Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6

Первый слой памяти

ло раскрыто, но Давид все равно мучился.
У меня голова разламывалась от его раскаянии. Его больше всего
заботило, чтобы я не вводил в дневник эксперимента имени дорогого дедушки.
Цельной картины у нас не получилось, передача была ненадежной, и хотя
принято говорить, что отрицательный результат - тот же результат, у нас их
накопилось столько, что хватило бы на полное отрицание всех достижений
Ньютона, Эйнштейна и Нильса Бора, вместе взятых.
- Гиви, ты готов? - спросила Нателла. - Больного уже привезли.
- Я как пионер, - ответил я, - всегда готов. Ты была когда-нибудь
пионеркой?
- Гиви, - Нателла посмотрела на меня с укором. Ей хотелось, чтобы я был
такой же серьезный и талантливый, как Лорд, чтобы я был альтруистом. Она с
женской недальновидностью не понимала, что, выполнив все ее условия, я
потерял бы для нее всяческую привлекательность. Чтобы отвлечь Нателлу, я
сообщил ей:
- Лорд разговаривал с директором, а знаешь, что сказал директор? Он
умыл руки. Он отлично понимает, что надо крепить связинаукис
производством, а если у нас ничего не выйдет, всегда можно раскритиковать
Лорда за то, что тот пытается навязать производствунедостроенную
сноповязалку.
Я последовал за Нателлой в операционную. В коридоре нам встретился
товарищ Кикнадзе, который уже обжился здесь и выглядел орлом.
- Желаю успеха, - сказал он мне. - Вам еще никогда не приходилось
проводить более ответственной операции.
- Большое спасибо, - поблагодарил я вежливо. - Как хорошо, что вы мне
об этом сказали.
Кикнадзе стоял и думал, обидеться ему на меня или нет.
- Зачем ты так разговариваешь с людьми, Гиви? - задала мне Нателла
очередной риторический вопрос. Она большой мастер риторических вопросов. -
Ты не представляешь, как он переживает. Атамещеродственники
спелеологов, и все от него чего-нибудь требуют.
- Но я ничего от него не требовал. Меня можно было оставить в покое. Ты
же знаешь, что перед приемом надо расслабиться и пребывать в спокойном
состоянии духа.
- Я тебя подготовлю, - сказала Нателла.
- Не надо. Меня будет готовить Давид. Не лишай его этого удовольствия.
Если же ты этим займешься, то я не смогу настроиться на прием. Я буду
думать только о тебе. Кстати, ты не хотела бы стать моим информантом? Я
потом тебе достану парик.
- Ни в коем случае, - сказала Нателла. - И не из-за волос.
- Ты боишься, что я узнаю о твоем настоящем отношении ко мне?
- Да, боюсь.
- Ты мне льстишь.
- Наоборот.
Когда я, благоухающий йодом, появился в операционной, там уже все было
готово. Я подошел к столу, на котором лежал Бесо Гурамишвили. Наш
анестезиолог проводил военный совет с седовласым и заслуженным коллегой из
Института хирургии. Я им не завидовал. Даже мне было ясно, что они
поддерживают в Бесо жизнь из последних сил. Бесо мне понравился. Его
обрили, и он стал похож на меня. Или на Маяковского. Только молодого.
Я кивнул Пачулия, который привез Бесо к нам. Пачулия был хорошим
хирургом. Я был с ним знаком, хотя и не признался Давиду. Мы учились с
Пачулия на одном курсе, но он был отличником, а я нет. И этот Пачулия
проводил со мной воспитательные беседы.
- Ты готов, Гиви? - спросил Лорд отеческим голосом, как будто собирался
пригласить меня в парк или в кафе-мороженое.
Я постарался расслабиться и занялся самовнушением. Сначала расслабил
мышцы лба, потом представил, что расслабляю мышцы глаз.
Я лежал на столе и, если повернуть голову, мог увидеть острый темный
профиль Бесо. Анестезиологи пришли к какому-то решению, и молоденькая
кардиологичка из нашего института была допущена в их высокое совещание. Я
попытался представить себе, каково там, в пещере, наверное, очень темно и
страшно.
- Надеюсь, Бесо никогда не крал запонок у дедушки Ираклия, - сказал я
Давиду, и это были мои последние слова, потому что они дали мне наркоз,
чего я также не выношу.
Наверно, моей последней мысльюбылорассуждениеотом,что
анестезиологи меня надолго отключать не будут, потому что я пришел в себя
именно с этой мыслью в голове. Однако, кто я такой и почему меня не надо
надолго отключать, я догадался не сразу. А догадавшись, заснул, потому что
испугался, что они будут задавать мне вопросы, а ответить мне нечего.
Плохо, когда от тебя чего-то ждут, а ты помочь не можешь. Это отлично
знают все, кому доводилось проваливаться на экзаменах. Мне доводилось.
Сквозь сон мне были слышны их голоса, и мне казалось, что я все понимаю
и даже в любой момент могу непринужденно включиться в беседу. И не
включаюсь по собственному желанию.
Снова проснулся я в палате. Было темно. За стеклянной матовой дверью
горел свет, и по стеклу, как в театре теней, проплывали человеческие
силуэты.
Как всегда, болела голова, и меня мучило чувство разочарования в себе и
еще больше вина перед Лордом, который на меня так рассчитывал, а я его
подвел.
Я поднял руку, чтобы посмотреть на часы, но, конечно, никаких часов на
мне не было. За дверью зашелестели голоса. Слух у меня был обостренный, и
я различил чей-то низкий голос, наверно Лорда:
- По нашим данным, обычно проходит два-три часа, прежде чем начинается
приживание информации.
Дверь открылась, и на цыпочках вошла Нателла. Я закрыл глаза, мне не
хотелось с ними разговаривать. Нателла что-то делала на столике у койки,
звякнул стакан. Она вышла. Сказала там, в коридоре:
- Спит еще.
- Кофе готов, - послышался голос Русико.
Я почувствовал благодарность к Русико, которая догадалась, чем можно их
всех отвлечь от двери. Они, видно, тоже обрадовались, и мелькание теней на
стекле прекратилось.
Мне надо было что-то вспомнить. Я что-то забыл. Что-то важное. Я
представил себе Бесо, лежащего на соседнем столе, и подумал, что никогда
еще не видел себя со стороны. То есть не себя, а его. Я чего-то не сделал,
что обязательно должен был сделать, хотя эта обязательность относилась не
ко мне, а к Бесо, и меня беспокоило, не потерял ли я ЭТО. Где-то в глубине
сознания я оставался самим собой и понимал, что во мне просыпаются мысли
Бесо, и рад был тому, что они существуют, по в то же время не только для
Бесо, но и для меня важнее было вспомнить об ЭТОМ. "О пещере?" - удалось
мне спросить самого себя. Нет, не о пещере. Я понимал, что ЭТО важнее
сейчас, чем пещера, и я ничего не знаю о пещере. Я не могу вспомнить о
ней, потому что никогда в ней не был, близко не подходил. А ЭТО должно
было лежать в кармане джинсов.
Тут уж пришлось думать мне самому, без помощи Бесо, мысли которого мне
только мешали, тревожили и подгоняли. Бесо не знал, где могут быть джинсы.
Он ничего не знал об институте. Это знал только я.
За дверью тихо. Прошло лишь несколько минут, и они сейчас пьют кофе и
рассуждают, получилась передача памяти или нет. Но их интересует путь в
пещеру, о котором я ничего не знаю. Их ЭТО не интересует, ЭТО важно лишь
мне. Мне и кому еще? ЭТО важно Резо, потому что я дал слово...
Когда Бесо привезли в институт, его раздели, а одежду отправили на
первый этаж, в кладовую. Следовательно, мне нужно пойти в кладовую и взять
там джинсы.
Вот теперь Гиви должен взять верх над Бесо и нажать на кнопку звонка.
Прибежит Нателла, придет Лорд, и я им расскажу о джинсах и о том, что надо
взять оттуда. Но почему-то я этого сделать не мог. Почему-то я должен был
этим заняться сам. Так думал Бесо, который сейчас, в лучшем случае, лежит
без сознания за стеной.
Я должен сам пойти в кладовую, но выходить через дверь опасно, потому
что в любой момент может вернуться Нателла. Придется спускаться со второго
этажа, это неразумно, и даже при моей склонности к необдуманным поступкам
я должен был взять себя в руки и вспомнить о том, что я в первую очередь
ученый и только во вторую - запасной склад для воспоминаний Бесо.
Я сел на кровати и с минуту старался унять тошноту и головокружение.
Ах, как трогательно! Родовое привидение увлекает наследника шотландского
замка в загадочные болота. Надо, Гиви, надо. Я обнаружил, что мои наряд
ограничивается трусами. Друзья забыли меня облачить хотя бы в больничную
пижаму.
Я подошел к окну и раскрыл его. Как и положено в авантюрном романе,
окно раскрылось со скрипом, способным разбудить тени предков в фамильном
склепе. Черная клумба находилась далеко внизу. Может, они ошиблись и
положили меня не на втором этаже, а на десятом? Я стоял в нерешительности.
В окно проникал жгучий холод. Наверно, с луны, которая освещала вершины
деревьев.
И вдруг я пропал. Пропали мои слова, мои настроения и даже мое чувство
юмора. Мне надо было как можно скорее взять ЭТО и сделать то, что мне
положено было сделать. В коридоре послышались шаги. Мне показалось, что
Нателла, почувствовав неладное, спешит к палате. Я перекинул ноги через
подоконник и встал на карниз. Потом оттолкнулся от стены и прыгнул. Земля
ударила меня по ногам, я не удержал равновесия, упал на бок, ушибся,
измарался в земле, но не ощутил боли - только раздражение от того, что так
неудачно прыгнул. Бесо прыгнул бы лучше.
Я сидел на клумбе и прислушивался, не в мою ли палату вошли. Если это
Нателла, то сейчас начнется паника, и до кладовой мне не добраться. Но все
было тихо. Я поднялся, стряхнул с колен землю и пошел вд
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика