Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Чума на ваше поле!
венными речами, он выпустил из головы,что с дьявольской настойчивостью эта женщина стремиласьименнок
уничтожению посевов - он признался ей в том, что она его победила. Черт
побери - начальству в таких ошибках признаваться не следует.
- В общем, ситуацию еще можно взять под контроль, - сказал Аскольд. - И
ты должна нам помочь.
- Зачем?
- Я же тебе объяснил! Чтобы спасти сотни тысяч честных тружеников.
- Значит, больше не будет опиума?
- В этом и заключается твоя главная глупость! - закричал Аскольд. -
Свято место пусто не бывает. Мы знаем, как бороться с героином, мы знаем
пути и методы, мы можем контролировать его... ты уничтожишь источники
героина - тут же появятся химические средства - они и сейчас уже есть, их
куда труднее уловить, они действуют как пули: одна таблетка - и человек
погиб. Понимаешь ли ты, что в своей слепоте ты губишь весь мир!
Лена отвернулась от него. Она не могла и не хотела задумываться - она
сделала, что хотела, доплыла до нерестилища и погибла. Вот и все. А уж
другие пускай решают...
Аскольд знал, что должен пристрелить эту женщину, ничего, кроме
отвращения, не вызывавшую. Но не мог этого сделать. Он не убийца. Пускай
меры принимает генерал Лю. Я улечу домой, и мы будем думать, как
налаживать новые связи, как выпутываться из смертельной ситуации, в
которую нас загнала эта злобная цапля.
Аскольд вышел из темницы. Солдат запер дверь. Аскольд пошел по тропинке
среди банановых кущей к бараку - временной базе генерала Лю, у которого
тоже возникли серьезные трудности в связи с гибелью посевов.
Генерал надеется на Аскольда. Генерал напуган. Конкуренты, а еще хуже -
бирманскиегвардейцымогутвоспользоватьсяего бедами. Самое
отвратительное заключалось в том, что стали поступать дикие, невероятные
новости из лабораторий: вирус уничтожал сырец - не только мак, но и сырец
опиума в лабораториях, и как от этого защититься - непонятно.
Аскольд подошел к бараку.
- Генерал здесь? - спросил он у офицеров, что лениво играли в шашки на
веранде, начертив мелом доску и используя вместо шашек крышки от коки и
лимонада.
- Подожди, - сказал один из офицеров, - генерал занят.
Они не считали Аскольда достаточно важной фигурой. Аскольд и не
настаивал на этом.
Он оперся о перила веранды. Лес подходил к строениям - так их труднее
найти вертолетам разведки.
Один из них жужжал неподалеку - Аскольд уже привык к этому - бирманцы,
возможно, готовили очередное наступление, неудачное, как и все предыдущие.
Жужжание превратилось в гул, в рев - это был не один вертолет,
несколько машин приближалось к лесному лагерю.
Аскольд перепрыгнул через перила и кинулся к банановым зарослям.
Ракеты с вертолетов разрывались рядом с бараками и над бараками.
Зрелище было подобно пиротехническим эффектам американского боевика про
вьетнамскую войну.
Аскольд вжался в землю - земля была сухой, в горах давно не было дождя.
Мягкий толстый банановый куст свалился перед ним, открыв вид на поляну
- из вертолетов выскакивали бирманские солдаты и бежали к баракам. Никто
не мешал им.
Аскольд лежал и смотрел, как из разрушенного ракетой барака вытаскивают
генерала Лю. У толстяка, видно, были перебиты ноги - они волочились по
земле, а в пыли оставалась, красная дорожка.
Аскольд стал отползать в чащу, к зарослям бамбука.
Наверное, это было лишним - его сразу заметили. Он увидел дуло автомата
и стал подниматься.
- Я случайный человек! - закричал он по-английски.
Солдат расстрелял его.
А полковник Наронг отыскал Лену в темнице.
- Не трогай меня, - сказала она, - я очень грязная.
- Не все ли равно, - сказал Наронг. Но нежных объятий не было. Он
приказал вызвать медиков.
Когда он через час пришел в вертолет, где кое-какобмытаяи
перевязанная она лежала на носилках, Лена спросила:
- Как ты меня нашел?
- Совместная операция, - сказал он. - Мы помогли бирманцам, а они
отдали тебя мне.
- Зачем я тебе?
- В гарем, - сказал, полковник Наронг.
- На меня нельзя смотреть.
- Я тебя откормлю, - сказал Наронг.
- А где Аскольд?
- Кто?
- Русский, который приходил ко мне.
- К сожалению, здесь не было ни одного русского, - сказал Наронг.
Он протянул ей банку пива. Банка была теплой.
- Спасибо, - сказала Лена. - Так что же с ним случилось?
- Его больше нет. С ним случился... несчастный случай.
- Ну и хорошо, - сказала Лена. Ей не было жалко Аскольда. Она так и не
поверила тому, что он боролся с наркотиками. Он был одним из них.
- Ты не полетишь со мной? - спросила Лена.
- Я прилечу к тебе вечером.
