у тех Полуехтовых, от которых в деревне осталась только бабка
Федора, хоть хор, которым он руководил не без энтузиазма, выезжал уже на
районный смотр самодеятельности и получил там диплом, все же он оставался
в Ручьях чужим не только потому, что местные жители считали его таковым,
но и потому, что в жизнь деревни он не особо вглядывался, истории ее не
знал и ею не гордился. Однако перед приезжими Эдуард показывал себя
старожилом и единственным в деревне интеллигентом.
- Дома у нас вековые, - говорил он. - Бревна с возрастом только крепче
становятся, а резьбу, обратите внимание, давно собираюсь переснять и
зарисовать - специалисты будут взволнованы. Не правда ли, изумительные
узоры, восхитительные!
- Резьба требует сравнительного анализа, - сказал Вениамин.
- Правильно. Вот и центральная площадь. Условно. Возникла от
пересечения двух улиц деревни.
- А сколько их всего? - спросил Вениамин.
- Две. Тридцать два двора. Магазин, правление бригады, тут же клуб, тут
же медпункт.
Остановившись на углу, Эдуард Олегович показал на давешний дом с
колоннами. Видимо, строитель хотел создать нечто фундаментальное и
обязательно белокаменное: и колонны, и ступени - все было деревянным,
беленым. Лишь два небольших льва по сторонам лестницы были из камн