Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71

Операция "Гадюка"

овершенно не во вкусе Лаврентия Павловича, который любил пышных
полногрудых блондинок, можно даже крашеных, такие его и возбуждали. Не
такие палки, как эта.
И в то же время в ней что-то было...
- Я родилась в 1980 году, - сказала девушка. - Попала сюда, когда мне
было двенадцать лет.
- Ребенком?
Это уже совсем немыслимо. Детей здесь не было.
- Мы бедно жили, - искренне сказала Людмила, - мать пила, у нее
любовники. Я своего отца не знаю, но одного ее мужчину очень любила и на
него надеялась, Ждала его под Новый год...
Она улыбнулась, вспомнив зал наверху в конце эскалатора на станции
"Университет" в Москве. Как она смотрела на людей, поднимавшихся по
эскалатору, и ждала - вот сейчас покажется голова Константина, и он будет
улыбаться, завидев Люську, - ты чего, малыш, на ночь глядя прибежала,
снова мать гуляет? Хоть сам был тоже алкашом. Может, потому и не доехал
под тот Новый год?
- Врешь, - сказал Лаврентий Павлович. - Врешь и не краснеешь.
- Почему? - Людмила даже не обиделась и не испугалась.
- Потому что, если тебе было двенадцать лет, тебе бы и осталось
двенадцать лет. Не думай, что перед тобой недоноски сидят.
Вдруг Лаврентий Павлович испытал странное, давно забытое чувство - он
захотел избить ее так, чтобы она кричала и просила о пощаде, и потом
овладеть этой девушкой... неужели такое счастье возможно? Неужели с ней он
сможет?
И пролетело это чувство, и исчезло. Вернулась уверенность в том, что
все это в прошлом.
"Надо будет подождать, - сказал он себе. - И если что-то получится,
почувствую - надо быстро действовать".
- Правильно, - сказала Людмила. - Я тут два раза побывала.
- Что? - Берия вцепился в край стола, чтобы не вскочить и не выдать
своего изумления. - Ты... снова вернулась?
- Странно, что вы не слышали об этом. Здесь народу не так много, а вы
тогда уже здесь были, - сказала девушка. - Я думала, все знают.
Он в самом деле что-то слышал об этом. Давно. Но что? Опять подводит
память - она должна быть безукоризненной, и все должны об этом знать.
- Я недолго здесь пробыла. Несколько дней. Еще не успела заразиться...
ведь можно до недели. Вы же знаете.
- Знаю.
- А потом мне удалось бежать. Вернее, меня отпустили. Меня отпустил
император Киевского вокзала в Москве. Неужели вы и о нем ничего не знаете?
- Знаю, знаю! - Берия вспомнил. - Так это тебя он вернул через шесть
лет, чтобы жениться? Он думал, что сможет жениться, идиот!
- Это я была, - призналась Людмила, - меня украли и притащили сюда, это
была плата одного человека за то, что ему дадут тут место... не обычным
путем, не под Новый год - а через дырку...
- Да, через дырку, и это самое ужасное, - вздохнул Лаврентий Павлович.
- Мы здесь погибнем из-за этих дыр. Тебе известно, что через них
просачивается смертельная для нас субстанция?
- Нет, я не слышала.
- Я покажу, я обязательно покажу.
Лаврентий Павлович поднялся со стула и пошел по кабинету. Он подошел к
окну. Когда-то в это окно смотрел сам Владимир Ильич. А в то время уже
существовал наш мир... как бы у него под ногами. Наверное, когда заболел,
он был бы рад сюда уйти, но не догадался. Вот гений, а не догадался. А
жаль - мы бы с ним вдвоем тут славно поработали. Как мне не хватает рядом
умного решительного человека. Ведь остальные - сборище неполноценных
уродов.
А с этой девицей все выходило как нельзя лучше. В смысле, что он
правильно на нее вышел. Интуиция сработала. Нас, старых ищеек, не
проведешь. Конечно, она уже бывала в своем времени, вернулась, снова ушла.
И я должен всему этому верить? Да она же камикадзе, она пожертвовала
собой, чтобы держать нас под контролем... а вдруг не пожертвовала? А вдруг
есть способ остаться здоровым? И она, эта Людмила Тихонова, - член
заговора, полна живой кровью?
- А как у тебя с половой жизнью? - неожиданно спросил Лаврентий
Павлович.
- Так же как у вас.
- Не употребляешь?
- Мы мертвецы, - сказала Людмила.
- Про Александра Матросова помнишь? - спросил Берия.
- И про Муция Сцеволу, - сказала девушка.
Про Муция Сцеволу Лаврентий Павлович не слыхал. Потому ее слова как бы
не услышал.
- Некоторые, - сказал он, - жертвуют собой ради работы. Мне это
понятно. Я таких людей уважаю. Разведчик всегда уважает настоящего
разведчика.
Он с ожиданием впился в нее очками.
- Вы ошибаетесь, Лаврентий Павлович, - нет здесь шпионов сверху. По
крайней мере я таких не видела.
- А почему?
- Я думаю, что невозможно, - сказала Людмила, - никто там не верит, что
мы живы. А дырки, если возникают, то они, как я понимаю, непостоянные. Не
уловишь...
- А как же у императора Киевского вокзала дырка была?
- У него был особенный человек, в кресле. Я его видела. Он чувствовал,
когда и как образуется дыра. Его убили.
- Правильно, - согласился Берия. - А в остальном ты сделала ошибку.
- Какую ошибку? - Тонкими дугами высокие брови поползли наверх, к краю
волос. - Я сделала ошибку?
- Лучше бы настаивала на одной версии, - сказал Лаврентий Павлович. Он
говорил поучительно, заботливо. Как с собственным агентом, которого
готовил к серьезной операции. - Стояла бы на своем, и я бы в конце концов
тебе поверил, что глаза обманули старика. А ты сначала сказала, что была
одна, а потом плохо придумала местного жителя. А здесь нет местных
жителей. Это проверено.
Люся смотрела мимо него, не отвечала.
- По твоим реакциям я все понимаю, - усмехнулся Лаврентий Павлович, -
ты сейчас в тупике.
Люся пожала узкими плечами. Упрямилась.
- Жаль, ты мне нравишься, - сказал Берия. - И я сначала просто хотел
проверить, не подозревал ничего серьезного. Но интуиция меня не подвела.
Тут все очень серьезно. Кому-то важно было знать, о чем мы говорили? Враги
у нас могут быть двоякого рода. Или внутренние враги, скажем, какая-то
организация в Ленинграде. Сейчас такой организации я не знаю. Была группа
интеллигенции - мы ее разогнали... Или не разогнали?
У него была манера: говорить, говорить, прервет поток речи и задает
неожиданный вопрос.
- Не знаю, - сказала Люся.
Может, и в самом деле не знает?
- Тогда остается враг внешний. Вот это серьезно, потому что сегодня
совет заседал именно для того, чтобы выяснить вопросы, касающиеся внешней
опасности. Вопросы секретные. И тут появляешься ты, с неизвестным мужиком,
с твоей загадочной биографией. Ну что бы ты стала делать на моем месте?
- Отпустила бы меня, - сказала девушка.
- Зачем? Кто тебя ждет? Что тебя ждет? Нет, я тебя не отпущу. Я сначала
попытаюсь узнать о тебе все, что можно. Я ведь не один, у меня есть
агентура. Есть и список жителей Ленинграда. Могу затребовать список из
Москвы. Так что я твоего мужика найду. А ты пока посиди у меня, благо пищи
не просишь. Или тебе надо пищу подавать?
Лаврентий Павлович ждал ответа с нетерпением - от него многое зависело.
Потому что, когда больной узнает о том, что кто-то вылечился от его
безнадежной болезни, в нем просыпается надежда касательно самого себя.
- Меня не надо кормить. - Люся чуть улыбнулась, потому что догадалась о
цели вопроса.
Лаврентий Павлович подошел к двери, открыл ее, там в белом коридоре
стоял охранник.
- Здесь есть надежное место спрятать ее, или надо везти на Литейный? -
спросил он.
Вопрос был ритуальный. На Литейном никого не было. Дом НКВД пустовал,
не хватало людей, чтобы его поддерживать в боевой форме. Да и не было дел
- как ни придумывай, слишком мало здесь населения и слишком мало это
население желает.
- Найдем. Будет надежное место, Лаврентий Павлович, - ответил охранник.
- Тогда отведите гражданку Тихонову, - сказал Берия, - я с ней завтра
побеседую.
Это все был набор слов из давно исчезнувшей жизни, но так как охранник
когда-то был старшим майором Госбезопасности и берег память о той власти,
он с наслаждением служил Берии и поддерживал игру в прошлое.
Берия остался в кабинете Ленина.
Он сидел за его столом, но не исключено, что стол заменяли, так что
помощи от стола ждать не приходилось. Но хотелось.
Неожиданно он вскочил и потребовал отвезти себя к заливу, где проходило
заседание. Никак не мог успокоиться...
Велосипедисты плелись еле-еле, он по их спинам видел, как они его
ненавидели. Но это были его люди, ветераны, некоторые попали сюда в тот же
Новый год, что и он сам. Тогда хрущевские недоноски подняли руку на самое
святое - на кадры.
Когда они снова остановились перед рестораном, Берия подошел к
велосипедистам и сказал:
- Наша служба легкой не бывает. Но кто-то должен взять на себя
ответственность. Вы вольные люди, можете идти на все четыре стороны. Но
учтите: кто остался в рядах, тот подчиняется строжайшей дисциплине. Иначе
нас растопчут враги.
Велосипедисты знали цену таким словам, но человеку нужна
востребованность, чувство локтя и право наказывать других, кто слабее.
Берия прошел внутрь ресторана. За ним шагал старший майор.
Лаврентия Павловича интересовали служебные помещения вокруг зала, где
они заседали. Раздаточная, куда поступали блюда снизу из кухни, моечная,
туалеты, кладовка...
- Если бы раньше, - сказал догадливый старший майор, - мы бы собаку
пустили. А здесь и кур
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика