Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Операция "Гадюка"
у?- Наш с тобой союзник - человек опытный, - ответил я. - Если будет
нужда и возможность, он нас сам отыщет.
- Я боюсь... - сказал Егор.
- Слушай, - сказал я. - Не думай, что я просто пришел тебя повидать. У
меня есть план, который я тебе изложил.
- Я и не заметил, - ответил Егор.
- Надо срочно вернуться к вам домой. Срочно, пока еще действует
вакцина. И пока не начал действовать яд.
- Это связано между собой?
- Боюсь, что да. Я уже говорил о Вене Малкине. Он ушел к вам, потому
что надеялся пересидеть беду в мире без времени и потому без болезней.
- Если мы вернемся...
- То все остановится. И у нас будет время разобраться.
- И Майоранского?
- И Лядова тоже.
- Но они же убийцы! Если бы не случайность, они бы погубили Землю.
- Наивный план товарища Берии, - сказал я. - Даже такой страшной
концентрации яд в масштабах Земли будет действовать локально. Конечно,
погибнут тысячи людей... но, разумеется, судьбы мира это не изменит, и
Берии не стать господином Вселенной. Перегородка между нашими мирами
истончается, потому что усиливается биологическое и технологическое
давление. Еще двадцать лет назад население Земли было вдвое меньше и
технологическое давление - куда как слабее...
Я говорил вроде убедительно, но в то же время не мог изгнать видение:
наполненный отравленной жидкостью подземный резервуар, которому положено
быть непроницаемым, но по стенкам которого тянутся тонкие трещины.
Дядя Миша знает об этом. А дядя Миша уже не всесилен.
Я знал, что смогу вывести из госпиталя только Егора. Майоранского с
Лядовым придется оставить.
Пускай умирают? Они же убивали? Значит, заслужили смерть.
- Вставай, - сказал я, - и пошли.
- Но нас остановят.
- Для всех встречных ты идешь в сопровождении офицера, который ведет
тебя куда надо. Так что иди и не удивляйся.
- Я тебе иногда удивляюсь.
- Не стоит, - сказал я. - Ты мне льстишь.
- Как странно, - сказал Егор и первым пошел к двери. - Мне иногда
кажется, что мы с тобой просто живем в разных городах. Можно сесть на
поезд и приехать в гости.
- В общем, так оно и есть.
Мы вышли в коридор. Там было пусто. Стены были выкрашены в человеческий
рост тоскливой голубой краской.
- Я очень надеюсь, что Леониду Моисеевичу удастся создать достойную
вакцину, - сказал Егор.
- Когда выйдем отсюда, все подробно мне расскажешь.
- Я сейчас начну. Может быть, у нас там не будет времени, - разумно
ответил Егор. - Ты сейчас всем кажешься солдатом?
- Нет, полковником. Помнишь того, кто нас у подземелья встретил?
- А почему ты его выбрал?
- Его здесь наверняка все знают. Он - заместитель комбрига.
Первый пост был сестринский - барьерчик, за ним медсестра, как в любой
больнице.
Медсестра была молоденькой, и - редкость в наши дни - золотые волосы
заплетены в толстые косы и венком завернуты вокруг головы. Она радостно
мне улыбнулась.
- Как вы себя чувствуете, Александр Тихонович? - спросила она. - Язва
больше не беспокоит?
- Твоими молитвами, - ответил я. - Твоими молитвами.
Медсестра качнула золотым гнездом и серебряно засмеялась.
Егор убедился в моих способностях и начал рассказывать о том, как сюда
попал. Мы как раз дошли до конца истории с совещанием консулов на берегу
моря, как оказались в холле.
Тут был настоящий барьер, у него дежурный пост.
Я надеялся, что в бригаде царит дух домостроя. Иначе не выпустят.
Дух домостроя победил.
Сержант на выходе потянулся ко мне губами и прошептал:
- Здесь генерал-лейтенант приехал, распоряжается. Но не наш.
- Знаю, - сказал я тихо. - Делай вид, что уважаешь его как товарища
министра.
- Понял, товарищ полковник! - сказал сержант.
И тут все погибло.
Потому что сверху раздался голос:
- Эй, погодите, что вы там делаете?
Настоящий полковник Александр Тихонович резво сбегал с лестницы.
А я успел заметить, что снаружи, возле здания, на осеннем солнышке
стоит мой дорогой дядя Миша, не подозревающий, в какой переплет он нас
затащил. А возле него, под охраной солдатиков, маются Майоранский и Лядов.
И как раз в тот момент все они обернулись и исчезли из поля моего
зрения.
Я остался наедине с судьбой.
Такой трудной задачки мне еще не приходилось решать.
Я раздвоился.
Я остался для сержанта полковником и как таковой подтолкнул Егора к
выходу, но обернулся к полковнику в виде того генерала, что захватил здесь
власть и лишил таковой моего дядю Мишу.
Полковник смутился и приостановил бег. Какие бы сомнения тебя ни
охватывали, вряд ли ты закричишь настоящему генералу, чтобы он
остановился. Такой окрик надо обдумать, к нему положено внутренне
подготовиться и подумать при этом, насколько тебе дорога карьера и что
вообще для тебя важнее: карьера или справедливость?
Пока эти мысли бороздили чело полковника, я вытолкал Егора на улицу.
На свету, на зеленой траве, на поляне, обрамленной елями, стоял наш
вертолет. Вертящийся винт прижимал траву.
На полпути к нему шагал генерал дядя Миша.
Перед ним семенили к вертолету бериевские биологи.
Дядя Миша остановился, обернулся к нам и сердито спросил:
- Вы что, ночевать там собрались?
Словно мы с ним заранее договорились обмануть охрану и привести всех
биологов и их преследователей именно на эту поляну и к генеральскому
вертолету, прежде чем его захватит наш соперник.
- Ну, скорее, - велел он мне, одним глазом наблюдая за тем, как
Майоранский и Лядов забираются в кабину.
Тут из госпиталя выскочил полковник, и дядя Миша поднял руку,
останавливая его.
- Не беспокойтесь! - крикнул он. - Все под контролем!
Усаживаясь рядом со мной в перенаселенном вертолете, дядя Миша сказал:
- Не будет он ничего предпринимать, пока нет указаний. А новый
руководитель проекта от ФСБ пока принимает свои фронтовые сто граммов с
комбригом. Славные ребята. Видишь, до чего страну довели!
Я стал спорить с дядей Мишей. У нас принято обвинять в гибели страны и
распаде экономики своих личных недругов. Для одного - это коммунисты, для
другого - демократы, а для дяди Миши - соперники из ФСБ.
Вертолет пошел вверх.
- Все на борту? - спросил дядя Миша.
- Верки нет, - сказал Егор. - Она ведь тоже схватила дозу, только сама
этого не знает.
- Она другого не заслужила, - сказал Лядов.
Он-то себя виноватым не чувствовал. Он уже ожил. Как я понимаю, дядя
Миша объяснил биологам, что план уничтожения Земли пока не сработал, но
есть шансы возвратиться в Чистилище живыми.
Агенты Берии решили, что они избегли наказания. По крайней мере здесь.
- Гарик, - попросил меня генерал Миша, - ты не можешь включить свой
радар?
Все обернулись ко мне, подозревая, что сейчас я вытащу курицу из
цилиндра.
- Вы имеете в виду девушку?
- Да, - сказал генерал. - Мы ведь не приговаривали ее к смертной казни.
Вертолет наклонился и пошел прочь от домиков и бараков военной части в
сторону станции.
- Я думаю, - сказал я, - что она пошла к автобусной остановке. И должна
быть поблизости. Вы можете потерять три минуты?
- Но не больше, - пробурчал дядя Миша. У него катастрофически не
хватает чувства юмора, а в стрессовых ситуациях оно вообще пропадает.
Я подошел к дверце вертолета и распахнул ее. Внутрь ворвался теплый
воздух.
Пилот, обернувшись, что-то закричал мне.
18. ГАРИК ГАГАРИН
Генерал помахал мне рукой. Он знал о некоторых моих способностях.
Пожалуй, я у него единственный настоящий инопланетянин. Хотя кто может
ручаться? В секретных организациях Российской Федерации можно и говорящего
крокодила отыскать.
Я шагнул наружу, и следом мне раздалось коллективное "Ах". Все поверили
в мое самоубийство.
Я же понесся по касательной над лесом, над деревенской улицей, к
автобусной остановке, возле которой никого не было.
Я чувствовал страх Веры.
Она шла дорожкой - ей оставалось до автобусной остановки метров сто. И
она уже решила для себя, что не будет выходить на открытое пространство и,
лишь когда автобус остановится, побежит к нему.
Я опустился перед ней. Метрах в десяти. Но сделал так, словно я не
прилетел с неба, а прятался за кустом.
- Вера, - сказал я, - только не волнуйтесь, не стреляйте из пистолета,
а сначала выслушайте меня.
Она и в самом деле вытащила трофейный пистолет.
Я увидел круглую дырочку, в глубине которой затаилась пуля.
Я не двигался, как не двигается опытный дрессировщик перед новеньким
тигром в своей труппе.
- Чего надо? - спросила девица грубо.
Все равно она была хороша и мне нравилась.
Конечно, я мог бы показаться ей кем-то приятным или, наоборот,
страшным. Но не хотелось.
- Когда вы были в подземелье. Вера, - сказал я мягким голосом
врача-психиатра, - вы получили смертельную дозу яда.
- Чепуха, - сказала Вера. - Я туда не подходила. Там Лядов был. И
Майоранский. Только Лядов в костюме... и еще Егор, тот хороший парнишка.
Они умерли?
- Все живы. Инкубационный период - четыре с лишним часа. Теперь
осталось три.
- Не врете?
- Нет, не вру, - ответил я. - И у меня нет времени.
- А вы что предлагаете? Разве есть сыворотка?
- Пока нет, - сказал я. - Но есть выход. Для этого надо срочно
вернуться в Питер.
- Но как? - Вера была неглупой девушкой