Произведения Кира Булычёва
Цикл "Алиса"
Дети динозавров
ам уже лезли мертвяки, мы их всех выгнали.- Мы не мертвяки, - с достоинством ответила Наталия Николаевна.
- Значит, вы живые? - спросил растерянный Громозека.
- С одной стороны, - задумчиво произнес поэт Пушкин, - меня убили больше
двухсот лет назад. С другой стороны, вы можете меня пощупать и убедиться,
что я совершенно теплый и мягкий. То же относится и к моей жене Наташе,
только я обычно не позволяю другим мужчинам ее трогать.
Археологи ничего не понимали и стояли вокруг, разинув рты. Но и гости
ничего не хотели объяснить.
Громозека, который все еще старался изобразить из себя гостеприимного
хозяина, спросил:
- Может быть, вы хотите позавтракать?
- Как, Наташа? - спросил Пушкин.
- С удовольствием, - ответила его красавица жена. - Но сначала я должна
принять ванну. Спасибо господам археологам и гробокопателям, что они
принесли ванну. Я попрошу сделать вокруг нее занавеску и согреть воду. Я
буду сегодня принимать изумрудную ванну. Мне врачи рекомендовали изумруд
от зубной боли.
Громозека растерянно задышал дымом и принялся чесать свои толстые бока
когтями, которыми заканчивались его щупальца. Он не знал, как объяснить
странным гостям, сразу ископаемым и живым, что археологические находки
нельзя использовать по прямому назначению. А вдруг они сломаются? Нет,
место им в музее.
- Что же вы молчите? - удивилась жена Пушкина. - Неужели вам жалко?
Неужели вы боитесь, что ванна разобьется?
- Нельзя! - закричал один из ассистентов Громозеки. - Ни в коем случае!
Это же мировая ценность.
- Саша, - сказала тогда Наталия Николаевна. - Нас здесь не уважают.
Немедленно возвращаемся на корабль и отправляемся на другую планету.
- Если ты считаешь, что это правильно, - ответил Пушкин, - то я тебе
подчиняюсь. Но, честно говоря, я хотел бы сначала пообедать.
- Но я же никогда не купалась в изумрудной ванне! - Наталия Николаевна
даже топнула ножкой в бархатной туфельке.
Так как ответа она не получила, то, не попрощавшись, направилась к кораблю
Гай-до. Муж последовал за ней.
- Может быть, вам понравится наш суп из лангустов, - взмолился Громозека,
спеша к Гай-до следом за семейством Пушкиных. - Я не хотел бы, чтобы вы
улетели без обеда.
Пушкины уже подошли к кораблю, Громозека почти догнал их, но тут все
испортил Гай-до. И надо же было кораблю засмеяться!
Никто не ожидал от него такого безобразия.
Гай-до даже раскачивался от смеха. И звуки, которые вылетали из него, были
похожи на кваканье гигантской лягушки.
- Это еще что такое! - воскликнул Громозека. - Что такого смешного вы
нашли здесь?
- Ой, Пушкин! - ответил Гай-до. - Я сам - такой же Пушкин!
В растерянности археологи крутили головами, стараясь понять, что же
происходит, как вдруг с совершенно чистого синего неба хлынул обильный
ливень.
Археологи кинулись под навес.
- Это он! - крикнул на бегу Громозека.
- Это он! - вторили археологи.
Пушкин и Наталия Николаевна, которые побежали следом за Громозекой,
промокли не меньше других от неожиданного ливня.
- Кто такой - он? - спросил Пушкин. - О ком вы говорили?
- К сожалению, мои друзья имеют в виду именно меня, - ответил крошечного
роста человек, такой худенький, словно родители его были муравьями.
Большой, похожий на грушу нос перетягивал человечка вперед, и он был
вынужден опираться на трость. - Все думают, что я виноват в стихийных
бедствиях. Но это не так.
И человечек стукнул тростью о пол. Дождь пошел с удвоенной силой.
- Разрешите вам представить, - сказал Громозека Пушкину. - Магистр
Эмальчик.
- Теодор Эмальчик, - поправил Громозеку человечек, который доставал ему до
колен. - Магистр физики и доктор катастрофических наук. Величайший
специалист по катастрофам в Галактике.
Загремел гром, навес пошатнулся, но устоял.
Человечек снял широкополую темную шляпу, и под ней обнаружилась рыжая
шевелюра.
- Очень приятно, - ответил Пушкин и тоже снял черный цилиндр. - Меня зовут
Александром Сергеевичем. Я - знаменитый русский поэт.
- Не знаю, не слышал, не интересуюсь поэзией. Мыслю глобальными
масштабами, - ответил Эмальчик.
Несмотря на свой маленький рост, он был очень гордым человеком.
- А это моя жена, - сказал Пушкин, не смущаясь ответом катастрофиста. -
Наталия Николаевна.
- Женщинами тоже не интересуюсь, - сказал катастрофист. - Жду завтрака.
- А я жду, когда мне нальют шампанское в изумрудную ванну, - заявила жена
Пушкина. - Я хочу купаться в шампанском.
Дождь все еще барабанил по крыше навеса.
Громозека задумчиво поскреб когтем один из своих подбородков.
- Странно, - сказал он. - Я человек начитанный, русскую литературу люблю и
читал о семье Пушкина. Но не верю! Признайтесь, вы меня разыгрываете?
- Нет! - воскликнул Пушкин.
Его жена выступила вперед, вынула из бисерного кошелька желтую пилюлю,
проглотила ее и на глазах пораженных археологов превратилась в высокую
худенькую девочку лет двенадцати.
- Я так и думал, - сказал Громозека. - Я вижу перед собой Алису Селезневу,
и я прощаю ей все неуместные шутки.
Возгласы удивления послышались из толпы археологов, и они усилились, когда
Пушкин тоже проглотил пилюлю и стал мальчиком, курносым и темноволосым, с
такими озорными глазами, что было совершенно ясно - с ним надо держать
себя начеку.
Катастрофист Эмальчик удивился настолько, что сел за стол и стал пить
сгущенное молоко. А дождь сразу прекратился.
- Что с вами было? - спросил Громозека. - Неужели вы настолько увлеклись
изучением творчества Пушкина, что превратились в него?
- В Пушкина превратиться - еще куда ни шло, - отозвался Эмальчик, - но при
чем тут его жена?
Пашка с аппетитом принялся завтракать, а Алиса рассказала археологам, как
они с Пашкой Гераскиным прилетели на планету Синий Воздух, потому что им
нужны были пилюли для превращения. Оказалось, что достать эти пилюли
непросто. Жители планеты очень боятся, что они попадут в дурные руки, как
уже случалось раньше. Поэтому они устроили Алисе и Пашке испытания, чтобы
выяснить, правду ли они говорят о несчастных замерзающих чудовищах на
планете Стеговия. А когда убедились, что гости сказали правду, то
потребовали с них плату за пилюли. И догадайтесь какую?
- Я уже догадался, - заявил Громозека. - Они уговорили вас показать им
всевозможных героев, писателей и ученых Земли для их музея. Вот вы и
превратились в семью Пушкиных.
- Ты почти угадал, Громозека, - сказала Алиса. - Но на самом деле они
послали нас в университет, на литературно-исторический факультет. И мы там
читали им лекции. Пять дней подряд. Когда мы читали стихи Лермонтова, то
Пашка превращался в Лермонтова, а я в его бабушку. Когда мы рассказывали о
дуэли Пушкина, то я становилась Наталией Николаевной, а Пашка - убийцей
Пушкина Дантесом.
Алиса показала на обеденный стол, и, обернувшись, археологи, увидели, что
на месте Пашки там сидит и пьет кофе со сгущенным молоком статный усатый
господин в белом мундире. Лицо у господина было надменное и злое.
- Познакомьтесь, - произнесла Алиса. - Дантес.
Господин поднялся, поклонился и вытащил из-за пояса пистолет с длинным
стволом.
- Чья очередь? - спросил он, направляя пистолет на археологов. Те прыснули
в разные стороны, а Громозека хотел отобрать пистолет у Дантеса, но его
когти пронзили пустой воздух.
- Зря стараешься, Громозека, - сказала Алиса. - Пистолет тебе только
кажется.
И тут Дантес снова превратился в Пашку Гераскина. Алиса сказала:
- И вот пять дней мы читали тамошним студентам стихи и рассказывали о
земных писателях. Хорошо еще, что я люблю поэзию и помню многие стихи
наизусть.
- Я тоже помню! - воскликнул Пашка. - "Ты помнишь, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром, французам отдана!"
Все замолчали, ожидая услышать все стихотворение. Пашка замолчал. Потом
сказал:
- Лермонтов. "Бородино". Стихотворение. "Ты помнишь, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром, французу отдана..." И так далее.
- Что - так далее? - вежливо спросил Громозека.
- Далее идет описание древнего сражения, это не так интересно.
Археологи засмеялись, поняв, что Пашка забыл продолжение. Когда их смех
утих, Алиса продолжала свой рассказ:
- Мы прочли лекции в университете, нам выдали пилюли, и мы полетели на
Стеговию. А по дороге Гай-до сообщил, что в этом секторе Галактики
трудится наш друг Громозека, который сделал важные открытия. Вот мы и
решили навестить вас.
- В образе Пушкина и его жены, - докончил Пашка. - Мы хотели вас
повеселить.
- Все ясно, - сказал Громозека. - И я, честно говоря, испытываю большое
облегчение.
- Почему?
- Потому что никто не будет просить моего разрешения искупаться в
памятнике старины - изумрудной ванне.
- Разве нельзя? - печально спросила Алиса. - А я так об этом мечтала: вот
прилечу к Громозеке и нырну в ванну!
- Алиса!
- Я шучу!
Все сели за стол, и за завтраком Алиса рассказала о несчастной судьбе
планеты Стеговия. Археологи сочувствовали чудовищам, которым, видно,
придется вымирать, и давали путешественникам различные, большей частью
бесполезные советы.
- Неплохо, - сказал наконец Громозека, - если бы вам удалось вывезти со
Стеговии каких-нибудь живых существ и переселить их на другую планету.
- На эту, на нашу! - воскликнул лохматый практикант. - Здесь все равно
никто не живет.
- К сожалению, на планете никто не живет, потому что здесь нет воды и
растительности. Когда-то местные жители настолько загадили эт