Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45

ЗАПОВЕДНИК ДЛЯ АКАДЕМИКОВ

н увидел бы,
что вы агент ГПУ, вы бы вылетели из Италии. Кстати. Ферми не собирается
покидать фашистский рай?
- Маэстро признался мне, что намерен улететь оттуда, как только он сможет
оставить свой институт, - ведь он же не жена, бросающая мужа. Целый
институт.
- Проблема национальная?
- При чем тут национальность! - Матя красиво отмахнулся крупной рукой в
желтой кожаной перчатке. - На институт обратили внимание итальянские
военные. Говорят, что интересуется сам дуче.
- Это касается радиоактивных лучей?
- Нет. Разложения атомного ядра.
- К счастью, это только теория.
- Для вас, Павел Андреевич, пока теория. Для маэстро - обязательный
завтрашний день.
Лидочка увидела, как Александрийский чуть морщится при повторении
претенциозного слова "маэстро"
- Это - разговор для фантастического романа, - сказал Александрийский,
как бы приглашая собеседника продолжить спор.
Матя сразу попался на эту удочку.
- Хороший фантастический роман, - сказал он,- обязательно отражает
завтрашнюю реальность. Я, например, верю в лучи смерти, о которых граф
Толстой написал в своем романе об инженере Гарине, не читали?
- Не имел удовольствия.
Лидочка только что прочитала этот роман, и он ей очень понравился - даже
больше, чем романы Уэллса, и ей хотелось об этом сказать, но она не посмела
вмешаться в беседу физиков.
- Толстой наивен, но умеет слушать умных людей, - продолжал Матя, нависая
над скамейкой, на которой сидел, вытянув ноги, Александрийский. Он
беседовал с Александрийским, не замечая, что поучает его, хотя этого делать
не следовало. Александрийский, как уже поняла Лидочка, свято блюл табель о
рангах, в которой ему отводилось весьма высокое место.
- Передача энергии без проводов, о чем мы не раз беседовали с маэстро...
Тут Александрийский не выдержал:
- Вы что, у скрипача стажировались, Матвей Ипполитович? Что за
кафешантанная манера?
- Простите, Павел Андреевич, - мгновенно ощетинился Матя. - Я употребляю
те слова и обозначения, которые приняты в кругу итальянских физиков, и не
понимаю, что вас так раздражает?
- Продолжайте о ваших лучах, которые выжигают все вокруг и топят любой
военный флот, осмелившийся приблизиться к вашей таинственной базе!
Лидочка поняла, что Александрийский, конечно же, читал роман графа
Толстого.
- Пожалуй, пора по домам, .- сказал Матя. - Уже поздно, и вы наверняка
устали.
- Нет, с чего бы?
- И уж, конечно, устала Лидочка. По нашей милости ей пришлось сегодня
пережить неприятные минуты.
- Вы правы, - Александрийский тяжело оперся на трость, но весь вид его
исключал возможность помощи со стороны молодых спутников. Так что они с
Матей стояли и ждали, пока он поднимется.
Они медленно, сообразуясь со скоростью профессора, пошли по берегу
среднего пруда, мимо купальни, какие бывали в барских домах еще в прошлом
веке, чтобы посторонние взоры не могли увидеть купающихся господ, и вышли
на широкую, стекающую к пруду поляну, наверху которой гордо и красиво
раскинулся дом Трубецких.
Совершенно забыв о присутствии Лиды, физики постепенно углубились в
специальный разговор, в котором фигурировали неизвестные Лидочке, да и
подавляющему большинству людей того времени, слова "позитрон", "нейтрон",
"спин", "бета-распад" и "перспективы открытия бета-радиоактивности".
Наконец, совсем уж замерзнув, Лидочка сказала, что оставляет их, и только
тогда физики спохватились и пошли к дому. И вовремя, потому что как раз,
когда они снимали пальто под сердитым взглядом чучела медведя, раздался
гонг, означавший окончание дня. И сверху по лестнице деловито сбежал
президент Филиппов, чтобы лично запереть входную дверь.
- Успели, - радостно сказал он, - а вот кто не успел, переночует на
улице.
Президент Санузии наслаждался тем, что кому-то придется ночевать на
улице.
Александрийский жил на первом этаже - ему было слишком трудно подниматься
на второй, - потому он, попрощавшись, пошел коридором, соединявшим главный
корпус с правым флигелем. Матя поднялся с Лидочкой на второй этаж и
проводил ее до комнаты.
Он сказал:
- Глупо получилось, я же вас искал. И с вами хотел поговорить.
- О чем?
- Обо всем. О наших будущих отношениях. Но Александрийский всегда был
таким настырным. И вас от меня увел.
Матя взял Лидочку за руку и поднес ее пальцы к - губам. Это было
старомодно, так в Москве не делают, Лидочка вдруг смутилась и спросила,
заставляя себя не вырывать руку:
- Это так в Италии принято?
- Это принято у поклонников, - ответил Матя.
Лидочка вошла в комнату. Марта лежала на застеленной кровати и читала.
- Ты куда пропала? - спросила она,
- Мы гуляли с Александрийским, - сказала Лидочка. - А потом пришел Матвей
Ипполитович, и они стали спорить.
- Я думаю, что Александрийский ревнует, - сказала Марта. - Когда-то Матя
был его учеником, недолго, в начале двадцатых. И оказался более способным,
чем учитель.
- Так все считают? - спросила Лидочка.
Она взяла вафельное полотенце, сложенное на подушке, и стала искать в
сумке пакет с зубной щеткой и порошком.
- Это считает Миша Крафт, который для меня - высший авторитет, - сказала
Марта. - Но я думаю, что причина в несходстве характеров. Матя при первой
возможности ушел к Френкелю в Ленинград и работал в Физико-техническом
институте. А потом его отобрали для стажировки в Италии. То, что для
Александрийского - предмет планомерного многолетнего труда, Матя всегда
решал походя, между двумя бутербродами или тремя девицами. Александрийский
считал его предателем, но дело не в предательстве, а в сальеризме
Александрийского.
- Матвей Ипполитович совсем не похож на Моцарта.
- Ты же понимаешь, что дело не в простом сравнении.
Лидочка взяла полотенце и пошла в женскую туалетную комнату.
Лидочка пустила воду. Струя била косо, порциями, будто кран отплевывался.
Она не услышала, как открылась дверь и вошла подавальщица.
- Вы меня простите, - сказала она, закрыв за собой дверь. - Мне у вас
спросить надо.
Лидочка испугалась, будто имела дело с умалишенной, готовой к
иррациональным поступкам, но не обязательно намеренной их совершать.
Она так и осталась стоять с щеткой в приоткрытом рту, с измазанными
зубным порошком губами.
- Вы видели, что я смотрела на мужчину, - продолжала женщина. - Вы его
знаете, высокий с усиками, красивый такой.
Лидочка кивнула. Она чувствовала, как белая струйка слюны с порошком
течет по подбородку.
- Мне с ним поговорить надо, - сказала женщина ровным, скучным голосом. -
А мне их имя-отчество неизвестны. Вы уж помогите, подскажите мне,
гражданочка.
Женщина притворялась. Говорить простонародно она не умела, и дело было не
только и не столько в словах, а в том, как она их произносила - труднее
всего подделать интонацию. Если бы Лидочку спросили, кто та женщина по
происхождению, она сказала бы - горожанка, вернее всего москвичка из
образованной семьи.
Лидочка взяла стакан, прополоскала рот, сморщилась от ледяного холода.
- Вы не спешите, - сказала женщина, - мне не к спеху.
Лидочка не могла решить для себя - ответить на вопрос или сослаться на
неведение. Но потом поняла, что нет никаких оснований таиться.
- Этого мужчину зовут Матвеем Ипполитовичем Шавло, - сказала Лида. - Он
физик, больше я о нем ничего не знаю.
- Шавло? И хорошо, что Шавло. Его тогда все Матей звали.
Под яркой голой лампочкой, висевшей над головой, Лидочка могла разглядеть
женщину лучше, чем в столовой. На вид ей было лет тридцать, может, чуть
больше.
Она была высока ростом и стройна, каштановые волосы были убраны под
косынку, а без окаймляющих лоб волос лицо казалось более грубым и резким,
чем в действительности. Из таких женщин получаются террористки и
настоятельницы монастырей. И если у иной женщины в таком же возрасте все
еще впереди - и мужчины, и радости, и дети, - у этой жизнь окончена. И если
бы не неведомая Лиде, но обязательно существующая цель, эта женщина
спряталась бы уже в свой тихий полутемный угол - и доживала, не расцветши.
Кем бы эта женщина ни была - она не могла быть подавальщицей в
академической столовой.
- Спасибо, - сказала женщина, протянув руку, будто хотела дотронуться до
Лиды. - Спасибо вам. Мне не его имя нужно. Важно было, что вы меня не
оттолкнули...
Лидочка поглядела на ее протянутую руку. Пальцы были тонкими, некогда
холеными, изысканными в своей длине и форме, но распухшими в суставах и
огрубевшими.
- Вы знали его раньше? - спросила Лидочка.
- К сожалению, - ответила женщина.
Она сочла возможным скинуть маску подавальщицы, словно выказывая этим
доверие Лиде.
- К сожалению, - повторила она. - Я не ожидала когда-либо его увидеть,
как не ожидаешь повторения кошмара.
- Кошмара?
- Вы все равно не поверите. Вы еще молоды.
- Это так кажется.
Неожиданно подавальщица засмеялась. И лицо ее стало мягче, женственней и
добрее.
В этот момент дверь в умывальную медленно открылась. В дверях стояла
Альбиночка в шелковом китайском халате.
Она, видно, поняла, что при ее появлении женщины оборвали разговор,
- Я вам помешала? - спросила она высоким, чрезмерно нежным голоском.
- Чего уж, - сказала подавальщица, - я вот щетку куда-то положила, а куда
- не знаю. Извиняйте.
Она повернулась и, наклонив голову, быстро вышла из умывальной.
- Как наивно, - сказала Альбиночка ей вслед. - Я могу поклясться, что она
из бывших, а устроилась в при
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика