Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
ЗАПОВЕДНИК ДЛЯ АКАДЕМИКОВ
просила у восточного типаджентльмена с эспаньолкой, которого ранее видела лишь мельком. Джентльмен
был облачен в красные штаны, и потому не исключалось, что топор принадлежит
ему. Джентльмен признался, что он палач, и сказал, что выполнит любое
пожелание прекрасной монахини и отрубит что угодно - кому угодно. Лида была
тронута его душевной щедростью и подумала, что Алмазов нуждается в таких
бодрячках, но палачу говорить об этом не стала.
В столовой Альбины тоже не было - там аспиранты вешали бумажные гирлянды
и флажки с шаржами на отрицательных персонажей история.
Стоило Лидочке подняться до половины лестницы, направляясь к себе, как
она столкнулась нос к носу с Матей, который глубоко задумавшийся,
осунувшийся и бледный - даже жалко смотреть на него - спускался навстречу.
Он был одет обычно, но на шее, на веревке, висела борода из соломы. Матя не
сразу заметил Лиду, и та в надежде, что разминется с ним без слов,
припустила наверх.
- Лида, - сказал Матя, - не изображайте из себя пионерку, которая машет
красным галстуком и бежит по рельсам, чтобы остановить поезд.
- Простите, - сказала Лидочка, - Я задумалась.
- Вы никуда не годная лгунья.
0ни стояли, разделенные пролетом лестницы, не делая попыток сблизиться.
По лестнице то и дело проходили, а то и пробегали участники маскарада,
одержимые желанием все сдвинуть с мест и перетащить из комнаты в комнату.
- А вам будет легче, если я скажу правду? Я не хотела вас видеть.
- Так-то лучше. Извините меня, Лида.
- Это ничего не изменит.
- Жаль. Вы мне, честное слово, очень нравитесь.
И я не хотел причинять вам боли или обиды. Нечаянно получилось.
- У вас все нечаянно получается?
- Принимаю ваш сарказм... Да, я бываю несдержан. Но поверьте, что мною
руководят не злые умыслы... - Матя криво усмехнулся. - Может, со временем
вы меня поймете и простите.
- Может быть, - сказала Лидочка. Ей положено было видеть ужасный лик
убийцы, а ей было жалко Матю, который хотел всем сделать лучше. - Дорога в
ад выстлана...
- Вы начитанный ребенок,- сказал Матя.
- Я не ребенок.
- Но и не монахиня. Это тоже ложь.
- У нас маскарад, - сказала Лидочка.
- У нас уже пятнадцать лет маскарад. Вы видели палача в красных штанах
комиссара?
- Да.
- Известный в Москве стоматолог и доносчик. Будьте, с ним осторожнее.
- Я уж не знаю, с кем быть осторожнее.
- А меня можете не бояться... - Матя пошел было вниз по лестнице. Лидочка
стояла, смотрела ему вслед.
Потом он обернулся и произнес слова, которых Лидочка от него ожидала: - Я
бы тоже хотел вас не бояться, Все, что было между нами,- пускай таким и
останется...
- Не только между нами? - спросила Лидочка.
- У вас змеиный язычок, - сказал Матя беззлобно.- Но вы правы.
- Вот вы где, - сказал Алмазов, выходя из-за спины Лидочки и дружески
хлопнув ее чуть пониже спины жестом друга, которому все дозволено. - Я
хотел, Шавло, перекинуться с вами парой слов, У вас найдется для меня
минутка?
- Хоть две, - сказал Матя.
- На это я и не надеюсь, - Алмазов рассмеялся, - И давайте не тратить
времени - а то моя роль на маскараде требует, чтобы я занялся туалетом. Как
насчет вашей комнаты?
- Отлично,- сказал Матя.
- Тогда поднимайтесь.
Алмазов быстро сбежал с лестницы и полуобнял Матю. Он был на голову ниже
Мати, но куда шире в плечах и сильнее. Рядом с ним Матя казался большой
рыбой - самым широким местом в его обтекаемой фигуре были бедра. Так они и
ушли по коридору к Матиному номеру - Матя жил в том же флигеле, что и
Александрийский.
А Лидочка получила возможность добежать до комнаты Алмазова - она знала,
что тот живет на втором этаже.
Когда Лидочка вбежала в небольшой вестибюль, куда выходили несколько
одинаковых белых дверей, она остановилась в нерешительности - какая дверь
Алмазова. Ей было страшно, что вот-вот вернется Алмазов, увидит ее здесь
как безбилетницу в ложе Большого театра. Ноги ее стремились убежать, но она
понимала, что увидеть Альбину - очень важно, особенно для самой Альбины.
Одна из дверей открылась, и вышел астроном Глазенап в одежде римского
патриция и маленьких старых очках на крупном, обвисшем от старости носу.
- Простите,-сказала Лидочка с облегчением - астроном был будто ниспослан
ей свыше.- Вы не скажете, в какой комнате живет Алмазов?
- Алмазов? - Глазенап сделал умственное усилие. - Алмазов? А чем он
занимается? Биофизикой?
- Нет, - сказала Лидочка, и что-то в ее голосе заставило Глазенапа
вспомнить.
- Ах да, - сказал он, - Только я не рекомендую вам, нет, не рекомендую,
вы еще молодая девушка, вы еще можете остаться честной!
- Мне нужна женщина, которая живет с ним.
- Не надо,- повторил Глазенап,- она обречена, в глазах написано, что
обречена,
- Мне очень важно, скажите, пожалуйста!
- Нет, не скажу, - Глазенап топнул ножкой. - И вы мне потом скажете
спасибо, что я вас оградил от такой опасности!
- Господи! - взмолилась Лидочка.
Дверь в соседнюю комнату открылась, и оттуда зайчонком выглянула Альбина,
встрепанная, дрожащая.
- Альбина!
- Я предупреждал, - сказал Глазенап, закидывая край тоги на руку и
торжественно убывая.
- Заходите, заходите, - лихорадочно зашептала Альбина. - Я думала, что с
вами что-то случилось, я думала, что вас не увижу, честное слово, это такой
ужас, вы не представляете!
Она отчаянно тянула Лиду, но та вырвала руку.
- Я не пойду к вам, он может вернуться.
- Ах, да, конечно, вам же нельзя. - Альбина будто проснулась - она была
не в себе. - Вы мне принесли, да?
- Нет, я не посмела носить его с собой, - сказала Лидочка.
Они стояли в дверях, сблизив головы, и громко шептались. Как будто их
объединяли какие-то невинные девичьи секреты. Видно, так и подумал старший
из братьев Вавиловых, выходивший из своей комнаты в одежде
крестьянина-бедняка, в онучах, лаптях, ватных полосатых штанах и поддевке.
- Спускайтесь,- сказал он им, улыбаясь,- скоро гонг - праздничный ужин.
Лидочка взглянула на часы. Половина седьмого.
- А где он? - зашептала вновь Альбина, как только Вавилов отошел.
- Я его спрятала.
- Он мне нужен.
- Я его положу в условленное место, и вы его возьмете.
- Мне он сейчас нужен.
- Я смогу это сделать только после ужина.
- Честное слово? А может, вы не хотите мне его дать? Боитесь, что я
выстрелю?
- Да, я боюсь.
- Но я выстрелю в себя, вы не бойтесь, я выстрелю в себя.
- Еще чего не хватало!
- Потому что он меня обманывает, я все поняла, он меня обманывает...
Знаете что?.. Ближе, ближе... Мой дорогой муж, мое сокровище, мое солнышко,
мой ненаглядный - он его убил, его уже нет, я знаю - он его убил и теперь
смеется надо мной. Но я убью себя, и он не сможет смеяться надо мной. И ему
станет стыдно.
- Альбина, успокойтесь. Может, ваш муж жив.
- Нет, я знаю, я знаю! Я по глазам его знаюон врет, а глаза его врать не
могут. Они смеются. Я убью себя. и он перестанет смеяться.
- Подумайте - у него же нет совести, ему будет все равно. Лучше, если вы
будете жить...
- Ему станет стыдно, я знаю, ему станет стыдно. На одну секунду, на одну
минуту - пускай хоть на минуту... вам не понять... Лида, я вижу, что вы не
хотите возвратить револьвер. Только посмейте! Я вас уничтожу!
- Я не хочу, чтобы вы умирали.
- Я уже мертвая. А вы должны мне вернуть револьвер после ужина. Сразу
после ужина вы подойдете и скажете мне, где вы его спрятали. Если вы не
подойдете, то я скажу Яну, что револьвер у вас. И он вас посадит в тюрьму.
Я вас не буду жалеть, потому что меня никто не жалеет.
Альбина закашлялась.
- Все! - крикнула она.- И не стучите и не зовите! - Она нырнула внутрь
комнаты, и слышно было, как повернулся ключ в замке.
- Альбина!
Никакого ответа.
Лида поняла, что и в самом деле глупо стоять перед этой дверью.
Она пошла обратно. И вовремя - у лестницы ей встретился Алмазов.
- Что вы в наших краях делаете? - спросил он весело. Он весь лучился
радостью - что-то ему удалось добыть.
- Я заходила к Глазенапу, - сказала Лида. - Мне надо было взять у него
венок.
- Какой венок?
- Для римского патриция - он у него сломался.
- А где венок?
Алмазов полуобнял Лидочку за плечи и потянул к себе.
- У Глазенапа никто не открывает. Вы его не видели?
- Умница,- еще шире засмеялся Алмазов.- Глазенап внизу.
Лида выскользнула из его объятий и побежала к себе. Алмазов смеялся
вслед.
И только добежав до своей комнаты и вломившись в нее, что сделать было
нелегко, потому что Марта с Васечкой сунули в ручку двери ножку стула,
которую Лидочка в отчаянии сломала, она поняла, что спасена.
И ей было плевать на то, что Ванечка натягивает на себя одеяло, а Марта
кричит придушенно:
- Ну сколько можно! Там же сказано - у нас не принимают.
- Я на вас не смотрю, - сказала Лидочка, проходя к своей кровати и садясь
на нее.- И Миша Крафт ничего не узнает.
- Вот это лишнее, - сказала Марта. - Ванечка, отпусти меня, крошка.
Они стали возиться под одеялом, разбираясь в своих перепутанных руках и
ногах. Лидочка взяла свои ботики - ботики были теплыми изнутри, но не
высохли.
Пока Лидочка натягивала ботики, раздался первый гонг, Марта засуетилась -
она намерена была перещеголять всех костюмом. Ванечка уже надел маску
зайчика и покорно застегивал ей крючки на балахоне.
Лида не стала дожидаться, пока Марта закончит приготовления к маскараду.
Она взяла монашеский клобук и побежала вниз. Самое трудное - взять с
вешалки пальто и незамет