Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Голые люди
подземном ходе, а мне нехотелось начинать военные действия раньше времени. Я не была окончательно
уверена в тех, кого собиралась освободить. Вдруг в самый решительный
момент они разбегутся?
... Сато вылез из подземного хода и внимательно осмотрел берег.
Пришельцы разбрелись по нему в поисках скудных плодов земли. Я же
улеглась за кустом, намереваясь немного подремать.
Так что, когда Матур, завидев обожаемого Сато, пригибаясь, подошел к
нему, они меня не заметили.
- Господин Сато! - прошептал Матур. - Тебя пиф-паф!
Он показал, как некто зловещий целится в Сато и стреляет. Сато понял. И
спросил по-английски:
- Кто? - Он знал несколько английских слов - то ли помнил с войны, то
ли поднабрался в лесах.
Я приподняла голову, наблюдая за Матуром.
Он выразительно обрисовал ладонями мою фигуру и показал, крутя пальцами
над головой, что у меня короткие вьющиеся волосы.
- Да, - сказал Сато. - Хорошо.
- Я, - Матур ткнул себя пальцем в грудь, - друг. - Он перевел палец к
груди унтер-офицера. - Сато, - опять палец в действии, - друг Матур. Сато
давай Матур камни.
- Камни?
Из-под ног Матур поднял несколько камешков и стал смотреть сквозь
камешек на небо.
- Камни! - повторял он. - Рубины. В мешочке. Дай мне. Я - хороший.
Сато не понял или сделал вид, что не понял.
Мне надоело их слушать, и я сказала по-японски:
- Директор Матур просит вас поделиться с ним рубинами, которые лежат у
вас в мешочке.
Сато не удивился тому, что я лежу так близко, хмыкнул и сказал:
- Передай ему, что он будет мой хороший друг много ночей и тогда я дам
ему камешки. Но не сегодня.
Что я Матуру и сообщила. К большому неудовольствию индуса. Причем, как
мне кажется, он был больше недоволен тем, что я услышала их разговор и
донос Матура на меня.
Сато обогнул куст и встал надо мной.
- Ты хотела меня убить? - спросил он.
- Нет, - ответила я.
- Он говорит, что хотела.
- Пускай говорит.
Я всей шкурой чувствовала приближение опасности. Ну что ж, может, лучше
и не ждать темноты?
Я продолжала лежать, чтобы казаться безопасной. Но, видно, моя нагота
натолкнула Сато на обычную для него светлую мысль.
- Матур! - позвал он. - Это твоя жена.
- Да, господин!
Матур тоже чуял неладное, но ему было сложнее, чем мне. Ему и жить
хотелось, и мешочек с камнями очень требовался. К тому же он должен был
догадываться, что жизнь в подчинении у унтер-офицера не вечна. А потом
придется возвращаться в цивилизованный мир, где я - доцент Варшавского
университета, а он - заведующий бутылками в нашей временной столовой.
- Я велю тебе получать удовольствие, - приказал Сато.
- В каком смысле? - поинтересовался Матур.
- Это твоя женщина. Покажи ей, что она - твоя.
Все. Начинается последнее действие, поняла я.
Матур вяло переминался с ноги на ногу, не в силах подойти ближе.
Голые люди стояли неподалеку.
- Панове, - сказала я по-польски, чтобы только По-из с Любой меня
поняли, - приготовьтесь к действиям.
Мои слова повергли их в смятение. Они боялись потерпеть поражение.
- Иди! - Сато издевался над Матуром.
- С вашего разрешения, я хотел бы подождать ночи. В наших краях принято
жениться в ночное время, вы меня понимаете?
- Я тебя понимаю, - сказал Сато. - Ты сказал, что ты мой слуга. Как же
ты себя ведешь?
- Я подожду, можно?
Тогда Сато сунул руку в карман своих полушортов и извлек оттуда
небольшой кожаный кисет.
- Знаешь, что здесь? - спросил он.
- Нет, - тупо ответил Матур.
- Тогда смотри.
Сато отошел на шаг, чтобы Матуру было до него не допрыгнуть, развязал
мешочек и вынул оттуда пригоршню камешков, в основном размером с горошину.
Размахнувшись подобно сеятелю, он кинул их в озеро. Матур взвизгнул.
Сато завязал мешочек и спрятал в карман.
- Ну как? - спросил он у Матура.
Толстыми пальцами Матур делал совершенно ненужные движения в области
живота, словно расстегивал и снимал несуществующие штаны.
Он был в трансе.
- Матур! - строго окликнула я его. Мне было стыдно за этого пожилого
человека.
- Да, конечно, - сразу откликнулся он. - Простите меня, мадам Анита.
Я совсем этого не желаю, клянусь вам, я отношусь к вам с уважением, но
ведь это просьба господина Сато. А у меня есть жена и дети, я их очень
люблю.
- Тогда вам не нужна вторая жена. - Мне не хотелось, чтобы он попал в
безвыходное положение.
- Вы совершенно правы, - согласился Матур. - Но вы, пожалуйста,
потерпите, я недолго, я сделаю и уйду, ведь вы не девушка, правда?
- Эти вопросы я обсуждаю только с любимыми мужчинами, - гласил мой
ответ. - И не на виду у коллектива.
Он начал склоняться вперед, и мне пришлось прикрикнуть на него.
- Пошел прочь, подонок!
А он продолжал надвигаться на меня, так что мне уже стало опасно дальше
лежать на песочке.
- Панове! - обратилась я к пришельцам. - Сейчас я займусь Сато, а вы
накидывайтесь на Матура. Он безопасен.
- Что? Что она говорит? - Надо отдать должное Сато - интуиция у него
была дьявольская.
- Она не хочет, - растерянно заявил Матур, как мальчик, который
жалуется маме на подружку, которая не дает ему игрушку.
- Сейчас захочет, - сказал Сато и вытащил из-за пояса пистолет.
- Хватайте Матура! - крикнула я остальным, а сама вскочила так, чтобы
Матур оказался между мной и Сато.
Потеряв меня из виду, Сато начал водить стволом пистолета, и тут - а
счет пошел на доли секунды - я прыгнула на Сато так, чтобы вышибить из его
руки пистолет. Что мне и удалось.
Сато успел отпрыгнуть и удержался на ногах. А мои голые союзники
оторопели и остановились, хотя Матура можно было брать голыми руками.
Из-за их очередного предательства я потеряла преимущество внезапного
нападения. Матур подхватил пистолет и трясущейся рукой направил его на
застывших в позах отчаяния пришельцев. Я увидела, как Сато тянет руку к
Матуру, чтобы отобрать пистолет, и поняла, что моя участь решена. И мне
ровным счетом ничего не оставалось, как бежать.
У меня было два направления - подземным ходом в пещеру или в озеро.
Узкий ход наверняка станет ловушкой - пока я буду по нему карабкаться,
Сато пять раз меня подстрелит, а если чудом мне повезет и он меня не
подстрелит, то уж обязательно достанет, пока я буду поднимать каменную
плиту.
Озеро тоже не обещало спасения, но лучше оно, чем ничего.
Так что я нырнула и постаралась как можно дольше не появляться на
поверхности. И пока я плыла под водой, я рассуждала, укрыться ли мне на
том берегу или нырнуть...
Я вынырнула посреди озера, чтобы набрать в легкие воздух, и тут же пуля
обожгла мне ухо: Сато стоял на самом берегу и целился весьма уверенно.
Никаких шансов скрыться на другом берегу у меня не было.
Значит - вниз.
Я успела глубоко вдохнуть и мысленно попрощалась с самой собой, Анитой
Крашевской, тридцати одного года (честно!), разведенной, красивой и
талантливой.
Внизу меня подхватил поток, и я не сопротивлялась ему, чтобы как можно
дольше сохранить воздух в легких.
Меня несло все быстрее, раза два ударило о камни, раз я чуть не
застряла на каком-то повороте, но я не очень чувствовала внешние толчки,
потому что была занята лишь одним - как бы не глотнуть воды... Это было
страшно и отвратительно, в какой-то момент мои глупые легкие заставили
меня потерять контроль над собой и вдохнуть воду, после чего я начала
терять сознание... И не знаю, как меня вынесло потоком на крутой склон и
выкинуло на камни, что, видно, и спасло меня - от удара я начала судорожно
кашлять, выплескивая из легких воду и стараясь носом втянуть воздух... А
потом я долго лежала на каких-то колючках, наслаждаясь тем, что на свете
есть колючки и самый настоящий воздух, и зарекаясь подходить к воде иначе,
как к умывальнику. Я пролежала там, пока не почувствовала, что готова идти
дальше.
Поток, который вырывался из-под скал и скатывался по камням, вливался в
Пруи несколько ниже нашего лагеря. Так что мне пришлось перебраться через
реку, благо я нашла широкий плес, и пробираться тропкой к палаткам, уже не
веря тому, что лишь недавно жила в махонькой империи страха.
Я подошла к лагерю, никем не замеченная, и уже увидела сквозь листья
бамбука площадку и палатки на ней, как остановилась, словно громом
пораженная. Я вспомнила, в каком я виде!
Впереди, разгуливая по травке, мирно беседовали Вспольный с
Никольсоном, чуть дальше несколько солдат - их явно стало больше, чем было
раньше, - прислушивались к отдаленному звуку вертолетного мотора.
Я не могла выйти из леса. Я не могла подойти к ним. Я готова была
умереть, но - ни шагу дальше.
Может показаться странным - ну прикрылась бы каким-нибудь банановым
листом, крикнула бы, чтобы мужчины отвернулись... Нет, я стояла столбом -
вся моя наглость и уверенность в себе, которые поддерживали меня в
каменном стакане, куда-то испарились. И ни тяжкая судьба голых людей, ни
беспокойство за их жизнь, ни жалость к этому подонку Матуру - ничто не
могло подвигнуть меня на то, чтобы покинуть убежище и показаться моим
коллегам и солдатам в образе Афродиты, которой не досталось морской пены.
Я уселась и стала ждать, когда площадка опустеет.
В ущелье стояло безветрие, и меня начали жрать комары и всяческие
летучие твари. Мне пришлось отступить к реке и некоторое время, мучаясь
голодом и отчаянием, подпрыгивать у воды. Тут на берег, конечно же, пришли
за водой солдаты, и мне пришлось спрятаться в самых колючих на свете
зарослях, где кроме меня жил еще гигантский паук-челове