Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА
ть права заведовать мастерской, и с подозрениемпоглядывал на новичков: нет ли среди них патрициев, способных и желающих
занять его место?
Пока все было в порядке, новых патрициев не было. Старые - Девкали,
Пирра и Кори - занимали уже хоть и неопределенные, но все-таки явно
руководящие места,аединственный патриций,спасенный вЛигоне,
предпочитал ничего не делать и рассуждать о возможностях демократии.
Ранмакан подошел к профессору для того, чтобы развеять свои опасения, и в
результате еще больше запутался и решил, что недовольный им Кори может
сообщить пришельцам о недостойном поведении Ранмакана. Но Ранмакан -
первый человек на Муне, Адам, как называют его пришельцы, и он не может
сидеть вместе с женщинами, шить или подносить им иголки с нитками. Нет,
этого не будет. Женщины, конечно, согласны с демократией: они принадлежали
к самой низшей из каст, да и мужья их тоже, и дети. Им нечего терять.
Ранмакан же был чиновником, каким-никаким, но чиновником, представителем
того слоя, который, с завистью глядя на вышестоящих, судорожно цепляется
за свои маленькие привилегии, поднимающие его над другими, не имеющими
привилегий вообще.
Профессор Кори, тяжело дыша, вышел из мастерской.
- Вместо того, чтобы здесь стоять, - заметил он Ранмакану, - помогли
бы разрезать шелк на большие куски. Не кроить же из целого парашюта...
- Я позвоню на корабль, пусть пришлют второго робота, - упрямо сказал
Ранмакан. Он продолжал цепляться за свои привилегии. - Робот сделает это
лучше меня. А сам я должен писать мемуары.
- Ах, да, - ехидно улыбнулся Кори. - Мемуары. Сам Кризинзи из Плонги
склонился бы перед вашими талантами.
- Штурман Кудараускас высоко оценивает мою работу.
- Тьма с вами, с писателем и со штурманом. Но я бы на вашем месте
подумал о том, что мы обязаны работать. Ра-бо-тать. Понимаете? Пусть
<Сегежа> улетает - у нее свои дела. А мы будем править планетой. Мы
останемся одни - вам это приходило в голову?
- Куда они улетят? - спросил Ранмакан. - Зачем им улетать?
Ранмакана устраивало присутствие людей. Он опасался, что, как только
<Сегежа> поднимется над планетой, ему снова придется опуститься на свое
место и, может, еще и сесть в тюрьму за сотрудничество с чужими.
- Им нельзя улетать.
- Это еще почему? - удивился профессор Кори. - Как только они смогут
обеспечить работу очистительных аппаратов, а мы наладим снабжение пищей,
мы останемся одни. Мы обязаны остаться одни.
- Что вы бормочете одно и то же: <Одни, одни>! - разозлился Ранмакан.
- Кто вас обязывал оставаться в одиночестве? Я? Эти женщины?
- Недавно вы протестовали против прихода людей.
- Это мое личное дело. Тогда я был один. Еще неизвестно, как бы вы
себя повели на моем месте!
Кори хотел ответить, но передумал, махнул сухой ручкой и ушел - к
своим цветам и деревьям, с помощью стимуляторов вымахавшим метра на три в
высоту. Кори подумал, что пора бы возродить кое-каких насекомых; надо
поговорить с короной Вас. Кори подошел к своему столу, спрятавшемуся в
самой гуще кустарника, раздвинул срезы, бумаги, приборы, сел. Сердце
работало неважно. К сожалению, корона Вас вернул ему старое сердце. Снова
умирать очень не хотелось. Не стоило возиться с парашютом. Хотя он сделал
правильно. По крайней мере, женщины в мастерской поняли правильно. Они
говорили ему: <Учитель, отойди, без тебя справимся>, - и не рассуждали,
патриций он или простолюдин. А Ранмакана еще учить и учить. А может, он и
умрет, в глубине души мечтая перейти в четвертую или даже вторую касту.
Нет, на вторую у него не хватит воображения. Надо поехать в Горный сад -
посмотреть, не распустились ли еще кое-какие растения. Ведь перед войной
шли работы, связанные с влиянием радиации на рост растений.
Ранмакан тоже вернулся к себе в швейную мастерскую. В домике было два
стола. Один большой, общий - за ним работали пять женщин. И стол в углу
поменьше, за ним сидел Ранмакан. Он, когда нужно было, выходил на связь с
мостиком или Большим домом; он вел переговоры с роботами, когда те
перетаскивали что-нибудь с корабля; он должен был вести бухгалтерию,
планировать, когда и что понадобится мастерской.
Ранмакан сел за стол, отодвинул в сторону бумаги и задумался. Он
ощущал взгляды женщин и их шепот, содержащий какие-то, возможно, нелестные
для него высказывания.Но он был выше этого. Он смотрел вперед.
