Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7

Черный саквояж

Глава 1
Я сначала увидел саквояж, а потом человека. Саквояж - это древний гибрид
сумки, чемодана и портфеля, такие носят доктора в исторических фильмах.
Теперь их, по-моему, не делают.
Вроде бы саквояж должен быть добрым, толстым и надежным.
Приходил чеховский доктор, велел открыть рот, давал капли или микстуру
- тогда даже еще уколов не умели делать.
А этот саквояж мне не понравился.
Саквояж спускался в подземный переход. Его нес небольшой человек,
совершенно непохожий на доктора. Ни на кого не похожий человек, потому что
он был похож на всех сразу.
А сзади, шагах в двух, брел плотный сутулый мужчина в маленьких толстых
очках.
Я смотрел на саквояж и почти догнал их.
Спина сутулого мужчины дергалась передо мной, потому что он все время
сбивался на бег, а потом тормозил, стараясь забежать вперед владельца
саквояжа.
Неожиданно тот, кто нес саквояж, прибавил шагу, его преследователь тоже
прибавил шагу, а я не стал спешить. Мало ли какие бывают у людей проблемы.
Но получилось так, что из подземного перехода мы не вышли.
Погода была ветреная, солнечная, но ненадежная. Фиолетовые тучи
выскакивали, как из засады, и плевались короткими ливнями. Очередная туча
таилась за крышей высокого дома и выскочила как раз, когда я выглянул из
перехода. С неба упала стена ливня.
Я отступил на несколько шагов в глубь перехода и услышал злой громкий
шепот:
- Верните немедленно.
Я оглянулся. Те же двое. Мужчина в маленьких очках теснил того, что с
саквояжем, к стене. Незаметный человек елозил спиной по тусклому кафелю
стены и повторял со злостью:
- У вас нет доказательств. Вы никогда не докажете...
- Отдайте саквояж. Я все понял.
Этот странный разговор тянулся, как затертая пластинка, которая
застряла на одной фразе: "Степь да степь кругом... степь да степь
кругом..."
Вдруг они прервали разговор и как по команде посмотрели на меня.
Я увидел очень холодные, светлые глаза незаметного человека и
растерянные добрые, окруженные оправой очков глаза плотного. Я невольно
отвел взгляд. Получилось, что я подслушиваю.
И тут же ливень оборвался, так же незаметно, как начался. Толпа
бросилась наверх, разъединила меня со спорщиками, и я потерял тех людей из
виду.
Я не думал, что когда-нибудь их еще увижу. Но увидел.
Сначала я увидел незаметного человека с черным саквояжем.
Примерно через полтора часа.
Я заскочил домой, пообедал, потом побежал в кружок.
Надо сказать, что я всегда бегаю. Во-первых, это очень помогает
поддерживать тонус - ведь проводим в классе полдня в сидячем положении. А
потом собираемся еще всю жизнь сидеть - в институте, на работе, на
пенсии... Так что единственное спасение от ранней старости, от ожирения и
лени - это бег. Я не признаю бег трусцой по утрам. Лишняя потеря времени.
Да и неудобно как-то в трусах носиться по улицам. Из автобусов на тебя
смотрят как на сумасшедшего. Бежать надо по делу. В булочную послали -
беги, в школу - беги, из школы - беги. Экономия на времени, на транспорте
и бодрость духа.
Я примчался в Дом пионеров в половине четвертого. У меня было полтора
часа времени до встречи со Сорокалетом. Сорокалет, если вы случайно не
слышали, великий изобретатель. У самого сорок авторских свидетельств, а у
его учеников - более трехсот. Я считаю, что это очень достойная пропорция.
Встречу с ним мне устроил наш руководитель, Стасик. Он сам занимается у
Сорокалета на семинаре изобретателей и считает его гением. А я,
единственный из наших кружковцев, насчет которого он попросил Сорокалета,
чтобы он со мной поговорил.
Я не хочу хвастаться, это не в моих принципах, но я согласен со
Стасиком. Наверное, это вызвано тем, что мои работы отличаются от работ
других ребят. Я всегда иду от того, что нужно человечеству. Вы можете
возразить: разве не нужна человечеству машина времени или вечный
двигатель? Но разумный человек ответит: подобные забавы антинаучны и, хоть
даже у нас в кружке есть братья Симоны, которые строят уже восьмую модель
вечного двигателя, это означает лишь, что они хотят выделиться и плохо
знают теорию. Есть другая категория юных изобретателей - те, кто
изобретает всем известное, потому что это легче сделать. Например, три
года у нас делали робота. Робот ходит, мигает лампочками, двигает руками,
но все равно это игрушка, хоть его всегда показывают на вечерах и все
хлопают в ладоши и кричат: ах, какие умные подростки!
Я уже сейчас занимаюсь проблемами окружающей среды. Я придумал проект
судна, которое может очистить от нефти и других отходов большую акваторию,
и действует это судно по принципу промокашки.
Или, может, тех машин, которые подметают улицы. Представляете круглую
щетку, которая вертится, собирая грязь с мостовой и загоняя ее внутрь
кузова? Такого рода пластиковым пористым валом я снабжаю мои суда. Грязь с
поверхности воды впитывается в вал и подается в цистерну. Над цистерной
вал прижимается, отдает содержимое и вновь готов к употреблению.
В тот день я должен был встретиться с самим Сорокалетом и потому, сами
понимаете, волновался больше, чем перед экзаменом. У меня была робкая
надежда, что Сорокалет согласится взять меня в свой семинар.
Правда, там занимаются как минимум студенты и семиклассников он,
конечно, не брал. Но я хотел доказать Сорокалету, что возраст таланту не
помеха. Известно, что Моцарт уже в три года играл на скрипке.
Поэтому неудивительно, что весь день у меня пошел наперекосяк. Я
умудрился получить двойку по истории, чего со мной не случалось уже
полгода, хотя я историю не люблю и считаю ее пустой наукой - часы, которые
мы тратим на нее, можно было употребить с пользой - учить побольше
математики.
Дома я тоже вел себя не лучшим образом. Во-первых, забыл заплатить за
квартиру, потом сжег яичницу, наконец, когда позвонил Артем, я забыл
передать ему, что Настасья будет ждать его у кино в половине седьмого.
Правда, этот мой грех был самым незначительным, так как они все равно друг
друга отыщут, даже если во всем городе перегорит свет или сломаются все
троллейбусы. У этих влюбленных какое-то шестое чувство. Мне иногда просто
смешно на них смотреть. Настасья совершенно забросила учебу в техникуме.
Артем бросил заниматься боксом, потому что у них не хватает времени на
свидания. Я считаю, что любовь такая же вредная штука, как история. Она
отвлекает от производительного труда и увеличивает энтропию. Я уверен, что
оптимальное состояние моей сестрицы и Артема - оцепенение. Они бы рады
просиживать друг перед дружкой целыми сутками, пожирая партнера пламенными
взорами. Но повторяю: это мое личное мнение, и я его никому не навязываю.
Но я убежден, что Руслан разделяет эту точку зрения.
В общем весь день я находился под ощущением великого перелома в моей
жизни и не обращал внимания на обыденные мелочи. Даже удивительно, что я
заметил ту парочку - плотного мужчину в очках и незаметного человека с
черным саквояжем.
В кружке я провел около часа. Все равно надо было убить время. Я
пообщался с братьями Симонами, которые как раз разбирали очередную модель
вечного двигателя, убедившись в его нецелесообразности, и собирались
использовать некоторые его части для новой, такой же бессмысленной модели.
Я знал, что ничего им не докажу и поэтому не доказывал. Все это время
думал. Ведь мне нужно было доказать Сорокалету, что я как изобретатель
чего-то стою. Я мысленно повторял обоснования некоторых моих работ и даже
придумывал за Сорокалета возражения.
Все кружковцы знали, что мне сегодня идти к Сорокалету и очень
сочувствовали. Я пришел в мой уголок, где на стенах висели рисунки, схемы
и две грамоты, которые я получил в этом году. Вообще-то грамот я не храню
- не в грамотах дело.
Из моего уголка, от рабочего стола, видна дверь, которая ведет в
коридор. Это маленький коридор к мастерской. Мастерская у нас двенадцать
квадратных метров, но в ней умещается токарный станок и верстак. В тот
день в мастерской никого не было.
Коридор был слабо освещен, одной лампочкой. Под лампочкой стоял стул.
На стуле сидел незаметный человек с черным саквояжем. Он держал саквояж на
коленях и возился с его застежкой.
И вдруг я испугался. Даже не знаю, почему. Вообще-то я не очень
трусливый, но очень уж странным мне показалось это совпадение. К тому же в
коридор можно было пройти только через нашу комнату, а через нее за
последний час никто не проходил.
Наконец незаметный человек справился с застежками, саквояж распахнулся.
Внутри что-то блестело. Потом послышалось тихое жужжание, которое странным
образом отразилось в моей голове. У каждого человека есть свой невыносимый
звук. Я, например, не выношу, когда ладонью сметают крошки со скатерти, а
Настасья буквально умирает, если кто-то скребет вилкой по тарелке. Так вот
это жужжание было невыносимым.
Я боролся с желанием убежать, потому что надо было подойти к
незаметному человеку и спросить, что он здесь делает.
Я даже поднялся из-за стола, но потом застыл.
Человек совершенно не обращал на меня внимания. Он что-то подкручивал в
своем саквояже и руки его, утопленные в пасти саквояжа, шевелились, будто
он чистил там апельсин.
Наконец, я решился. Я сделал шаг к двери, и тут услышал голос Женьки
Симона:
- Что вам здесь нужно? - Оказывается Симон тоже заметил этого человека,
но так как раньше он его не встречал, то он не испугался.
- Одну минутку, - ответил человек, не отводя взгляда от саквояжа.
- В самом
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика