Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
ЗАПОВЕДНИК ДЛЯ АКАДЕМИКОВ
льзнулась и упала... а я ужасно выгляжу?Алмазов смотрел на ее ботики, измазанные желтой глиной.
- Вам надо тут же переодеться, - сказал он. - Обязательно. У вас есть
лекарства? А то боюсь, что наш доктор тоже отплясывает за свободу
пролетариата.
Алмазов подошел ближе - от него сильно пахло водкой. Сказал,
наклонившись:
- Нашли время бегать по улицам и падать в лужи... нашли время.
Но тут же он засмеялся, подхватил Альбиночку под руку и потащил, не
оборачиваясь, в гостиную, откуда доносилось пение "Марсельезы".
Удостоверившись, что Альбина с Алмазовым ушли, и не дожидаясь, пока
появится кто-нибудь еще, Лида поспешила к Александрийскому.
Лидочка была почти убеждена, что профессор, узнав, куда направляется
Матя, возвратился к себе. Но с каждым шагом ее уверенность падала и вместо
нее рос страх, что профессор не откликнется на стук и ей придется снова
идти под холодный ночной дождь - искать Александрийского в лесу. И не к
кому обратиться за помощью. Пастернак уехал еще утром.
Лидочка коротко постучала в дверь, ее знобило, как будто она стояла на
зимнем ветру. Дверь отворилась сразу - видно, Александрийский ждал
визитеров.
- Лидия! Что с вами! Куда вы делись! Я схожу с ума!
Старик был взволнован - у пего даже кончики губ опустились и зло дрожали.
- Почему вы не вышли? Что вас задержало?
- Господи, - сказала Лидочка, - какое счастье! С вами ничего не
случилось!
- Что могло со мной случиться кроме простуды?
Выглядел старик ужасно - вокруг глаз темные тени, щеки ввалились, руки
дрожат - словно за то время, пока они не виделись, профессор постарел на
десять лет. Сейчас он был похож не на Вольтера, а на древнего пророка из
Библии.
- Можно я сяду, - спросила Лида. Если бы он не разрешил, она бы все равно
села - на пол.
Александрийский только тут увидел, как она выглядит.
- Конечно, - сказал он, словно выпустил злой дух и сразу подобрел. -
Конечно. Вы вся дрожите. Вы промокли. Лида, скажите - что произошло?
- Какое счастье. - сказала Лидочка. Она не могла сдержать слез. Сидела
мокрая и грязная на стуле и поливала слезами ковер - Какое счастье! -
бормотала она между приступами кашля и потоками слез, - я уже думала, что
он вас убил... он вас убил, а потом за мной бежал, до самого дома...
- Погодите, погодите, вы можете рассказать внятно?
- Еще бы... Я пошла за вами, а вас нет... Я пошла за ним, я думала, что
вас убили. А вы где были?
- Вы мою записку нашли?
- Нашла.
- Я ждал вас до девятнадцати часов. Как было уговорено. Было уговорено?
- Но они все разговаривают... маскарад...
- Я ждал вас до девятнадцати пятнадцати. И рад бы ждать далее, но, к
сожалению, у меня не было на это сил. И я не мог понять, что с вами
произошло... - Александрийский подошел к ней и навис, как аист над
лягушкой. Но не клюнул, а погладил по мокрой голове. - С ума сойти! -
сказал он. - Зачем вы купались?
- А Матя? А убийца?
- Он не вышел, - сказал профессор. - Наверное, он выйдет позже, когда все
в доме заснут.
- Значит, вы его не видели?
- Я повторяю - я вернулся и стал искать вас, и я был, к сожалению,
бессилен что-либо сделать, как только ждать и злиться на вас.
- А я все знаю, - сказала Лидочка, глупо улыбаясь. Ей стало тепло, даже
жарко, и ей было приятно сознавать, что доктор Ватсон опять оказался
проницательнее самого Шерлока Холмса. - Я все знаю, мистер Холме. Я пришла
- вас нет - я полезла в погреб, а Полина исчезла... нет Полины.
- Во сколько это было?
- Потом. Потом... я пошла за ним до пруда...
- Вы видели убийцу?
- Я не хочу его видеть... я вообще никого не хочу видеть. Я буквально
провалилась - видите, как я одета? Я монахиня, честное слово, только из
эксплуататорских классов - вы можете представить, что я из эксплуататорских
классов?
- Лидочка, сейчас вы пойдете к себе, ляжете и будете спать. И все
пройдет. Вы мне только скажите - вы видели убийцу?
- Он спрятался, он смотрел на меня из кустов, а потом бежал за мной до
самого дома, вы представляете?
- Нет, - сказал профессор, - я не представляю. Я думаю, что, если бы он
хотел, он бы вас догнал.
- А я убежала...
- Хорошо, хорошо. Но главное: вы видели, куда он перепрятал труп?
- Я догадалась - только не смогла туда залезть,
- Куда?
- В ко-ло-дец! Хитро, да?
- Какой колодец? Ну какой еще колодец? Здесь нет колодцев!
Лидочка почти не видела профессора - слезы лились из глаз.
- В пруду, - сказала она, - есть волшебный колодец, там дьявол прячет
своих агнцев, смешно?
Как сквозь сон, Лидочка видела и слышала, что профессор нажал на звонок,
лежавший на столике у его кровати. Он держал его, не отпуская, а Лидочка
плакала. А потом прибежала женщина в белом халате - и она стала что-то
делать, и было щекотно...
Ночью Лидочка просыпалась несколько раз - почему-то она спала не в своей
кровати, а в белой маленькой комнате, где был столик, на столике стояла
лампа, женщина в белом приходила и уходила, Лидочка все хотела вернуться к
себе в комнату, но ее не пускали...
Глава восьмая
Лидочка проснулась, потому что ее будили, причем один голос требовал,
чтобы Лидочка скорее проснулась и куда-то шла, а другой - Лидочку защищал и
хотел, чтобы она спала и дальше, потому что она жестоко простужена и не
исключено, что у нее воспаление легких. Лидочка с сочувствием слушала
второй голос и внутренне с ним соглашалась. Ей очень хотелось пить, но она
не смела попросить воды, потому что обладатель паршивого голоса только и
ждет, что она проснется. И тогда выскочит из-за кустов.
- Она в первую очередь больная, а уж потом вы решайте свои проблемы, -
сказал приятный голос, и Лидочка догадалась, что он принадлежит краснощекой
докторше Ларисе Михайловне. Лидочка чуть приоткрыла глаз - дышать носом она
не могла, и потому она лежала очень некрасивая, с приоткрытым ртом, и
дышала как старуха. Ага, так и думала - над кроватью стоял президент
Филиппов. Конечно же, от него ничего хорошего не дождешься...
Лидочке казалось, что она приоткрыла глаз незаметно, но Филиппов заметил
и закричал - словно поймал вора:
- Все! Она проснулась!
Раз попалась, можно попросить воды. Все равно уж не спрячешься.
Глаза открылись с трудом, будто к ресницам были привязаны гирьки.
- Пить, - сказала Лида.
- Сейчас, моя девочка, - сказала Лариса Михайловна. Она подвела ладонь
под затылок Лиде и приподняла ее голову.
Лида нащупала губами носик поилки, вода была сладкая и теплая.
- Вы ждали, что я проснусь? - спросила Лидочка, стараясь в вопросе
передать благодарность докторше.
- Лежи, отдыхай, - сказала Лариса Михайловна.
- Здесь не больница, а санаторий, - сообщил президент. - Если больная, то
мы ее сдадим в больницу. Правильно?
Последний вопрос относился к вошедшему в маленький санаторский бокс Яну
Алмазову. Алмазов был строг, печален, одет в военную форму с ромбами в
петлицах.
- Ну как, наша авантюристка пришла в себя? - сказал он. - Вот и
замечательно. Сейчас мы с вами оденемся, Иваницкая, и вы нам поможете. Вы
ведь нам поможете?
- Товарищ командир, - сказала Лариса Михайловна. - Больную нельзя
поднимать с кровати. Ей нужен полный покой. У нее воспаление легких.
- Это только предположение, а я думаю, что у нас насморк, - сказал
президент, и Лидочке показалось, что он при этих словах помахал хвостом.
- Сначала мы решим все наши дела, - сказал Алмазов, - в больницу всегда
успеем?
- Я протестую! - сказала Лариса Михайловна.
- А мы ваш протест запишем - куда следует, - сказал Алмазов, - запишем, а
потом спросим, почему это вдруг доктор из нашей любимой Санузии так шумно
протестовала? Может быть, они с Иваницкой были знакомы? Или дружили даже?..
Ну!
Последнее слово прозвучало резко, и Лида хотела заткнуть уши, потому что
такой Алмазов был беспощаден. Но почему он так сердился на нее - она
совершенно не представляла. Его крики мешали сосредоточиться и вспомнить,
что случилось. Кажется, был маскарад?
- Вы были освобожденный пролетарий, - сообщила Лидочка Алмазову.
- Давайте не будем валять дурочку, - сказал Алмазов. - Ты совершенно в
своем уме. Будешь одеваться или мне тебя одеть?
Лидочка посмотрела на докторшу и поняла, что та не хочет встречаться с
ней взглядом. Значит, ей тоже страшно! Лидочке стало жалко добрую Ларису
Михайловну.
- Мне надо в туалетную? - спросила она.
- Обойдешься ночным горшком, - сказал президент.
- Как так? - удивилась Лидочка. - Здесь?
- А мы поглядим! - Из президента буквально сочилась радость от того, что
он мог унизить Лидочку.
- А ну отставить! - сказал Алмазов брезгливо. - Пускай одевается и идет,
куда ей надо.
- А если она уничтожит улику?
- Ей же хуже, - сказал Алмазов.
- А такой худенький, - сказала Лидочка вслух с сочувствием.
Президент догадался, что она говорила о нем, и выругался, а Лариса
Михайловна сказала;
- Постыдились бы женщин.
Президент хотел ругаться и дальше, но Алмазов сказал:
- Доктор права, не надо переходить границ.
- Выйдите, пожалуйста, - сказала Лидочка. - Мне же надо одеться.
- Еще чего не хватало! - даже обиделся президент, Можно было подумать,
что он играет в игру, а Лидочка все время норовит нарушить правила.
- Правильно, - сказал Алмазов. - Давайте выйдем, Филиппов.
- Ей не во что одеваться, - сказала Лариса Михайловна. - Все было мокрое
и еще не высохло.
- Дайте ей свои туфли - у вас вроде нога побольше. Чтобы через три минуты
она была полностью одета.
- Но