Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА
/>двери госпиталя, и стояла здесь, слушая по внутренней связи происходящее,и надеялась, что ее помощь может понадобиться. Она стояла рядом с кухонным
Гришкой и смотрела, чтобы тот по услужливости не открыл колпака, под
которым стоял куриный бульон и сухарики - не дай бог, микробы пролезут.
- Ну как он? - спросил она у Кирочки, которая взяла поднос из рук
Гришки. - Оживает?
- Вы же слышали, тетя Миля. - Кирочка показала подбородком в сторону
динамика, в котором успокаивающе журчал голос Павлыша.
Ранмакан не отвечал доктору. Тот уже представился: доктор Павлыш.
Непонятное, странное имя. Его и не произнесешь. Ранмакан старался привести
в порядок мысли, но они никак не хотели приходить в порядок. Ранмакан
только понимал, что случилось нечто очень страшное и необычное, если в
городе распоряжаются уроды с пятью пальцами. Вошла женщина с желтыми
волосами. Она несла поднос, накрытый прозрачным колпаком. На подносе
стояла чашка с чем-то дымящимся. Чашка была знакомой (Бауэр настоял, чтобы
посуду для кормления пациента принесли из города). Ранмакан понял, что
голоден.
Женщина подошла к куполу, покрывающему его кровать, и приставила
колпаксподносом кпрозрачной стене.Странным образом колпаки
объединились, как объединяются мыльные пузыри, если их острожно приблизить
друг к другу. Ранмакан ощутил, как подушка и верхняя часть кровати
медленно поднимаются, заставляя его сесть, а сбоку, из стены, вдруг вылез
столик и повис у него перед грудью. Поднос, не разорвав пленки купола,
проник в замкнутый мир Ранмакана и лег на столик.
- Если вам неудобно есть при нас, - сказал Павлыш. - мы можем уйти.
- Нет уж, - ответил Ранмакан. - Я тут не хозяин.
Он решил пока не задавать вопросов. Вспышка собственного страха была
ему неприятна и снижала его шансы обмануть тюремщиков, убежать, скрыться
от них. Надо держать себя в руках, будь они хоть злые драконы.
Павлыш уселся в кресло пульта.
Ему за последние дни пришлось пройти три сеанса гипноза, пока он
разобрался в принципе действия этих приборов. Теперь все в порядке. Павлыш
не смотрел в упор на первого человека планеты, но краем глаза видел его и
отлично знал, что творится у того внутри: и как работает сердце, и
насколько напряжены нервы. На минутку он отключил лингвиста и спросил по
внутренней связи корону Вас, не стоит ли ввести успокаивающее. Тот
ответил, что не надо: организм отлично справляется с нагрузкой.
Ранмакан подозрительно взглянул на Павлыша. Тот снова говорил на
непонятном языке, таился - значит, замышлял что-то. Ранмакан по натуре был
недоверчив. Недоверчивость - одно из основных качеств бедного человека в
большом городе. Ранмакан мало кому верил.
Ранмакан допил бульон,взялпоследний сухарь и,хрупая им,
присматривался к Павлышу.
Павлыш убрал посуду. Наступило неловкое молчание. Ранмакан ждал, что
скажет доктор. Доктор, глядя на Ранмакана, думал, как это сделать лучше,
легче, безболезненней. Перед ним сидел, опершись на подушку, человек с
очень бледным, голубоватым лицом и с иссиня-черными прямыми волосами. Кожа
на скулах, казалось, оттягивала книзу углы его черных глаз, делая
выражение лица скорбным. Туго сомкнутые губы также были опущены уголками
вниз. Щеки и подбородок гладкие. <Волосы на лице не растут>, - подумал
Павлыш.
- Как вас зовут? - спросил он.
- Ранмакан из Манве.
- Манве - это город, в котором вы живете?
- Да, это город. Чего спрашивать? Вы и без меня знаете.
- Нет еще, - ответил доктор, и по всему видно - сказал правду. -
Сколько вам лет?
- Тридцать.
<Значит, тридцать четыре по нашему счету, - подумала Кирочка. - У них
год длиннее>.
- У вас есть семья, родственники?
- Никого у меня нет. - Ранмакану допрос не нравился. - Возьмите мои
документы и посмотрите.
- Документов ваших у нас нет.
- А зачем вам все про меня знать?
Ранмакан думал, что на такой наглый вопрос последует вспышка гнева
тюремщика. Но тот сделал вид, что не обратил внимания на вызывающее
поведение пленника.
- Мы очень мало знаем о вас, - объяснил Павлыш. - И нам, очевидно, в
будущем придется работать вместе. Вот и хочется познакомиться.
- Так не знакомятся, - ответил Ранмакан. - Вы все у меня хотите
узнать, а про себя - ни слова.
- В свое время сами расскажем. Хорошо, что у вас нет семьи.
- Почему?
- Потому что она погибла бы.
- Как так?
- Погибла бы в той войне, жертвой которой стали и вы.
- Ну, меня не сильно повредило. А что, большие жертвы?
- Да, большие.
- А вы - санитарный отряд, благотворители?
- В какой-то мере, мы - санитарный отряд.
- Тогда развяжите меня и отпустите. Я здоров.
- Вы не связаны. Скоро вам принесут одежду, и тогда сможете встать с
постели. Но вряд ли вам удастся сейчас уйти отсюда.
- Ага, так я и знал. Я у вас в плену.
- Нет, Ранмакан из Манве, - сказал доктор. - Вы в плену у себя. У
своего города, у своего мира.
Ранмакан посмотрел на женщину с желтыми волосами. Та сидела не
шевелясь и перебирала пальцами (как у них много пальцев!) край белой
одежды. Волнуется. Ранмакан чувствовал приближение чего-то страшного, не
направленного против него лично, но тем не менее очень страшного; он хотел
бы оттянуть это страшное, которое таилось в ответах на его же вопросы, а
тогда надо бы замолчать и ничего не спрашивать, но Ранмакан не мог
остановиться.
- Что случилось с городом? - спросил он.
Он не хотел, чтобы ему отвечали, он уже знал ответ.
- Ваш город погиб, - ответил доктор.
Ранмакан почувствовал,что он,маленький,одинокий, голый и
беззащитный, как насекомое, приколотое к листу бумаги, виден всем и
подвластен всем бедам.
- Так, - сказал Ранмакан, и веря и не веря доктору. - Город погиб. А
люди?
- Люди погибли тоже.
- И что же, я один живой остался?
- Да, вы один.
- Как же?
- Вы разрешите, я отвечу на этот вопрос позже? - спросил доктор. -
Это довольно сложно.
- Нет, - возразил с неожиданной яростью Ранмакан. - Вы мне ответите
сейчас. Сейчас же!
- Хорошо. Но правда будет горькой.
- Все же лучше, чем вранье. Мы проиграли войну?
- Никто войну не выиграл.
- Мир?
- Обе стороны проиграли войну, - сказал доктор. - Никто не выиграл.
Все погибли.
- А вы?
- Нас тогда не было на вашей планете.
- Так... А где же были? По небу летали?
- Мы жили у себя дома, на других планетах.
- Вы что же, не с Муны?
- Если Муна - название вашей планеты, то тогда мы не с Муны. Мы даже
не из вашей звездной системы.
- А что вы тут делаете?
Ранмакан задавал вопросы быстро, не успевая осмыслить ответы на них,
еще не до конца понимая, что же произошло, и не вполне веря своим ушам и
своим глазам. Хотя все это не было сном, реальность оказалась непонятной,
хуже любого сна.
- Мы прилетели, чтобы помочь вам.
- Мне?
- Всем вам, кто жил на Муне.
- А много осталось?
- Никого.
- А у них, у пьи?
- Это ваши враги? Тоже никого. Ваши бомбы уничтожили всех людей на
планете.
- Этого не может быть!
- Это случилось. Мы узнали об этом слишком поздно. И когда прилетели,
никого не застали в живых.
- И я один...
- И вы тоже погибли.
- Так я на Дальнем свете?
- Нет, вы живы. Мы, если можно сказать, воскресили вас.
- Я был мертв?
- Да.
- И сколько времени?
- Больше года.
- Но я только вчера...
Ранмакан осекся. Они говорили правду. Они, конечно, говорили правду,
просто такую невероятную правду, что в нее нельзя поверить. И вот он один,
и, может, это даже не он, не настоящий он...
- Мы надеемся, что вы будете не одиноки. Так же, как мы вернули к
жизни вас, мы постараемся вернуть к жизни других людей.
- Ему надо отдохнуть, - напомнила Кирочка.
- Отдыхайте. Мы потом придем, - решил Павлыш.
Ранмакан не возражал. Он не хотел спать, но ему было лучше остаться
одному.
Павлыш и Кирочка вышли из комнаты. Перед уходом Павлыш включил
автоматику. Если человек станет буйствовать, автомат усыпит его.
Но Ранмакан не собирался буйствовать. Он закрыл глаза и лежал
неподвижно. Только приборы продолжали отмерять биение его пульса и дрожь
его нервов.
3.
На следующий день Ранмакан вместе с Павлышом поднялся на мостик.
Загребин включил для него экран, и Ранмакан долго стоял, вглядываясь в
расплывчатый за сеткой дождя город, в разрушенные дома и пустые улицы.
Он был единственным человеком на планете. Он не знал, можно ли верить
пришельцам, обещавшим найти и вернуть к жизни других людей. Ранмакан
находился во власти тупого длительного шока; он мог есть, спать, наконец,
говорить, пользуясь черной коробочкой; он старался верить в то, что кроме
него не осталось на планете ни одного живого человека, что воздух планеты
смертелен для людей, что уже год, как нет в живых ни продавщицы в магазине
порта, ни его начальника - впрочем, чего его жалеть? - ни полицейских в
синих шлемах, ни соседского парнишки, который построилизфанеры
автомобиль.
Ранмакан старался верить, но все-таки не верил. Он знал, хотя этой
уверенностью не желал делиться с пришельцами, что где-то - или далеко на
севере, или в горах Ракуны - живут еще люди. Представить себе гибель своей
планеты - выше возможностей мелкого таможенного чиновника, которому, в