Раздумывал, сказать ли капитану о том, что вчера ночью, когда все уже
спали, он видел чужого человека в защитной одежде. На человека упал луч
прожектора, и тот, ослепленный им, задержался на секунду, перед тем как
нырнуть в темноту. В запале разговора с Кори он чуть не проговорился, что
на планете есть и другие люди и что Павлыш был прав. Но не сказал,
удержался. Могло так случиться, что те люди - законная власть. Вдруг они
окажутся сильнее корабля? А если так, то знание того, что другие уже
подошли близко к <Сегеже>, могло пригодиться Ранмакану.
5.
Загребину не хотелось отпускать Кори в Горный сад. Существование
неразгаданной тайны смущало капитана. <Тем более, - рассуждал он, - если
бы те, неизвестные, хотели встретиться с нами, они бы давно могли это
сделать.> Согласившись с профессором, что тому необходимо побывать в
Горном саду,капитан послал задень вГорный сад разведдиск с
металлоискателями и биолокаторами на борту. Диск не обнаружил ничего
подозрительного.
- Вот что, - сказал Загребин Антипину, который уезжал в сад вместе с
Кори и Снежиной. - Из <Ежа> по пути не выходить. Доедете туда, вездеход
остановишь не у домика, как в прошлый раз, а прямо в саду, у делянок. В
машине обязательно кто-то останется для того, чтобы держать остальных в
поле видимости. На вездеходе лазер в боевой готовности. Если увидишь
опасность, не стрелять; немедленно сообщайте нам и бегите оттуда со всех
ног. Ясно?
- Ясно, Геннадий Сергеевич, - ответил Антипин. - Куда уж яснее.
Второй купол завтра начнем надувать?
- Завтра. Вернешься, выспишься, и начнем.
Роботы поставили на <Ежа> защитные козырьки. Теперь вряд ли его можно
пробить даже прямым попаданием снаряда или лучевым зарядом.
Перед отъездом Снежина нашла Павлыша и повела его в купол. Там
заболел один из ребятишек. Павлыш осмотрел его, приказал роботу притащить
лечебный излучатель - мальчику не хватало солнечного света. Снежина ждала
доктора, разговаривая с охотником пьи о строительстве амбулатории. Потом,
когда доктор кончил облучение и робот уехал, Снежина попросила Павлыша
зайти еще раз к ребенку вечером.
- Ладно, зайду. Что-то сад сильно разрастается. Скоро будет не купол,
а джунгли.
- Кори и Вас этого, по-моему, и добиваются.
- Жалко, что нет живности в нашем саду.
- Тут есть одна птица. Смотри, вот она.
Птичкасдлинным голубым хвостом идвумяпарамикрыльев,
расположенных, как у бабочки, одни за другими, мелькнула между деревьями.
- Послушай, Снежка, - произнес Павлыш. - Ты в самом деле будь
осторожнее. Я же видел там следы.
- Ну, знаю, знаю, сама с тобой была и никаких следов не видела. Ты не
показал. Не волнуйся, мы будем осторожны.
- Серьезно, - сказал Павлыш. - Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
- Это как понимать? Не так, как к остальным?
- Нет.
- Значит, хуже, - уверенно проговорила Снежина.
И тогда Павлыш,чувствуя,что краснеет, попытался ей что-то
объяснить. Она вдруг сделала большие глаза, и Павлыш почувствовал, что он
в них уместился целиком. Сейчас Снежина хлопнет ресницами, и он там
останется навсегда. Снежина хлопнула ресницами, и Павлыш, зажмурившись,
протянул руку вперед, чтобы нащупать границы тюрьмы, в которой он
очутился. Рука его натолкнулась на пальцы Снежины. И Павлыш хотел еще
что-то добавить, но не всегда придумаешь, что. И он сказал:
- Я зайду вечером к мальчику.
Снежина улыбнулась одними глазами.
И тут подошел Девкали с толстым патрицием и одним из новеньких и
сказал:
- Здравствуйте, Слава. Снежина, мы сейчас собрались и официально
запретили войну. Ведь мы имеем на это право?
- Вы имеете право на все, - объяснила Снежина. - Вы хозяева своей
планеты.
- Нет, не на все, - ответил патриций, который оказался, в общем
славным человеком. - Мы не будем больше воевать. Мы запретили войны.
Декретом. Удивительно, правда? Никогда не думал, что придет день, когда я
буду отменять войны декретами.
- Теперь у вас есть правительство? - спросил Слава.
- Как вам сказать, - ответил Девкали. - Вот Ренци из Плоци, он раньше
был шахтером...
Новенький наклонил голову. Это был коренастый человек с большими
руками и ступнями и шишкастой головой. Маленькие глаза спрятались под
очень густыми рыжими бровями. Глаза были очень светлыми и яркими.
- Потом Пирра, профессор Кори и Ус-са-ян-ка - один из охотников пьи.
Что-то вроде Совета.
Из корабля выбрался на землю <Еж>, и Антипин, разглядев Снежину под
куполом, дал сигнал.
- Ой, - воскликнула Снежина, - я опоздала! Мне же еще скафандр
надевать!
И она побежала вперед к кораблю, оставив Павлыша в одиночестве,
совсем позабыв о нем, будто три минуты назад не протянула руку ему
навстречу.
Но, стоя у выходного люка,