Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43

Тайна Урулгана

r />- Если придется английского капитана по берегу моря искать, я тебя
вызову.
И с этой надеждой Костя пошел к профессору, уже официально, как член
маленькой экспедиции. Колоколов-старший, хоть и готов был поспособствовать
развитию отечественной науки, своего терять не терпел. Поэтому за лошадей,
шитик, место на барже, за продукты и даже за комариные сетки - за все взял
с Мюллера, полагая, что делает правильно, так как у Мюллера деньги
государственные. Правда, сына придал вроде бы бесплатно.
Сначала проводили "Св. Сергия Радонежского". На следующее утро он
загудел, запыхтел, отвалил от пристани и, борясь с течением, пополз вверх
по реке. Ему еще надо вернуться в Новопятницк до ледостава, привезти
грузы, забрать пушнину и золото с приисков и, если все будет хорошо,
профессора Мюллера с камешками, отколупнутыми от болида, и мисс Смит с ее
спутником, а может, и с капитаном Смитом, если его удастся отыскать и
спасти.
Костя весь день избегал Ниночку. А Ниночка делала вид, что не хочет
видеть Костю, и страшно страдала. Ее страдания были очевидны для Семена
Натановича и удручали его необыкновенно.
- Все к лучшему, - уверял его отец Пантелеймон. - Твоя дочь забудет о
неверном Косте, и это лучше для всех. Будем надеяться, что детское
увлечение минет, как послеполуденный сон.
- Да-да, - рассеянно согласился Черников, но он-то знал, что дочь
страшного в прошлом террориста и нигилиста сделана из особого теста.
Она из тех, кто роет подкопы под железнодорожные пути, чтобы
безжалостно взорвать самого императора.
При этом Семен Натанович приводил в порядок одежду для Ниночки - ночи
будут холодными, особенно в Булуне. Он призвал на помощь все свое
портновское искусство и, не разгибаясь, шил, чтобы его дочь даже у полюса
была одета не хуже, чем одеваются дамы в Варшаве. При условии, если те
дамы соберутся на Северный полюс.
Всю ночь Ниночка простояла у окна своей комнаты. Рядом сопели во сне
братишки. Она смотрела в окно, и ей казалось, что Костя, который одумался
и раскаялся, придет к окну, стукнет в него дрожащими пальцами и попросит
прощения за все муки, которые он ей доставил.
Она тихо плакала, чтобы не разбудить братьев или отца, что спал в
соседней комнате. Но Мария Павловна, конечно, не спала и все слышала,
каждый вздох дочки она слышала. Но лежала тихо, затаившись, словно
толстенькая мышка.
А Костя не спал, но он не пошел к дому Черниковых, а сидел на лунной
колоде. И тоже надеялся. Представлял себе, как Вероника выскальзывает из
отцовского дома и спешит на берег. О Ниночке он совсем не думал.
Вероника спокойно спала, потому что она была натурой, склонной к
фатализму. Она закрыла дверь на засов и спала.
Дуглас не спал. Он неоднократно выглядывал в коридор.
Но безуспешно, потому что перед дверью Вероники горела свеча и стоял
стул. А на стуле клевал носом, но не спал приказчик и телохранитель
Колоколова Ахметка.
Сам Колоколов спал. Он верил в бдительность Ахметки.
* * *
Утром загудел буксир "Иона", названный так в память отца Ефрема
Колоколова. Буксир был мощный, приземистый, во всем схожий с покойником.
Буксир торопил пассажиров и грузчиков. Правда, основные грузы были уложены
на паузки - плоскодонные широкие баржи с низкими бортами еще со вчерашнего
дня. Но немало оставалось. По сходням носились грузчики. Колоколов приехал
в автомобиле, сидел, откинувшись, на сиденье, грыз морковку и зорким
глазом обозревал погрузку.
Иностранных гостей он привез на авто, и они теперь сидели рядышком на
берегу. Ветер прижимал недлинную юбку Вероники к ногам, обрисовывая
стройную фигуру и обнажая тонкие щиколотки, затянутые высокими
шнурованными ботинками, - она была готова к трудному путешествию к
Северному полюсу.
Колоколов поглядывал на англичанку и радовался своей мудрости -
разделить всех противников, как волка, козу и капусту, по разным лодкам. И
не терял никого из виду.
Вот пришли к паузку ученые. Профессор Мюллер - животик вперед, котелок
на бровях, словно вышел на Невский проспект. Но толщина и мирность облика
обманчивы - Колоколов уже догадался, что профессор обладает характером:
видно стало, когда они торговались из-за паузка и лошадей. За ним длинный,
сутулый, очкастый Андрюша Нехорошев. На нем старая студенческая тужурка,
даже полупогончики не срезал, может, надеется, что вернется к своим
наукам, может быть, по рассеянности. Парня этого надо будет оставить в
Новопятницке. Женить и оставить. Только жену подобрать попроще,
решительную, чтобы сопли ему вытирала, а голова у парня хорошая.
Пригодится. Костя все не появляется - переживает разлуку. Жалко, что Бог
сыном не побаловал, но ничего, годы есть, пообломаем. За учеными шли
добровольцы из ссыльных. Семен Черников тащил большой ящик - какие-то
приборы. Надо будет их купить, когда профессор домой соберется. Даже отец
Пантелеймон - а уж ему не к лицу - тоже какую-то профессорскую суму тянет.
Вроде бы с виду солидный человек и голос, как у дьякона, а вот сблизился
со ссыльными, не видит, что это властям не нравится.
Не иначе как на него уже пишут - а где найдешь сюда попа? Это все от
гордыни и суетности. Надо будет потом с Пантелеймоном поговорить, внушить
ему, что его ученые затеи - от лукавого. Чем хочешь прославиться, слабый
человек? Ссыльным это положено - науками заниматься, книги читать, спорить
про политику и жить надеждами.
Пускай занимаются. Сколько жил Колоколов на свете, всегда здесь были
ссыльные. И есть. И будут. Нельзя России без ссыльных. В других странах
есть лошади, паровозы, горы и вокзалы. Обязательно. А в России ссыльные.
Обязательно. Кончатся ссыльные - рухнет государство. И промышленник
улыбнулся собственным мыслям.
А вот и Ниночка Черникова. Вот плутовка! Огонь! Но огонь опасный.
Если что - сама сгорит и тебя сожжет. Пока тепло от близкого пламени -
приятно. А когда займешься - поздно будет, тушить некому. А сама мрачнее
тучи, чернота под глазами темнее волос - ревнует. Господи, нашла кого! А
впрочем, Костя тоже добыча не последняя, только не сам по себе, а
отцовскими трудами.
Вот спешит к паузку, разгружает телегу с добром китаец Лю. Говорят, это
он раскидал чалдонов. А не догадаешься - наверное, знает китайские штучки.
Слышал Колоколов от золотоискателей, что есть среди китайцев знатоки ихней
тайной борьбы - голову могут человеку двумя пальцами своротить. Смотри-ка,
Дуглас-то не промах, знал, кого себе в слуги брать!
Ох ты! Даже грузчики остановились. Глазеют - прикрикнуть бы на них, но
Колоколов все понимает, людские слабости ему как на ладони видны.
Он и сам глазеет на эту черномазую. Ну и баба! Что грудь, что сзади -
камень, не ущипнешь. Волосы - впору целую перину набить. А зубов,
наверное, на троих хватит. И все хохочет, заливается. Несет на плече
сундук с англичанкиными тряпками да туфлями - наверное, не всякому
грузчику по плечу, а она даже не сгибается. Увидела Андрюшу Нехорошева,
залепетала что-то, будто забыла о ноше. А он зарделся, очки снял,
протирает их и снова на длинный нос надел - смешно. Если бы не черная да
наша - ей-Богу, заставил бы студента жениться. А так нельзя - не иначе как
она мусульманской или иудейской веры. Надо будет у Кости спросить - он
знает.
Подошел шкипер с буксира. Недовольный, но вида не показывает. И
понятно: кому нужно, чтобы большой хозяин у тебя на борту шел? Да какие-то
гости. Когда у тебя всего-то кубрик для матросов и кочегаров да две каюты,
своя и механика.
- Значит, так, - сказал ему Колоколов строго, словно недовольный.
Чтобы шкиперу и в голову не пришло возражать. - Значит, свою каюту
отдашь мне. Вторая койка - англичанину. Поставили койку?
Шкипер кивнул.
Пьет много, подумал Колоколов, Надо будет другого выписать, да трудно с
людьми. А этот рано или поздно посадит на мель. Или еще хуже - найдет
каменную щеку... Колоколов поморщился - воображение нарисовало ему такую
картинку.
- Во второй - англичанка и черниковская дочка.
- Знаю.
- Кубрик ваш - размещайтесь, как можете. И еще Ахметке место найдите.
- Невозможно, Ефрем Ионыч.
- Возможно. А ихние слуги на корме палатку поставят.
- Не положено.
- Как я сказал, так и положено. На первой барже профессор. Лошадей туда
загонят.
- Тесно будет.
- Знаю. Не на бал едем. Иди, чтобы к обеду отчалили.
- Не от меня зависит.
- А спрошу с тебя.
И Колоколов стал смотреть, как китаец ставит на корме буксира палатку -
палатка, видать, шелковая, желтая, как цыпленок.
* * *
Отвалили после обеда, в четвертом часу. Колоколов не сердился, знал, что
так и будет.
Он вышел на нос буксира, смотрел на бескрайнюю Лену и радовался.
Хорошо, думал он, что отправился в Булун. И не потому, что для дела, а
радовался, что снова почувствовал себя моложе, даже похолодело в груди от
неизвестности. Где наша не пропадала!
Потом прошел на корму. Там на складных стульях сидели англичане. За их
спинами стояла палатка желтого цвета. Между ними - складной столик, на нем
чай, китаец подает.
- Добро пожаловать, - сказал Дуглас. Выучил, правильно сказал.
- Не откажусь, - согласился Колоколов.
Он присел на третий складной стульчик, который сразу принесла Пегги.
Стульчики были легкие, простые. Колоколов, прежде чем сесть, покрутил
стульчик в руках, сложил, разложил, запомнил, как делается.
Не потому, что нужен такой стульчик таежному человеку, но когда знаешь,
что пригодится, а что нет?
Сел он так, чтобы видеть ближайшую бар
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика