Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3

Красный олень - белый олень

ета уже вся заснята, и любое свидетельство...
- Они, наверно, живут в лесу.
- Может, это плуги?
- Не надейся. О плугах тебе расскажет Ли. Он за их стаей следил две
недели. Жуткие звери, чуть поорганизованней горилл, зато вдесятеро злее и
сильней. Отлично обходятся без огня.
- Так ты справишься?
- Да. Можешь прислать капсулу. Я заложу в нее пленки. Сами посмотрите,
своими глазами. Но ничего сенсационного не обещаю.
- Сейчас высылаем. Ты, по-моему, недооцениваешь значения открытия.
- Это даже не открытие. Я наткнулся на стоянку случайно. Но в любом
случае пройду теперь вниз по реке. Может, еще что-нибудь увижу.
Капсулу за пленками прислали ровно через двадцать минут. Лунин к тому
времени как раз перебрался на катер, чтобы пообедать.Вкапсуле
обнаружилась записка от Володи Ли. Частного характера. "Послезавтра кончаю
обработку темы. Могу присоединиться". На записку Лунин отвечать не стал.
Сможет - прилетит.
В течение дня его еще раз десять вызывала Станция. Как будто Лунин
нашел не следы палеолита, а, по крайней мере, город с железной дорогой. И
через каждый час должен находить по новому городу.
Так и прошел день. И вот сегодня утром он обнаружил вторую стоянку.
Может быть, он даже пропускал палеолит раньше. Не рассчитывал найти. Искал
кайнозой, в одном месте наткнулся на триас. А на следы человека не
смотрел. Теперь же глаза крутились, словно радарные установки. Нет ли
скола на куске кремня? Не вход ли в пещеру - темное пятно на обрыве?
Стоянка оказалась небольшой, отбросов мало. Зато в яме, полузасыпанной
песком, Лунин отыскал первый череп. И остатки скелета. Череп пришлось
собирать по кусочкам - он был раздроблен сильными, зубами хищника. А
может, зубами сородичей. Стоянка принадлежала гуманоидам. Лунин оказался
прав - они не имели никакого отношения к плугам. Вдвое ниже плугов, куда
тоньше в кости, с покатым лбом и скошенным подбородком, они все же были
куда ближе к разумным людям, чем черные обезьяны. Покружившись по стоянке,
Лунин нашел еще несколько человеческих костей. И смог предположить, что
жители ее подверглись нападению. Причем враги не только перебили, но и
сожрали обитателей стоянки.
Потратив несколько часов на сбор и фиксацию трофеев, на прием и
отправку капсул, на разговоры с нахлынувшими на катерах и флаерах
визитерами, Лунин пошел дальше. Уже тогда у него появились первые
подозрения, но проверить их он не мог. В этом поясе водились медведи и
хищники, схожие с крупными волками. Ни те, ни другие не собирались, как
установил Ли, в стаи. И вряд ли они могли перебить всех жителей стоянки,
числом более десяти. Убить, разодрать буквально на мелкиеклочки.
Оставались плуги.
И вот теперь, сидя в палатке в одном ботинке и глядя на яростную, в
пене, морду вожака-плуга, Лунин испытывал к нему почти ненависть.
Природа жестока к разуму. Еще не окрепнув, не научившись толком
осознавать собственное потенциальное могущество, он оказывается среди
сильных врагов, и борьба с ними все время нависает дамокловым мечом над
самим существованием разумной жизни. Враги - и здесь, и на Земле - всегда
зубастее и нахальней, чем предки разумных существ. И нужно перехитрить их,
спрятаться от них, выжить... хотя без сильных врагов тоже не станешь
разумным.
А плуг все не желал отказываться от добычи. Лунину даже казалось уже,
что плуг отождествляет его с троглодитами и относится к нему не только как
к добыче, но и как к злейшему врагу, существу, с которым не поделишь
власть на планете.
К вожаку присоединились остальные,плуги,которыеблагополучно
разделались с башмаком, и в конце концов, когда Лунину надоело глядеть в
мохнатые озлобленные морды, он дал ослепляющуювспышку,иплуги
разбежались.
Заснуть сразу не удалось. Вызвал Володя Ли. Он, оказывается, уже
закончил исследование царапин на костях люден. Следы соответствовали зубам
плугов. Обвинение подтвердилось. И, засыпая наконец, Лунин понял, что
положение его на этой планете изменилось. Он не только исследователь. Он
должен стать и защитником. Наверно, людей здесь осталось не так уж много.
Плуги оказались более опасными врагами, чем пещерные медведи для наших
предков.
На следующий день пришлось вернуться на Станцию. Из-за башмака.
Показалось неудобным просить дежурного: "Пришли мне, голубчик, в капсуле
правый башмак сорок второго размера, желательно черный. Мой плуги съели".
Да и надо было посоветоваться с Ли и шефом и получить флаер хотя бы недели
на две, чтобы обшарить на бреющем полете бассейн большой реки.
А потом Лунин с Ли три недели обследовали бассейн, возвращаясь на
Станцию, чтобы разобрать материалы. И пытались опровергнуть выводы, к
которым их толкали новые находки.
Плуги пришли сюда тысячи четыре лет назад. Совсем недавно. Может быть,
с другого континента, где их видимо-невидимо. К тому времени первые люди
на планете уже научились обкалывать камень и зажигать огонь. Люди не были
готовы к войне с громадными обезьянами, организованными в яростные стаи,
видящими ночью как днем, с такой толстой шкурой, что каменные наконечники
копий не могли ее пробить. Разбросанные по лесу горстки людей становились
одна за другой жертвами яростных нападений. Тысячу пятьсот лет, тысячу
лет, восемьсот лет насчитывали покинутые и разоренные стоянки. И наконец,
на берегу большого мелкого озера, среди торчащих, словно растопыренные
пальцы, сизых скал Лунин нашел поле одной из последних, если не последней
битвы. Здесь погибло более восьмидесяти людей. Тут же валялись и костяки
плугов. Люди научились объединяться,но,видно,опоздали.Битва
датировалась полутысячелетием назад. Плюс-минус десять лет. Поиски можно
было прекращать. Ни одного человека на планете не осталось.
- Эх, поспешить бы, - сказал кто-то из физиков. - Мы бы их силовым
полем прикрыли.
- Пятьсот лет назад?
- А может, еще в прошлом году последние здесь скрывались? Мы же не
знаем.
- Вряд ли, - сказал Ли.
- Я понимаю, - сказал физик. - И все-таки жалко младших братьев.
На следующий день Лунин вылетел на большую стоянку у обрыва, где из
розоватого песчаника вывалились на берег речушки черные конкреции и
аммониты высовывались из обрыва, словно завитые рога горных баранов. Там
была пещера, у которой тоже лет восемьсот назад шумела битва, наверно,
короткая, ночная, как и все битвы, когда в свете костра у пещеры
крутились, рычали плуги и, сопя, отмахиваясь от ударов копий, растаскивали
камни, которыми люди завалили вход в пещеру.
Лунин осмотрел все закоулки пещеры, разыскивая следы долгой жизни,
подобрал рыболовный крючок из согнутой и обточеннойкости,нашел
выдолбленный камень, куда с потолка пещеры капала вода. Второй, дальний
ход в пещеру был широким, и солнце заливало плоский песчаный пол и гладкие
стены. У одной из стен лежал обтесанный камень. Над ним были рисунки.
Первые рисунки, найденные на планете. Лунин затаил дыхание, словно
опасался, что от дуновения воздуха рисунки могут осыпаться, пропасть.
Кто-то выбрал эту стену, чтобы выразить на ней свое удивление перед
миром, остановить движение, заколдовать его волшебной силой единства с
этим миром и зарождающейся властью над ним. Там был нарисован медведь -
горбатый, с неровными вертикальными полосками под брюхом, изображавшими
длинную шерсть. Были смешные человечки - две палочки ножек, две палочки
ручек. Человечки куда-то бежали. Была лодка и над ней солнце. Песчаник и
мел надоумили художника (а может, он был и первым жрецом?) пользоваться
разными красками. Солнце было красным, человечки белыми.
Лунин медленно передвигался вдоль стены, читая все новые рисунки.
Черный плуг. Сутулый и оскаленный. Плуг был маленький. А рядом большой
красный человек, который пронзил плуга копьем. Рисунок был неправдой.
Искусство, еще не родившись толком, уже начало мечтать.
И у Лунина испортилось настроение.
Он вспомнил, что камера осталась во флаере и надо возвращаться туда.
Но перед тем как уйти, он выглянул наружу, нет ли там других рисунков.
Рисунок был. Один. Плоская глыба, нависшая над стеной у входа, сохранила
его от дождей. Рисунок был крупнее других, свободнее в линиях, будто вне
пределов пещеры художник мог отступить от канонов, рождающихся вместе с
искусством.
Это был олень. Красный олень, нарисованныйлегкоинебрежно,
запечатленный памятью художника в момент прыжка.
Лунин бежал к флаеру. За камерой. У него даже закололо в сердце. Он
свыкся уже с тем, что разум на этой планете погиб, только успев родиться.
И сожаление по этому поводу и даже раздражение против плугов были
несколько абстрактными. В конце концов, перед ним был исторический факт.
А существование оленя, полет разрушили ход абстрактного мышления.
Окончательность смерти разума стала трагедией, задевшей самого Лунина. И
оттого родился страх перед возможной гибельюкрасногооленя.От
землетрясения, дождя - черт знает от чего.
Он сказал только, включив на секунду рацию: "Нашел наскальные рисунки.
Сниму, зафиксирую, потом выйду на связь. Ждите".Схватилкамеру,
консервант и поспешил обратно. Он шел быстро, но осторожно, стараясь не
наступить на кости и ос
Навигация по страницам: 1 2 3
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика