Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71

Операция "Гадюка"

аче люди могут
стать неуправляемыми животными.
Лаврентию Павловичу было скучно. Как надоедает стремление поговорить,
показать себя.
- Мы охраняем наш мир от внешних влияний, - продолжал Чаянов. - Это не
пустые слова. Они отражают действительную опасность. Оказывается, граница
между нами и тем миром, в котором мы существовали ранее, прозрачна,
оказывается, существовали и существуют пункты соприкосновения миров и
возможности обмена между ними. Еще несколько лет назад наши московские
коллеги осознали опасность таких контактов, они поняли, что именно этим
путем к нам придет страшная гибель! Они постарались прекратить контакты,
но были слишком слабы... и если кто-то слаб, то другой оказывается
корыстен. Третий просто продажен. Даже в нашей среде нет порядка и не на
кого надеяться.
- Господин Чаянов, к сожалению, совершенно прав. Скверна не только
подняла голову и проникла в наши ряды, - сказал Победоносцев.
Что-то пробурчал Никифор.
Лаврентий подумал, что все происходит, как в романе, где автор дает
героям высказаться, всем по очереди, чтобы читатель притом понял, где
происходит действие, кто хороший, а кто сволочь... Сейчас вставит свою
реплику Лариса. За ней Грацкий, и разговор утонет в бесконечном обсуждении
того, что обсуждать не следует.
- Продолжай, Чаянов, - сказал Берия, называя оратора по фамилии -
старая партийная привычка.
- Не надо, - сказала Лариса. - Все и так знают.
- Я продолжу, - сказал Чаянов. - Слишком важна тема нашей встречи.
Берия взглянул в окно. Охранник сидел в той же позе, девушка стояла у
среза воды. Вот она замахнулась - через голову, так никогда не закинуть
камешек далеко. Кинула. Было видно, что фонтанчик воды поднялся метрах в
десяти от берега.
- Последний сигнал, - продолжал Чаянов, - из Ярославля - показывает,
насколько непрочно и опасно наше положение. Но мы, как и положено,
спохватились только сейчас. Очевидно, надо было действовать уже после
событий на Киевском вокзале в Москве.
- В мое время о таком и не слыхали, - сказал Победоносцев.
- В наше время, коллега, - сказал Чаянов, - вообще ничего не
происходило. Тем не менее вы умудрились подготовить падение империи.
- Если бы я был жив... - начал Победоносцев, а Клюкин передразнил его:
- Если бы я был жив...
- Вы, именно вы, и довели страну, империю... - Победоносцев поднял к
потолку, желтый высохший палец.
Как в таком душа держится, подумал Лаврентий Павлович и чуть было не
улыбнулся, что позволял себе очень редко. Вопрос о местонахождении души
оставался дискуссионным.
- Вы лучше расскажите, какие проводили расчеты, - сказала Лариса. - И
что нам грозит.
Правильный вопрос. К делу. Если бы все случилось лет пятьдесят или сто
назад, взял бы я эту бабу. Настоящая баба. По документам дворянка.
Лаврентий Павлович предпочитал дворянок.
Он посмотрел на ту девушку, внизу на берегу.
Девушка подошла ближе к ресторану. Это лишнее. Непроверенным лицам
приближение к ресторану "Взморье" не дозволялось. Наверное, ее сейчас
увидят велосипедисты или кто-нибудь из охраны. Надо бы ее допросить -
почему она оказалась здесь, на пустынном пляже, где ее спутник? И того
охранника из внешнего оцепления надо допросить...
Занятый своими мыслями Лаврентий Павлович упустил начало речи Чаянова,
но он уже знал это начало. Не впервые разговариваем.
- Да погодите! - Эти слова относились к Победоносцеву, который не был
способен по старости и изношенности многого понять, но полагал себя
мудрейшим, подобно кавказским старейшинам, давно выжившим из ума и потому
очень удобным для экстремистов, которые под видом мудрости готовы вложить
в их дряблые уста сумасшедшие лозунги.
Все зашикали на старца, и тот, ворча, замолк.
- Наверное, каждый из нас мечтал или, наоборот, боялся возможности
возвратиться обратно - ожить, вылезти из ада, увидеть близких... Проходили
годы, и эти желания посещали нас все реже. И не только потому, что наши
близкие и даже просто помнившие нас люди ушли из жизни, но и потому, что
мы не можем там жить. Изменилась наша кровь, изменились наши ткани... в
это трудно поверить, но мы уже мертвецы. Если я вернусь туда, откуда я
родом, то через несколько часов или минут я перестану существовать.
Откройте гроб, в который не поступал воздух, и в первые моменты вы увидите
черты лица покойного, словно он только что заснул, но в течение минут
свежий воздух сделает свое страшное дело. Тело превращается в гнилую массу
черной плоти...
- Господин профессор, я вас умоляю! - воскликнул Клюкин. - Хватит мне
того, что я состою из плоти, смертной и непрочной, не повторяйте, что она
отвратительна!
- Мы бесплотны, мой дорогой, - заметила Лариса. - Потому нам так
хорошо.
- Не богохульствуйте! - прошептал Никифор.
Лаврентий Павлович смотрел на берег. Девица исчезла, но не уходила по
берегу прочь - он бы заметил. Надо бы сейчас сбегать вниз, поглядеть, не
подбираются ли чьи-то агенты к ресторану. Чьи-то агенты! Смешно звучит.
- Главное, - донесся до него ровный голос Чаянова, - что мы не можем
вернуться. Никогда. Мы живем в запаянном гробу. И любой ветерок, любое
движение воздуха для нас опасно.
Все посмотрели на море. Все знали, что веет ветерок. Ветерок нес в себе
беспорядок и опасность.
- Мы - улица с односторонним движением. Это вообще свойственно смерти.
Ты можешь попасть сюда, в Ад, ты никогда не сможешь вернуться. И если
кто-то раскроет дверь между нами и миром, в котором мы жили раньше, то
вошедшие сюда останутся живы, а живущие здесь умрут.
Чаянов сделал паузу.
- Что нам и грозит, - закончил он.
Все молчали, потому Победоносцев повторил свою фразу:
- В мое время ничего такого не было.
- Ах, что вы знаете! - воскликнула Лариса. - Может быть, этот мир как
пузырь на воде - уже возникал и погибал. Все может быть.
- Нам неизвестно, - сказал Чаянов, - когда возникла преграда между
миром обычным и нашим. Какой она была тысячу лет назад, как изменилась.
- Тогда не трать время даром, - буркнул Победоносцев.
Чаянов не услышал.
- Но мы можем проследить, какой эта преграда была триста, двести лет
назад, сто лет назад.
- Ну только не триста. Трехсотлетних среди нас нет.
- Есть, - сказал Чаянов, - я их отыскал. И обнаружил различия между
прежними временами и временем нынешним.
Лаврентий Павлович был недоволен. Оказывается, этот пижон Чаянов
раскопал каких-то старцев, и Лаврентий Павлович не знал об этом. А он-то
думал, что в его списках есть все ленинградцы. И многие за пределами
столицы.
- Где эти люди? - спросил Лариса. - Мне любопытно.
- В обители, - ответил Чаянов. - Я отыскал лесную обитель. Там старцы и
старицы.
- И мне не доложил? - рассердился Никифор. - Вот уж не ожидал от тебя,
голубчик.
Конечно, я слышал о сектах, о людях, что прячутся десятилетиями в
пещерах, в лесу, полагая, что они обязаны отмолить свои или чьи-то еще
грехи. Но не встречал. И не занимался ими специально, сердито думал Берия.
- Это не мое дело - верующих считать, - ответил Чаянов. - Главное не в
этом. Главное, что за подотчетное время вплоть до ближайших к нам лет
никаких обратных контактов не было. То есть сюда, к нам, можно было
попасть. От нас вернуться нельзя. И не было дыр в занавесе, что отделяет
нас от нашего прошлого. Была как бы воронка, она могла возникнуть в любом
месте. Ты мог попасть в нее. Но никогда бы не увидел обратного пути. А за
последние годы все изменилось и меняется... тревожно меняется.
- Он прав, - сказал Клюкин.
- Я прибегну к обратному методу доказательства. Сперва сообщу вам, в
чем причина перемен. А потом приведу примеры и доказательства.
Никто не стал возражать.
- Население Земли увеличивается катастрофически. Уже в начале века
появился кризис перенаселения. На рубеже двадцатого века население
насчитывало миллиард человек. К концу века, несмотря на две мировые войны,
казни, репрессии и так далее, на Земле народилось уже пять миллиардов. В
пять раз больше. А что это значит?
Чаянов обвел взором членов Совета, не дождался ответа и продолжал:
- А это означает, что по крайней мере впятеро больше людей проникает к
нам. Это значит, что существует очевидная корреляция между населением
Земли в целом и нашим населением. Но я скажу больше. Мои подсчеты новых
поступлений в наш мир доказывают, что прибавления в нашем семействе
увеличились не в пять, а в десять раз. Потому что там, наверху,
неуверенность в завтрашнем дне, страх перед концом света все растут... За
сто лет в десять раз!
Чаянов ненадолго умолк, давая возможность коллегам охватить разумом его
сообщение.
Первым опомнился Грацкий.
- Мои данные этого не подтверждают, - сообщил он. - Я провожу призыв в
армию, и он не дает значительного увеличения.
- А кто в твою армию желает? - спросила Лариса. - Я подозреваю, что о
ней за пределами Невского никто и не слышал.
- А наш парад в день Октябрьской революции? - спросил Грацкий. - А наш
оркестр духовых инструментов? Я попросил бы вас не клеветать. Армия - это
самое святое в отечестве.
- Люди возникают не только в Москве и Питере, - сказал Чаянов. - Они
появляются и в лесных деревнях, и за Уральским хр
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика