Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Кладезь мудрости
ьполучили. Да и стою я здесь всего минут пятнадцать. Бывают же люди,
придумывают что угодно, только чтобы настроение испортить.
- Ах так! - возмутился Удалов, теряя контроль над собой. - Откройте вашу
тайну на странице... допустим, на странице сто тридцать. Открыли? Начинаю
с одиннадцатой строчки сверху.
Стендаль шелестел страницами. Вокруг останавливались любопытные.
"Тут же, на севере столицы, - полуприкрыв глаза, барабанил Удалов, - были
найдены украшения с именами других царей и цариц: в ограниченном
количестве Амен-хотпе IV, в большом количестве Семнох-кере, далее его жены
Ми-йот, Тут-анх-йо-та, его жены Анес-эмийот. Однако вместе с щитками
Нефр-эт..."
- Стой! - вскричал Стендаль. - Вы фокусник?
- Миша, - ответил Удалов укоризненно. - Вы же меня знаете. Меня каждая
собака в городе знает.
Удалов обернулся за поддержкой к населению. Многочисленные люди стояли
вокруг, держа в руках раскрытые на сто тридцатой странице белые книжки, и
шевелили губами, проверяя Удалова.
- А ну-ка, - сказал лысый дядя в гимнастерке. - Ты читай нам со страницы
сто двадцатой. И с самого верха. Может, ты сто тридцатую специально заучил.
- Сколько угодно, - сказал Удалов. - Только дело не в том...
- Читай-читай. - Люди принялись искать сто двадцатую страницу.
- Вы бы за книжки платили, а то обложка белая, хватают все, кто потом
купит? - говорила продавщица, но ее не слушали.
- "Го", - сказал Удалов. - Это перенос со страницы сто девятнадцать. "Го
для Рэ. Кийа" с добавлением многолетия "жива она!".
- Правильно, так тебе перетак! - пришел в восторг человек в гимнастерке,
достал из кармана галифе большое красное яблоко джонатан и протянул
Удалову. - Ешь, не стесняйся. С твоими талантами учиться надо.
- Спасибо, - сказал Удалов, застеснявшись. Ему вдруг представился
собственный вид со стороны. Стоит начальник ремстройконторы у входа на
рынок и бормочет про древний Египет. Стало стыдно.
- Корнелий Иваныч, - сказал Стендаль, догоняя кинувшегося наутек Удалова.
- Мне с вами надо поговорить.
Вслед несся голос опомнившейся продавщицы:
- Покупайте новый детектив о тайнах саркофагов! Кто убил Нефертити и ее
мужа? Сегодня получено из Москвы!
Стендаль не успел схватить Удалова за локоть, как новые события отвлекли
его внимание. По улице, задрав единодушно головы к маковкам церкви
Параскевы Пятницы, шла группа иностранных туристов, довольно редких в
Великом Гусляре. Группа состояла по большей части из пожилых дам с хорошо
завитыми седыми буклями, в шляпках, украшенных бумажными и нейлоновыми
цветами. Мужья этих женщин, заокеанские пенсионеры, были увешаны
фотоаппаратами "поляроид" и "кэнон" и имели бодрый вид.
Туристы оживленно переговаривались друг с другом. Удалов ел красное яблоко
и не мог сдвинуться с места, потому что все понимал. До последнего слова.
И даже знал слово в слово содержание англо-русских разговорников в руках
интуристов. Туристы говорили между собой с восклицательными знаками:
- Это же черт знает что за порядки!
- Великолепная варварская архитектура!
- Боже мой, какая сырость в этом городишке!
- Это похоже на Тадж Махал!
- Миссис Генри, вы только посмотрите на этого туземца с яблоком во рту.
Как он уморителен! Какая славянская непосредственность!
- Черт знает что за порядки! Пора завтракать, а переводчица куда-то делась!
- Эта церковь изумительно бы гляделась на фоне Нотр-Дам де Пари!
- Что за безобразие! Мы платим полнокровную валюту, а переводчица куда-то
делась!
- Вы только посмотрите на этого туземца с яблоком во рту!
Тут Удалов понял, что туземец - это он. Тогда его охватило негодование,
смешанное с жалостью к этим далеко оторвавшимся от родины людям,
потерявшим переводчицу и завтрак. Он сделал шаг вперед и сказал с приятным
бруклинским акцентом:
- Извините необразованного туземца, но, очевидно, вам следует сейчас
повернуть налево, и вы выйдете непосредственно к гостинице "Великий
Гусляр".
- Ах! - сказала миссис Генри. - Простите, что вы сказали?
- Джентльмен выразился ясно, - сказал ее муж. - Послушаемся его и пойдем
налево. Простите, сэр.
Вся группа туристов послушно повернулась за мужем миссис Генри, и лишь
небольшого роста турист с напомаженными курчавыми волосами остался на
месте.
- А вы чего стоите? - спросил его по-английски Удалов. - Ах да, конечно,
вы пуэрториканец и не все поняли.
Удалов небрежно перешел на испанский язык и повторил инструкции на родном
языке пуэрториканца.
- О спасибо, сеньор! - воскликнул турист. - Я не всегда понимаю, когда
говорят по-английски так быстро, как вы.
И, взмахнув фалдами длинного песочного пиджачка, турист бросился догонять
спутников.
Миссис Генри, сворачивая за угол, сказала мужу, в надежде, что Удалов не
услышит:
- Здесь прохода нет от агентов ГПУ. По-моему, я видела его около
"Националя" в форме генерал-лейтенанта.
Удалов услышал и улыбнулся горькой, снисходительной улыбкой.
Наконец Стендаль пришел в себя настолько, что смог открыть рот и спросить:
- Корнелий Иванович, почему вы никогда не говорили...
- А что тут говорить, - сказал Удалов. Он махнул рукой и быстро зашагал к
конторе, чтобы в пути обдумать события и принять решение. Быстрое
воображение уже представило его, Корнелия, главным интуристским
переводчиком. Вот он встречает самолет на Шереметьевском аэродроме, и
оттуда выходят высокие негры.
"Здравствуйте", - говорит им Удалов на языке суахили.
За неграми следуют жители республики Мальвидских островов.
"Добро пожаловать", - говорит им Удалов на родном языке островов.
Сбегают по трапу японские дети с белыми журавликами в ручках.
"С прибытием вас", - говорит им Удалов на языке Страны Восходящего Солнца.
А сзади уже бежит большой начальник из международного отдела.
"Товарищ Удалов! - кричит он не своим голосом. - Товарищ Удалов. Вот ваш
дипломатический паспорт. Срочно садитесь на самолет. Вы нужны в
Аддис-Абебе. Там найдена надпись на непонятном науке языке. Организация
Объединенных Наций настаивает на вашей кандидатуре".
Летит Удалов к Аддис-Абебе. Черная Африка разворачивается под крылом.
Слоны, носороги поднимают любопытные взоры и провожают самолет мычанием и
дружественными криками. А на аэродроме ждут эфиопские академики.
"Как долетели?" - спрашивают они Корнелия.
"Спасибо", - отвечает он на безукоризненном эфиопском языке.
А там назначение послом или даже советником в одну африканскую страну,
национального языка которой не знает никто, креме Удалова...
"Диметилфталат - восемь граммов, - появилась мысль в мозгу Удалова, -
водный раствор аммиака..." Нет, при чем здесь водный раствор аммиака?
Удалов поднял глаза и увидел в открытом окне аптеки провизора Савича,
писавшего что-то в толстом провизорском блокноте.
- Лекарства изобретаете? - спросил Удалов.
- Да, вспоминаю кое-что.
- А водный раствор аммиака, - пошутил Удалов. - Это как по-нашему?
- Нашатырный спирт, - сказал Савич, и глаза его стали круглыми от
удивления. - Я что, вслух разговаривал?
- Как сказать, - ответил Удалов и поспешил дальше.
К тому времени голова его была полна знаниями, приобретенными походя, за
два часа. И Корнелий уже начал понимать, что его личная память здесь
совершенно ни при чем. Ситуация складывалась куда более сложная. По
какой-то причине он обрел способность моментально впитывать как губка
любую письменную информацию, возле которой он оказывался. И для этого ему
совсем не надо было раскрывать книгу или заглядывать в чужие блокноты.
Можно было, к примеру, положить возле себя несколько учебников или
справочников, и через секунду Удалов знал, что в них написано, до
последней запятой.
- Любопытная чертовщина, - сказал Удалов. - А если голова лопнет?
К счастью, в этот момент Удалов прошел мимо киоска Союзпечати.
Он вобрал в себя содержание всех газет и журналов, даже старых, что лежали
на прилавке и были развешаны по бокам. В том числе и того самого номера
журнала "Здоровье", где говорилось, что нормальный человек использует свой
мозг, дай бог, на один процент. Остальные клетки лежат без движения и
дармоедствуют, зря потребляют пищу и витамины.
- Ага, - сказал Удалов и остановился посреди улицы. - Все понятно. Это и
есть дар. Значит, был не сон, а фантастическая очевидность. Как же я с
моими новыми способностями до такой очевидной штуки не догадался? Это стыд
и позор.
А если сияющий пришелец сказал правду, то подарком надо уметь
распорядиться. Его надо направить на пользу человечеству и способствовать
таким образом межзвездной дружбе и взаимопониманию.
Какой следующий шаг должен предпринять разумный человек, который, если
захочет, завтра станет академиком или, по крайней мере,
член-корреспондентом Академии наук? Пойти в библиотеку? Нет, не стоит. Там
нечаянно впитаешь столько всякой чепухи, что даже девяносто девять
процентов мозга не справятся. Отдать себя в руки медицины? Жалко свободы.
А ноги между тем независимо от мыслей несли и несли Удалова вперед и
привели к дверям стройконторы. Руки сами собой открыли дверь, а язык сам
по себе поздоровался с присутствующими сотрудниками. А так как голова
Удалова была занята посторонними мыслями, то в ответ на вопрос бухгалтера,
закрывать ли ведомости третьему участку, Удалов ответил туманно: "Академии
наук виднее" - и проследовал за пере