- Куда?
- В госпиталь в Чиангаре.
- Спасибо, - сказала Лена.
- Я не хотел оставлять тебя здесь, - сказал Наронг. - Я тебя люблю.
И подошел к люку, там обернулся и помахал ей, словно стеснялся слов,
которые вырвались у него, отважного черного полковника.
Когда вертолет поднялся, она села на носилках. Два солдата и медсестра,
что летели с ней, не мешали.
Лена стала смотреть в круглое окошко вертолета. Ей хотелось убедиться в
том, что и в самом деле ей что-то удалось.
Внизу были горы, зеленые массивы леса, бурые и зеленые проплешины
полей. Правда, красных заплат она не заметила.
В госпитале ей сказали, что она истощена, и физически и морально. Ей
надо отдохнуть. В санатории.
Она легла в постель и задремала. Было чудесно, она была чистой-чистой,
отмытой, продезинфицированной, даже волосы, хоть их и остригли бобриком,
были сказочны чисты. Вы не поймете, повторяла Лена, что значит для женщины
стать чистой после долгих-долгих дней в темнице с тараканами и крысами. Я
могу понять графа Монте-Кристо, который так беспощадно мстил своим
тюремщикам. Но ее-то тюремщики уже уничтожены. Нет Аскольда, нет генерала
Лю.
Ее разбудили два офицера, полицейские. Они принесли ей джинсы, белье -
целую сумку, словно кто-то ходил в магазин и выбирал по ее размеру. Она
обрадовалась тому, что Наронг продолжает заботиться о ней.
Офицеры попросили ее одеться и подождали в коридоре.
Пришел доктор и вежливо попрощался с Леной. На дорогу он дал ей с собой
таблетки в баночке. Велел принимать через четыре часа. Таблетки назывались
"валиум", наверное, вроде валерьянки.
Сандалии немного жали, с белья и джинсов она сорвала этикетки и
наклейки.
Один офицер шел впереди, второй сбоку, они не разговаривали с ней, и
Лена решила, что она сейчас увидит Наронга.
Серая машина, "тойота", ждала у входа в госпиталь.
Они доехали до аэродрома. Все было рассчитано точно. Ей вручили билет
до Москвы. И сто долларов.
- А где Наронг? - спрашивала она. - Где полковник Наронг?
Ей никто не ответил.
Лена поняла, что так, наверное, лучше всего - она сравнила фотографию в
паспорте с собой в зеркальце.
В Шереметьеве пограничница тоже долго сравнивала ее с фотографией, и
Лена ее понимала.
Ее так и не пропустили на Родину. Пришел лысый майор и отвел ее в белую
комнату.
Два часа Лену допрашивали, где она пробыла все это время, не видела ли
она там наших граждан и прочую чепуху. Она отвечала, что была больна и
лежала в деревне. Так случается - заблудилась и заболела.
Ничего они от нее не добились.
Потом майор и второй, в штатском, вышли, но дверь закрыли неплотно, и
Лена услышала, как майор сказал:
- Пока пускай едет, ничего не добьемся.
- Может, изолировать?
- За что?
- Героин?
- Ты ей подсовывать будешь? Да? А санкции ты получил?
- А если он вернется?
- Вот вернется, и решим... А пока...
Что "пока", Лена не узнала, потому что штатский заметил щель и прикрыл
дверь.
Может, они не знают, что случилось с Аскольдом? Места там глухие, базу
уничтожили полностью...
Майор ей сочувствовал: Неизвестно почему. Прощаясь,передалей
скоросшиватель с ксероксами статей из газет.
- Ознакомьтесь в поезде, гражданка Сидорова, - сказал он.
Лена подумала, что слово "госпожа" произносить неловко, не прививается
оно в России.
В поезде Лена начала читать. И удивилась - в суматошном ускоренном
движении последних дней она не замечала нарастающего гула лавины, которую
сама же столкнула.
Она читала заметки по порядку, с того дня, как она попала на участок
опиумного мака, и до последних новостей.
Сначала шли сообщения туманные и не всем понятные. "По сведениям
западных агентств, в известном центре наркобизнеса, так называемом Золотом
треугольнике, появилась неизвестная ранее болезнь, поражающая плантации
мака...", "Вирус, поразивший посевы опиумного мака в Юго-Восточной Азии,
продолжает распространяться. Ученые не торопятся с выводами", "Азиатские
наркобароны не могут выполнить обязательства перед рынком. Обострение
положения в Золотом треугольнике...", "Передел собственности в мире
наркотиков. Бои в районе Сальвина. Гибель диктатора джунглей - генерала
Лю", "Бешеный скачок цен на мировых рынках героина. Перестрелка на
Шереметьевской таможне. Активизация афганских боевиков на Памире".
Лена, конечно, понимала, что это все - ее месть. Но когда ты сидишь в
недотопленной электричке, по проходу спешит продавец газет с криком: "Бои
в районе Ходжента. Боевики оппозиции захватили горный перевал", а за ним
другой продавец, стараясь пер