Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5

СПАСИТЕ ГАЛЮ!

чтобы мы ему оставили Галку.
- Пошли, - сказал Щукин. - Уже поздно.
- И куда ты пойдешь? - спросил я.
- Обратно.
- Обратно мы не пройдем, - сказал я. - Даже днем мы чудом прорвались.
Ночью погибнем. Хуже Лукьяныча.
- Отдайте мне королеву, - сказал старик с угрозой. - А то скоро
Ночные придут. Они вас скушают.
- Это правда, - сказал я. - Пошли.
Мы вышли, старик бежал следом, просил, чтобы я отдал ему его лом. Но
я оттолкнул его, а шагов через пятьдесят велел моим спутникам затаиться в
остатках трансформаторной будки. И шепотом сказал им:
- Сейчас сидим тихо. Десять минут. Пускай он думает, что мы обратно
пошли.
- А мы? - спросил Щукин.
- А мы пойдем дальше.
- А разве вы там были?
- Там никто не был. Но зато я знаю - на обратном пути нас точно
убьют. А впереди - не знаю.
Они ничего мне не ответили. Они устали. Им было почти все равно. Я их
понимал, мне самому было почти все равно. Только я упрямый. Я хотел, чтобы
Галка все-таки вернулась домой.
- А кто этот старик? - шепотом спросила Галка. Видно, начала оживать.
Они живучие, как кошки.
- Сумасшедший, - сказал Щукин.
- Он дезертир, - сказал я. - Так он мне сказал.
- Какой дезертир?
- В сорок первом здесь спрятался. А может, троцкист.
- А что же он ест?
- Сгущенное молоко, - сказал я. - В войну по ленд-лизу состав со
сгущенкой шел, ветка недалеко, его в Зону затянуло, потеряли. А может,
врут.
На груди защекотало. Я испугался. Может, ядовитое. Запустил руку за
пазуху. Оказалось - зеленый глаз. Я выбросил его, он покатился к Галке.
Она взвизгнула. Пришлось его раздавить.
Когда мне показалось, что все тихо, я повел их дальше. Но незаметно
уйти не удалось. Раздался такой грохот, которого я в жизни не слышал.
Особенный, страшный, гулкий, будто тысяча человек принялись молотить по
пустым бочкам.
Меня отшвырнуло, понесло... Кинуло на землю, погребло...
И, наверное, сто лет прошло, прежде чем я сообразил, что случилось:
Галка наткнулась на край Великой пирамиды. Той самой, которую мне старик
показывал в прошлом году. Она из пустых банок. Пятьдесят лет он жрет это
молоко. Две-три банки в день. Простая арифметика - сколько банок? И всю
эту пирамиду мы развалили.
С нами-то ничего страшного, если не считать нервов. Но, конечно, мы
переполошили весь этот скорпионник. А места дальше мне незнакомые, самые
древние, самые загадочные...
Мы бежали по колючкам и мертвому лесу, мы пробивались сквозь цветущие
оранжевыми одуванчиками заросли медной проволоки. Сумерки еще не
кончились, так что, к счастью, мы кое-что видели. А может, не к счастью.
Галка и так была еле живая. И именно она натолкнулась на скелет. Весь
размозженный, на черепе сохранились длинные волосы, обрывки джинсов и даже
цепочка на вывернутой шее. И Галка начала вопить - она этого парня знала.
Хипповый парень, весной пропал. Значит, идиот, полез в Зону.
Галка начала снова рыдать, ее рвало, а по нашим следам уже шли
Железные люди, заводные, без голов, раскрашенные. Хорошо еще, что у меня
лом был, я отбивался, пока Щукин тащил Галку дальше.
Мы чуть было не погорели совсем, когда оказались перед ущельем. Я
никогда и не слышал, что здесь есть ущелье. Без дна.
Как переползли на тот берег - до сих пор не представляю. Мы по
паутине ползли. Двух пауков я убил. Третий половину волос у меня вырвал...
Но ушли. И Железные люди отстали.
Но пауки позвали других на помощь. Это, может, и не пауки - они
плюшевые, желтые, ноги у них из пружин. Не прыгают, но качаются.
Они были осторожные, как шакалы, ждали, когда мы помрем или ослабеем.
И видно было, что ждать им недолго. Я все надеялся, что Зона кончится, но
точно не знал, когда. Да и шли мы по Луне, по звездам. И уверенности не
было.
Пауки загнали нас к бетонной стене. Не знаю, кто и когда ее поставил.
Метра три, поверх колючая проволока. Надо было эту стену одолеть, но сил
одолеть не было.
Мы сели в рядок, прижавшись к стене спинами.
Пауки дежурили полукругом, тоже ждали, раскачивались, как один
футбольный тренер.
И тогда я услышал за стеной стук. Быстрый частый стук. И я понял, что
мы погибли, - мы вышли к Бездне. Никто там не был, но некоторые о ней
слышали. Там работа вовсю идет, как будто ничего не было, а кто работает,
неизвестно... А может, это Сборный червяк, что еще хуже...
Тут пауки пошли в наступление.
Я встал, я один смог встать. Поднял лом и начал махать им.
Пауки, улыбаясь беззубыми ртами, отступили. Глаза светились, как
тарелки.
Я с отчаяния размахнулся и ударил ломом по стене. От нее отлетел
кусок бетона. Я стал с остервенением рубить по стене - пускай Бездна, - но
умереть от этих пауков куда хуже.
Я вошел в раж. Я бил, бил и ничего не слышал. Но когда Галка
завизжала, я обернулся. И увидел, что моего Щукина уволакивают пауки. Они
рвут его, тянут, а он почти не сопротивляется. Стал как тряпичная кукла.
Я кинулся на пауков, дробил их ломом, мне уже было на все плевать.
Они оставили Щукина. Он был без сознания. Я поволок его к стене, и
пауки пошли за мной следом.
И тогда я снова набросился на стену.
Наверное, никогда еще во мне не было такой силы. Как последние сто
метров в марафоне - а потом человек умирает.
Кусок стены выломился, выпал в ту сторону.
Лом провалился в дыру, звякнул там.
Теперь даже если там ждет немедленная смерть, все равно другого пути
нет. Мое оружие там.
Нас спасла Нога. Ее пауки боятся. Она вышла из темноты, скрипя
суставами, сапог с меня ростом, из него торчит каменный палец. Пауки - в
стороны. А Нога медленно попрыгала к нам, чтобы растоптать.
Я буквально выкинул в дыру Галку, а потом вытащил Щукина.
Там был асфальт.
Я упал рядом со Щукиным. Галка лежала на мостовой.
За стеной скрипела Нога. Потом стало тихо. Я закрыл глаза.
Знакомое постукивание послышалось вдали. Все ближе и ближе...
Дребезжал, надвигаясь, Сборный червяк... Я начал шарить руками, хотел
найти лом. Лома не было. Я поднялся на четвереньки и тут увидел, что это
не Сборный червяк, а к нам едет трамвай.
Обыкновенный трамвай, поздний, почти пустой. Я и не знал, что в Зоне
есть такие места.
Пускай проедет. Это, наверное, трамвай-убийца.
Но трамвай не проехал. Он заскрипел тормозами, останавливаясь. Где
лом? Где лом, черт побери! Я же не могу его голыми руками!
Из трамвая выскочила женщина в синем сарафане.
Она побежала к нам.
Это была Лариска, Галкина мать. Я ее всегда узнаю, издали. Старая
любовь. Хоть она теперь спилась, а у меня Людмила и Пашка, но от старой
любви что-то всегда остается.
- Я прямо почувствовала! - закричала Лариска и сразу к Галке.
А Галка начала плакать. Снова.
- Мама, я больше не буду! - Ну как маленькая.
И только тогда я понял, что над улицей горят фонари. Редкие фонари,
обыкновенные фонари. Я сел на тротуар.
Из трамвая вышел водитель. Колька Максаков, я его знаю.
Они с Лариской повели к трамваю Галку.
Надвинулись фары. Это была директорская <волга>.
Директор первым подошел к нам. Он зачем-то пытался трясти мне руку. А
мне было плевать... Я сказал, чтобы Щукина отвезли в больницу, он много
крови потерял. Про Лукьяныча никто не спрашивал. Видно, и так поняли.
Директор приказал вызвать бригаду, чтобы заделать стену.
Глава шестая
ТЕХНОЛОГ ЩУКИН
Меня выпустили из больницы на третий день. За это время я подготовил
докладную о мерах по ликвидации заводской свалки, которая в настоящем виде
представляет собой опасность для Завода и окрестного населения.
Я напомнил в докладной, что наш Завод построен еще до революции как
Фабрика механических игрушек немецкого фабриканта фон Бюхнера. Свалка
родилась, когда Завод разрушили в гражданскую войну.
К несчастью, вместо того чтобы разобрать развалины Завода и складов,
решено было строить новые корпуса Завода заводных игрушек имени Лассаля по
соседству с разрушенными. А когда Завод в двадцать пятом сгорел, то,
восстанавливая, его подвинули вновь. С тех пор свалка стала использоваться
и некоторыми другими городскими предприятиями. Свалка приобрела
самостоятельное значение, и постепенно завод отступал под ее напором,
оставляя в ее владении подъездные пути и заброшенные склады. А свалка все
росла и надвигалась. Было много постановлений о ликвидации свалки, как-то
ее попробовали снести, но два бульдозера сгинули там, одного бульдозериста
так и не нашли, второй выбрался, но сошел с ума... В городе свалку начали
называть Зоной, и даже появились сталкеры... Теперь же Завод отодвинут
свалкой от Молодежной улицы на шесть километров, и никто толком не знает,
что происходит внутри. Я писал, что свалка превратилась в замкнутую
экосистему. В любой момент в ней может произойти качественный скачок и она
нападет на Завод или на Молодежную улицу, с которой граничит, отделенная
лишь бетонным забором. Потому я потребовал, чтобы свалку немедленно
разбомбили военной авиацией.
По выходе из больницы я подал докладную директору.
Он прочел ее при мне. И предложил уйти в отпуск. Сказал, что я
заслужил отдых.
- А как же свалка? - спросил я.
- Тут у вас некоторые преувеличения. Но источник их понятен, - сказал
директор. Он прятал глаза. - Нервы.
- Вы там не были! - кричал я. - Вы не знаете! Это страшно! Вспомните
о судьбе Лукья
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика